Номер с золотой визитки - Ксения Шишина
Я смотрю на свои ноги так, как будто никогда прежде их не видела. Дверь открывается очень скоро, и звук голоса, который я не слышала, кажется, вечность, играет фактически оглушающую роль.
— Кимберли? Ты здесь откуда?
Я будто оживаю и поднимаю голову вверх, собираясь начать с главного, ради чего вообще сюда пришла. Но все частично заготовленные слова застревают в горле, как только мои глаза фокусируются на лице перед собой и, моргнув пару раз для верности, не вносят изменений в открывающуюся взгляду картинку моего нынешнего мира. Нет, Джейден цел и невредим, и ни в коем случае снова не избит, чего я глубоко в душе несколько опасалась, но лучше бы он был физически плох. Говорить так ужасно, но ещё тяжелее осознавать, что он выглядит так же, как и я, если не хуже. Неспящим, вымотанным, уставшим, худым, бледным и потерянным во всех отношениях. Под его глазами залегли мешки от явного недосыпа, кожа лица лишилась всякого румянца, а он сам кажется человеком, находящимся одной ногой в могиле. От многократно усилившейся боли за него на фоне осознания того, что я, возможно, была эгоисткой, у меня запинается сердце, пропуская один или даже несколько ударов. Становится тяжело дышать, и мне кажется, что я вполне могу потерять сознание. Но, игнорируя этот факт, я произношу единственное слово, которое порой способно заменить множество красивых фраз.
— Прости.
— Кимберли.
— Я знаю про автосервис. Там мне и дали твой адрес. Надеюсь, ты не сердишься?
— Кимберли.
— Пожалуйста, прости меня… — говоря дрожащим голосом, сбивающимся на некоторых буквах, я начинаю приближаться к нему, чтобы по возможности не только перешагнуть через порог его жилища. Но и разрушить более значительную и весомую грань между нами в виде невидимых стен, что он успел возвести за эту неделю, и дотронуться до него любым способом, каким мне только будет позволено. Но вся магия, всё притяжение, казалось, существовавшее между нами, мгновенно притупляются, как только через незакрытую входную дверь до нас доносится однозначно женский голос, звучащий крайне заботливо и нежно.
— Кто там, Джейден?
И так я понимаю, что всё это время он был не один. Осознаю, что именно то, что я сейчас совершенно некстати, он и старался донести до меня, когда дважды подряд произнёс мое имя. Тогда выглядит ли он столь прискорбно вовсе не потому, что и его снедала неутолимая и не отпускающая даже на секунду тоска по человеку, незаметно ставшему близким? Выходит, он недолго страдал в одиночестве? И уже подыскал мне равноценную замену? Я, и правда, была слепа? В любом случае нахожусь я с ответом гораздо раньше ожидаемого, вскоре вспоминая и простые истины, которые от расстройства почти забылись и выветрились из головы.
— Прости. Я не подумала, что ты можешь быть не один. Наверное, стоило позвонить. Извини ещё раз. Я уже ухожу. Не буду вам мешать.
Сразу после этих слов я напоминаю себе, как функционируют ноги, и как привести их в движение, и собираюсь сделать первый шаг прочь от этого дома и от Джейдена, стараясь не думать о том, что никогда не узнаю, как выглядит его жилище изнутри. В конце концов, мне не за что себя судить. Я честно собиралась извиниться, замолить свои ошибки и заслужить прощение, а потом вернуться к тому, на чём мы остановились, и больше их не повторять. Но только в сказках всё, что начинается с благородных поступков и добрых идей, способствует возникновению ещё более сердечных помыслов и эмоций. В реальной же жизни все розы имеют шипы, и чтобы не наткнуться ни на один из них и не пораниться до крови, нужно ещё очень и очень постараться. Удача же оказалась совсем не на моей стороне. Выходит, Джейден был прав, когда говорил о том, что разочарует меня. Смотря на него, вероятно, в последний раз, чтобы навсегда запомнить и впредь не забыть, я действительно порядочно подавлена и почти парализована тем, как быстро можно стать никем, когда он, отчего-то весь в чёрном, начиная с ботинок и заканчивая рубашкой, в импульсивном удерживающем жесте вдруг дотрагивается до моего левого запястья. Крепко, но несильно сжимая его, тем самым притягивая меня к себе, лишая возможности немедленного отступления и не давая уйти. А спустя всего лишь одно мгновение мир так и вовсе сужается до него одного, едва тихий и в то же время громкий шёпот заполняет собой и так незначительное пространство между нами.
— Это совсем не то, чем кажется, и что ты подумала, Кимберли.
— Откуда тебе знать, что я подумала?
— Просто мне отлично известно, как далеко может зайти человеческая фантазия. Стоит только позволить воображению разыграться, и его уже будет не остановить. Только это я и имел в виду. Всё должно быть не так, но ты можешь зайти. Если, конечно, хочешь, — целенаправленно и осознанно глядя лишь в мои глаза, едва слышно говорит он, явно не настаивая и ни в коем случае не собираясь принуждать. Это значит, что я вполне могу беспрепятственно исчезнуть, и он не будет меня удерживать. Но его взор, наполняясь подозрительной влажностью, буквально молит остаться, словно твердя мне, что я, и правда, всё не так понимаю. В моей голове тут же возникает масса вопросов один другого страшнее. Но все они сводятся к тому, что Джейден мне небезразличен. Даже если меня встретят направленные в нашу сторону пистолеты, я не дрогну и останусь с ним до конца.
Но всё оказывается гораздо прозаичнее. Свечи, две рамки с траурными лентами с фотографиями мужчины и
