Халид, я расправляю крылья - Люсинда Миллер
Проехав несколько микрорайонов, Дамиров зарулил во двор. Найдя парковочное место, заглушил двигатель.
– Приехали, – и отстегнул свой и мой ремень, слегка касаясь моей руки, бедра. Такое близкое его нахождение, запах вспотевшей кожи, аромат сандала, табака и померанца из туалетной воды с самого приближения к нему, будоражили мой обостренный нюх, сейчас просто бились в обоняние. Я дернулась. Халид вгляделся в глаза, желая что-то сказать. Но сдержался и потянулся на выход.
– Пошли, – и, протянув мне руку, завладев ладонью, повел в нужный подъезд.
Не спрашивала куда мы, догадывалась. Доехали на седьмой этаж жилой высотки. Лифт бесшумно открыл свои створки, выпуская как раз около квартиры Дамирова. Он открыл ключом замок, пропуская меня первой. Дверь позади хлопнула защелкой, отрезая мою ту жизнь от той, что ждет. Согласившись поехать с ним, я сделала еще один выбор.
– Проходи на кухню, присаживайся, – указал он мне на высокий круглый стул.
Я разместила свою располневшую попу на мягком удобном сидении и откинулась на спинку с комфортом.
– Пить хочешь? Есть сок, минералка. Чай заварить или кофе? – вел себя как бармэн, предлагая широкий выбор напитков.
– Можно просто воды. Со льдом.
Полез по шкафам, доставая стаканы, лёд из морозилки, выставил на стол сок и минеральную воду. Снова атрибут той тайной ночи. Этот прозрачный напиток с диоксид углеродом всю жизнь будет вызывать во мне греховные ассоциации. Разлил напиток. Пауза, пока каждый пил охлажденную воду. Но тут он отставил стакан и наклонился ко мне. Близко. Оперся ладонями о столешницу, пристально изучая мое лицо без косметики, прическу, потянул запах, прикрыл веки. Резко распахнул.
– Какой срок? – словно выстрел прозвучало.
Я дернулась. Как он догадался? Ни единая душа не знала, не считая врача.
– Не поняла, – глупее ответа не нашла.
– Все ты поняла. Повторяю: какой у тебя срок?
– Восемь недель, – медленно призналась. – Откуда ты знаешь?
– Ты когда собиралась мне сообщить?
Я молчала. Вот прям онемела разом. Меня словно неопытную старшеклассницу отчитывали за невыполненные уроки, за не вовремя сданный реферат.
– Дай отвечу: ты вообще не хотела говорить! Наверное, пока мне кто-нибудь не доложил бы о твоем большом сроке. Вот красота какая! Репутация потрясающего тренера, дарующего свои гены родительнице подопечного мальчика, не берущего на себя ответственность и даже не знающего о своем ребенке, – он все больше заводился.
Я вжала плечи, скривила губы, все больше пробираясь стыдом. Взрослая женщина, а вела себя как малолетняя дура. Видать гормоны адекватность парализовали напрочь.
– Нель! – хлопнул ладонью по столу и склонился к моему опущенному лицу. – Ты вообще меня слышишь?! – отскочил, заметался до окна и обратно, еле сдерживая агрессию. – Знаешь, я тебя отшлепаю.
– Халид! – взвизгнула я, подскочив со стула. – Меня бить нельзя!
– А жаль. Тогда придется подождать, когда станет можно, – добавил, смягчаясь.
Я понимала, что он меня не тронет, но все же угроза нахлопать мне ягодичные места током пронзила эти самые зоны и то, что около. Я сжала бедра, заглушая рождающее вожделение под лобком. Дамиров обогнул стол, приблизился ко мне вплотную, схватил за талию, сминая платье под ладонями, и усадил на твердую поверхность. Стал задирать подол, скользя им по столешнице и поднимая до груди.
– Ай! Ой, Халид, что ты делаешь? – возмущалась я, но скорее для вида. Женщина самка во мне пробуждалась со скоростью кометы. Но он не отвечал, а молча изучал мой живот. Смотрел, гладил, потирая в разные стороны. Там его и не было толком, но знание о наличии маленькой жизни внутри обескураживало, дорисовывало картину. Он поднял свой темный взгляд. Руки мои лежали на его плечах, ощущая через трикотаж мускулы, тепло кожи. Оно проникало через мои ладони, двигаясь стрелами к внутренностям. Его руки проникли под лифчик, задирая кверху, зашли за спину, дернули крючки. Груди, налитые беременностью, радостно вырвались из корсетного плена и пали яблоками в жадные ладони мужчины. Я застонала. Томление разливалось по всему телу.
– О, Халид, я так соскучилась по твоим ласкам, – и подалась его жарким губам, обхватившим мои упругие соски.
Он втягивал их глубоко в рот, посасывая, выпускал, лизал, прикусывал, перемежал рот с вниманием пальцами.
– Я так давно мечтал о твоих сисях, Нель. Они такие налитые, чувствительные, я с ума сейчас сойду от тебя, – шептал и рычал Халид между ласками.
Стянув платье и лифчик, кинул на пол. Покинув грудь, приподнялся выше, подложив под мои ягодицы ладони, потянулся с поцелуем к губам. Я нетерпеливо впилась. Целовала жадно, неистово, как путник, припавший к роднику. Пила и пила его силу, властность, подчиняя себе и доставляя обоюдное удовольствие.
– Халид! Я больше не могу терпеть, – прервала поцелуй и заелозила на его ладонях. – Хочу тебя.
– А нам можно?
– Конечно, можно, – и потянулась к его футболке, поскорее обнажая тело от одежды.
Вагина налилась, пульсировала, жаждала орошения гейзером. Я выгнулась, помогая скинуть с себя трусики, обнажаясь полностью.
– Я буду осторожным, – и направил напряженный фаллос в жаждущий грот. Стоило ему войти наполовину и сделать несколько поступательных движений, оргазм накатил волной и я, не сдерживаясь, громко закричала, не ограничиваясь и не стыдясь.
– Ох, ты ж, Нель, какая страстная, – Халид бормотал мне в губы, целуя и застыв внутри меня, зажатый моими внутренними складками, как тисками.
Я не хотела его выпускать из себя. Медленно задвигался, приучая меня к выбранному им темпу, даря не менее оргазменные ощущения. Я стонала, прикусывала губы, прогибалась под его ладонь. Халид дышал все глубже и шумнее, едва сдерживаясь сам и подводя меня к новой вершине полета. Я столкнулась с обсидианом его красивых глаз и потонула в их мистической черноте. Считается, что ад черный. Но для меня черным
