Нарисуй мне в небе солнце (СИ) - Жанна Даниленко
Пельмени отправились в морозилку. Бабушка с Надей пили чай и нахваливали Дашины пироги. А Ярослав думал.
— Даш, так какую ты хочешь помощь?
— Я на работу хочу. Мама с детьми поможет, обещала, да и растут они.
— Отец против?
— Как тебе сказать, вроде бы и соглашается, что ординатуру закончить надо и сертификацию получить тоже. Но я боюсь, что всё кончится очередной беременностью. Он решит, а я подчинюсь, обманывать и хитрить я не стану. Яр, пойми, я люблю детей и мужа, но я же образование не просто так получала.
— А ещё отец тебя старше на двадцать пять лет, и ты боишься остаться одна с детьми на руках.
— Боюсь, ты прав.
— Я поговорю с папой. Не обещаю, что вот так быстро, но поговорю. Даша, он боится тебя потерять. Все женщины до тебя его предавали. А ты молодая, красивая, видная. Пока ты дома — ты принадлежишь только ему.
— Ярка, но я же не предам. Неужели не видно?
— Я поговорю, обещаю.
Часть 19
— Пап, привет. Вы ещё спать не ложитесь? — Яр стоял у подъезда отцовского дома и звонил ему на сотовый. Хотел войти сразу, но подумал, что неудобно, мало ли какие дела у отца и Даши. Время позднее, нехорошо вламываться в чужую квартиру вот так, без спроса. Пока ехал сюда от Надиного общежития, никаких мыслей и сомнений не было. А подошёл и понял, что зря он приехал. Не ждёт его здесь никто. Нет, не в смысле, что не любят. Любят, ещё как любят. Но он уже не с ними, и они его не ждут.
— Странные вопросы задаёшь, — отвечал отец. — Даша детей укладывает, я тут по работе немножко занят. А ты что делаешь?
— Да я гуляю. Воздухом дышу. Спокойной ночи, пап.
Яр развернулся и направился в сторону метро. Прошёл несколько шагов и остановился поглядеть на окна отцовской квартиры. Здесь прошли детство и вся его, пока недолгая, жизнь, здесь он был счастлив и любим. А теперь чужой. Хорошо сообразил вовремя позвонить, а то влез бы туда, где не ждали.
— Ты что, ключи забыл? Поднимайся! — услышал он сверху голос отца. Снова посмотрел на окна и увидел его самого.
Душу отпустило.
Открыл дверь подъезда ключом от домофона и взбежал по лестнице. Отец ждал у дверей.
— Что за фокусы, Ярка? А если бы я тебя не увидел? Где бы ночевал? Это твой дом, твой, и ты волен приходить в любое время дня и ночи. Мы твоя семья, сын. Ну что же ты!
В словах отца слышались горечь и обида. А Яру было неудобно, он же как лучше хотел.
Из его бывшей комнаты слышались детские голоса, а потом дверь отворилась, и братья с сестрой наперегонки бросились к нему. В пижамах, но сна ни у кого ни в одном глазу. Яр только куртку успел снять и ботинки, подхватил младших на руки, а Ромка обнял его за ноги.
— Привет, Ярка! — Даша в домашнем халате вышла из детской комнаты. — Теперь ты их спать укладывать будешь. Только пойдём-ка поешь для начала.
Пока мыл руки, малыши ждали у дверей ванной комнаты, пока ужинал — сидели тут же за столом.
— Видишь, как скучают по тебе? — спросил отец. — Да и мне, когда прихожу домой, так хочется, чтобы сын оказался дома, поговорили бы, обсудили что-то. Иногда жалею, что отпустил.
— Пап, мне двадцать четыре, и я взрослый самостоятельный человек. Хотя скучаю по вам ничуть не меньше. Поверь, что вот эти вырастут и тоже улетят из гнезда. Так правильно и так нужно. Сам-то ты тоже уехал от родителей в своё время.
— Уехал. И тебе позволил. А сердце плачет. Свои будут — поймёшь. Яр, в гостиной на диване тебе постелить или хочешь с мелкими?
— В гостиной нормально, я поговорить с тобой хотел. Только этих друзей спать отправлю.
Он уложил братьев и сестру в кровати. Его комната претерпела кардинальные изменения. И обои поменяли: две стены с машинками и две розовые с цветочками для принцессы. У братьев стояла новая двухъярусная кровать, а у Настёны ажурная белая с балдахином. Ромка спал сверху.
Яр укрыл их одеялами и поцеловал каждого. Затем взял книжку, которую читала детям Даша, и продолжил с того места, где она остановилась. Мирное ровное сопение вскоре свидетельствовало о том, что мелкие уснули. Яр тихонечко вышел из детской и прикрыл дверь.
Отец с Дашей всё ещё находились на кухне.
— Всё, спят, — с улыбкой сообщил он. — Дашунь, чаю мне тоже налей, пожалуйста.
— Так какими судьбами ты к нам? — спросил отец.
— Я к Наде ездил. Освободился пораньше и рванул к ней в общагу, а потом сюда, мне с тобой обсудить кое-что требуется. Завтра приём у меня с одиннадцати, уеду утром, как раз успею.
— Хорошо. И как там Надя?
— Нормально Надя. Пап, я ей предложение сделать хочу. Возражения, что знакомы всего ничего, не принимаются. Ты с Дашей меньше был знаком и счастлив.
— Допустим, я согласен, но почему ты о предложении Наде говоришь мне, она отказала?
— Нет, я ей ещё вообще ничего об этом не рассказывал. Говорю тебе потому, что пытаюсь в себе разобраться. Ты понимаешь, она мне нравится. Я хочу приходить домой и видеть её. Мне надоело одиночество, холод нетопленного дома, и самому себе готовить тоже не комильфо. Папа, не надо на меня так смотреть, я не ищу служанку, нет, но мне действительно плохо одному, а Надя мой человек. Да, я хочу жизненных благ, простых и доступных. Ты тоже хочешь, потому и Дашу на работу не пускаешь.
— Дашу на работу?.. Не понял, она тебе жаловалась? — Андрей Петрович переводил взгляд с Даши на сына, а потом снова на жену. Даша сжалась и опустила глаза.
— Это очевидно, — продолжил Яр. — Дети подросли, а твоя жена кроме кухни ни о чём и не помышляет. Она врач, между прочим.
— Я в курсе, сын.
Может быть, в другое время или окажись перед ним кто-нибудь другой Андрей Петрович возмутился бы на такое грубое вмешательство в свою личную жизнь, но только не сейчас и не с Яром.
— Папа, ну серьёзно, я, конечно, обожаю Дашину стряпню, но ей нужно развиваться, расти профессионально, приобрести статус и имя. Быть личностью, а не просто твоей женой.
— Ещё добавь, что я старше её на
