Измена. Вернуть жену (СИ) - Гур Анна
Когда девочку увидел с открытой и доброй улыбкой, когда она начала характер показывать и не лебезила, как все остальные.
И она начала открывать мне другой мир. Совершенно не похожий на то, к чему привык.
С ней я внезапно стал простым парнем, который с понравившейся девушкой в кино ходит и наблюдает, как она пиццу лопает.
Такая простая. такая честная.
Дрянь двуликая, ударившая в спину исподтишка!
— Что с распечатками. Никитос? - открываю бутылку, пренебрегаю бокалами и прикладываюсь из горла.
— Игнат Маратович, лучше сами посмотрите, - опасливо отвечает начальник службы безопасности, хотя он вроде не из робкого десятка. - Там. многое видно.. сообщения. ..данные.
посмотрите, хозяин.
Сжимаю горловину бутылки так, что стекло ломается, стук разбитого стекла и крошка на полу вперемешку со специфическим запахом спиртного.
Руку обдает болью, но я почти не чувствую... я окончательно понимаю, что дело дрянь...
Сейчас…
Что происходит со мной, когда ее вижу.. рядом с Абрамовым... Пожалуй, меня просто выворачивает наизнанку.
Чувства взрываются одним сплошным адреналином... я слов подобрать не могу.
У меня в крови ярость кипит, взрывается просто, когда Вадим начинает еще и права качать.
— Отойди… От... Нее, - выговариваю четко, на удивленное лицо Юли смотрю, и сердце царапает.
Она глядит на меня так, будто черта видит, и это действительно так.
Я из преисподней сейчас выкарабкался только для того, чтобы вновь агонию продолжить, когда ее с другим вижу!
— отошел. Но я что-то не уверен, что эта девушка имеет к тебе серьезное отношение, —
ухмыляется Вадим.
Этот мужик - один из немногих, кого я уважаю. В бизнесе жесток, даже очень, напоминает мне самого себя. Возможно, при иных обстоятельствах мы бы с ним и могли стать приятелями.
Но не сейчас. Не тогда, когда он, во-первых, стал моим конкурентом и весьма опасным, а во-вторых. он к женщине подъехал, которую я своей считаю, несмотря ни на что, потому что не переболел этой болезнью.
Не прошло. Не отпустило. Мутировало. Превратилось в агонию. Но. Чувства есть. Они свежи. Они мучают меня, и вся эта ярость и агония готова вылиться на Вадима.
Руки чешутся набить его наглую уверенную рожу. Но я все же сдерживаюсь из последних сил, чтобы донести.
— Абрамов. По грани ходишь. Ты сейчас на красной линии.
Предостережение. Я сейчас не в том состоянии, чтобы речи толкать. Но мужику лучше понять, что свое я не отдаю. Держу мертвой хваткой.
И Юля... моя!
Абрамов же реагирует на исходящую от меня угрозу, у него глаза темнеют, чувствую, как встает в стойку, подмечаю, как расставляет ноги, по мельчайшим деталям делаю вывод, что Вадим тоже подготовленный, явно спаррингует, скорее всего, боксирует, потому что постановка ног говорит мне именно об этом.
— Юсупов, а я смотрю, ты взвинченный, или уже дошли вести? Неужто лично явился, чтобы поздравить меня с выигранным с тендером?
Провоцирует. Пытается достать. Но он не понимает, что в бизнесе я никогда не иду на поводу у чувств. Не теряю контроля.
Единственное, что способно взвинтить меня и заставить выпустить всех демонов, — это чувство дикой агонии, которое провоцирует красивая девушка в черном платье в облипку, она наблюдает за двумя агрессивными мужиками с широко распахнутыми глазами, в которых плещется ужас.
Юля
Такая естественная в своем недоумении и страхе.
Она всегда выглядит как ни в чем неповинный цветок, который раз за разом рушит все, к чему прикасается.
Вновь возвращаю взгляд на Абрамова. Кажется, адреналин кипит не только у меня в крови.
Мужик скалится.
Зацепила его моя жена.
Чую это, и ноздри раздуваются. Агрессия ищет выход.
— Нарываешься, Вадим... - вновь цежу зверем.
— Ты тоже, - вворачивает в ответ, а затем будто под дых меня ударяет, когда поворачивает голову и на Юлю смотрит, взглядом по ее лицу шарит.
