Скрип снега (СИ) - Тася Тараканова
Наведённый транс. В голове пустота, ни одной мысли. Я — бурёнка, не замечаю мглу из снега и ветра. Я иду вперёд к тёплому стойлу, я всегда иду домой, ничто не собьёт меня с пути. Далеко ли — близко, не имеет значение. Двигаюсь по внутреннему компасу, бреду как заведённая, потому что знаю, что скоро…совсем скоро я буду дома.
Очнулась я, стоя на четвереньках над полыньёй, в которой плавала кусочки льда. Я тупо смотрела на неё, не понимая, где я, и что случилось. Зрение восстановилось. Я поняла, что вижу круглую полынью, затянутую тонким льдом по краям. Это поилка. Сюда коровы приходят на водопой. Она совсем рядом с берегом, мы как-то проходили мимо, и Павел спросил, что это такое.
Подняв голову, я разглядела в ночной дымке строения. Значит, гостевой дом совсем близко.
Сил не осталось. Словно мешок я завалилась на бок. Здесь меня непременно найдут утром. Конечно, найдут, но доживу ли я до утра? Где-то забрехали собаки, на сердце потеплело. Лай собак вывел меня из ступора.
Помогая руками, я поднялась на ноги. Не первый раз. Шатаясь, двинулась вперёд, мелкими шажками. Дорога поднималась в гору, идти было трудно. Делая частые передышки, черепашьим ходом я продолжала идти. Просто вперёд.
Кажется, минула бесконечность, когда я дошла до калитки «Эдельвейса» и обессиленно привалилась к железным прутьям. Путь до своей двери я одолела на чистом упрямстве, почти не чувствуя окоченевшее тело. Провернув ключ в замке, открыла комнату и ввалилась внутрь. Только теперь я разрешила себе думать о том, что промёрзла до мозга костей.
Скинув верхнюю одежду прямо на пол, я пошла в санузел, включила воду в кране. Протяжно вздохнула от разочарования, вода чуть тёплая. Сунув окоченевшие руки под тонкую струйку, я ждала, когда вода согреется. Наверное, хозяева ночью отключают котёл в целях экономии.
Трясясь всем телом, я пустила воду в душе и, дождавшись, когда она потеплеет, сбросила одежду и залезла в душевой поддон. Стоять я не могла, присела так, чтобы струя била по спине. Сколько сидела — не помнила, просто ждала, когда отпустит сковавший внутренности холод. Вода понемногу нагревалась, меня трясло как в лихорадке, раскалывалась голова, слабость валила с ног.
Меня по-прежнему шатало, когда я выбралась из душа, вытерлась широким полотенцем. Удивительно, что я вообще дошла, что жива, что натягиваю дрожащими руками одежду. Холод не отпускал, видимо, слишком долго я брела к дому.
Ничего, согреюсь. Я вытащила таблетки, которые привезла с собой, выбрала несколько штук, закинула в рот и запила водой. Всё, что могла — сделала. Осталось залезть под одеяло, скрючиться в позе эмбриона и попробовать уснуть. Сознание уплывало, под закрытыми веками мела серая позёмка. Мне надо отключиться, отключить воспоминания, расплести нервные узлы, покончить с этой историей.
Вспомнив ещё об одном важном деле, я потянулась к тумбочке, на которой лежал телефон. Включив его, я удалила чат с названием «Множители», внесла номер Марьяны в черный список. Моя жизнь — мои правила.
Наигралась в спасительницу, больше не хочу. Хватит.
*
Целительный крепкий сон не наступал, я плавала на поверхности смутных образов, строчек, идей, мыслей. Просыпалась, засыпала, погружалась в кошмар, выныривала из него, жаждала освобождения, но не могла сбросить путы. Я продолжала двигаться в сером киселе, в уши билось: «Самопасом, самопасом». Находилась даже рифма к нему. Я всё запишу, когда проснусь. Всё вспомню. Это — гениально.
Стук в дверь заставил вынырнуть из тумана. За окном светало. Закашлявшись, я сползла с кровати, подошла к двери, открыла её. Там стояла Лиля в накинутом на плечи белом пальтишке. Холодный воздух проник в легкие, я сжалась как от удара, обхватила себя руками.
— Заходи. Не морозь.
Мой жалобный голос заставил Лилю быстренько забежать в комнату и закрыть за собой дверь.
— Ты ещё спишь? Уже завтрак накрыли. Куда ты вчера пропала? Не вышла к нам. Мы тебя ждали.
Спросонок я с трудом вспомнила, что группа села играть в лото, когда позвонила чадолюбивая мамаша. Сейчас только сообразила, никто не знал, что я побежала догонять девчонку, никто бы не хватился меня до утра. В голове мелькнул образ, застывшей скрюченной фигурки на гигантском ледяном покрывале. Какой ужас, я не смогла сдержать стон.
— Тебе плохо? Может вызвать врача? — Лиля не на шутку испугалась.
— Простыла, наверное, на… съёмках.
— Кать, ты плохо выглядишь. Принести чего-нибудь?
— Всё нормально. Таблетки выпила.
— У нас сегодня Тажеранские степи. Поедешь?
— Нет, не могу.
— Хорошо. Предупрежу Юлю.
Лиля убежала так быстро, что я не успела поблагодарить за беспокойство.
Жаль, что она разбудила меня. Зыбкий сон всё-таки приносил облегчение. Если не уснуть, мозг начинал кипеть. Он не давал передышки, запустив программу поиска.
Погрузившись в небытие, в тёмную ночь души, я искала выход. Слепое пятно сознания требовало ответа, который не был найден. Его не было в моей голове. Это был новый маршрут, новый путь, по которому я куда-то должна пойти. Я всхлипнула. Самопасом…
Пространство молчало, пугая меня серым пятном. Психика должна быть готовой к переменам. Готова ли я? Моя поисковая система запустила процесс. Внутренний ресурс вроде был. Трансформация сознания мерещилась в темноте.
Мне больше не нужен проводник. Сверхзначимая фантомная фигура королевы была сброшена с игровой доски. Запрет на то, чтобы плохо подумать о человеке, слетел с меня со сверхзвуковой скоростью.
Марьяна — святой человек, прикрываясь благими намерениями, помогла выбрать тур, отправив вместе со своей дочерью. Она переложила на меня ответственность, ввела в состояние тревоги, и я подвергла свою жизнь смертельной опасности. Чрезвычайно глупо, но невероятно отрезвляюще.
Все ответы были внутри меня. Мой мозг таил океан неопознанного и пугающего. Ночью я, похоже, достигла уровня Мастера дзен. На пороге смерти отдала управление кому-то гораздо выше и могущественнее меня, правда толком не поняла, как это получилось.
К обеду я выползла из комнаты. Екатерина присоединилась к товарищам из Богучан, покинув нашу компанию. Лиля объяснила мне это просто.
— Утром полаялись с ней. Опять начала кривиться. Каша ей сладкая, сыр — точно пластилин, колбаса пересолёная, печенье с трансгенными жирами, чай с пылью в пакетиках. Весь аппетит испортила.
— Перед Еленой Васильевной неудобно. Она