— Он действительно твой муж? — спрашивает ее, а я вижу, как Юля каменеет, как переводит полные непонимания глаза с Абрамова на меня.
— Она. Моя. Жена. Уймись. Вадим, - резко выдыхаю.
Опережаю свою строптивую женушку, которая не понимает, что она всегда была моей, есть и будет.
Зверь внутри меня - слишком большой собственник, и, пусть даже раненый, с перебитым хребтом, он не выпустит ту, которую считает своей до последнего издыхания.
Вляпались мы с тобой, детка.
Ты еще не понимаешь, насколько сильно мы оба вляпались...
Подмечаю, как от моих слов Юля в шоке рот распахивает, будто выдыхает, и в ее взгляде затравленность вижу, боль какую-то потаенную.. которая и во мне живет, и не уходит, а любовь…
она зараза живучая, часто в ненависть трансформируется, но не отпускает, держит железной клешней за сердце и все сильнее впивается, до кровавого месива в груди.
— Ты пугаешь девчонку,- подмечает Вадим, и я понимаю, что он прав.
Я чувствую ее страх. Буквально кожей, и это тоже бесит, потому что не меня ей надо бояться, я же скорее себе руку вырву, чем ей вред причиню, и это, несмотря ни на что.
Душу рвет. Выворачивает от ревности, когда проницательный Абрамов решает все же перейти черту и выдает с нажимом:
— что-то я не припоминаю, хотя... вроде ты был женат..Только вот неудивительно, что твоя женушка решила погулять от такого душнилы, как ты…
Запрещенный прием. Удар ниже пояса. Юлия всегда была моим болевым. ..всегда была моей точкой невозврата.
С цепи срываюсь. Даю волю своей ярости и сцепляюсь с Абрамовым. Правильно просек. Мужик не просто в качалке занимается, тут чувствуется грамотно поставленный удар, но получает Вадим от меня знатно.
Отмахивается тоже неплохо. Мне в челюсть хорошо так прилетает.
Не понимаю, в какой момент мы с Абрамовым влетаем в толпу, кто-то кого-то пинает в спину, и пошло-поехало, наша драка превращается в массовую потасовку, включаются сигналки, где-то кто-то, видимо, пульнул, или пошло короткое замыкание, когда кто-то из дерущихся задел провода.
Запах гари забивается в ноздри сразу же. Кажется, крутнуло не по-детски. Вода начинает хлестать с потолка, и во всей этой вакханалии меня тормозит только одно — Юля...
Моя жена.
В этой суете и вакханалии я выхватываю замершую, испуганную девушку взглядом и тараном иду к ней, понимая, чем грозит обернуться эта ситуация.
Хрупкая. Стройная. Я замечаю, как кто-то ударяет мою жену в спину, и зверею, срабатывают все инстинкты, Юля летит вперед, и я примерно понимаю, что упади она на глянцевый пол, как ее затопчут.
Толпа всегда лишена сознания, здесь работают лишь инстинкты, и отключаются понятия, которые делают человека цивилизованным.
Как в замедленной сьемке, вижу падение Юли и каким-то нечеловеческим рывком оказываюсь рядом с ней, отталкиваю лишние тела с траектории собственного тела и ловлю ее за талию, прижимаю к себе и отслеживаю выходы.
Ситуация выходит конкретно из-под контроля, единственное, о чем я сейчас думаю, —доставить свою непутевую жену в безопасное место.
Я тараном прорываю толпу, кое-кому приходится заехать локтем по челюсти, так как мужик чуть не сбивает Юлю, запихиваю ее себе за спину и прокладываю нам путь наружу.
У меня после четких ударов Абрамова немного ребра ломит, но хороший махач хоть немного приводит мозги в порядок.
Наконец, выбираемся наружу, и ветер бьет по разгоряченному телу, вой полицейских и пожарных машин оглушает, и я четко просекаю, что ничего хорошего встреча со служителями правопорядка не принесет, учитывая нынешнюю ситуацию в бизнесе..
— Игнат! Игнат, отпусти меня немедленно! - долетает до воспаленного сознания, да еще и в плечо прилетает тычок.
Вскидываю бровь и обращаю взгляд на жену; которая вопит на меня, хорошо хоть, матом не ругается, пытается избавиться от моей руки, но вместо того, чтобы разжаться, пальцы на автомате сами сжимаются металлическими скобами.
