Ты - моя вселенная (СИ) - Мария Сильвер
— Не мучай, — рвано выдыхаю, еле составляя слова в предложения, — мне больно там, сделай что-нибудь.
— Потерпи. Тебя нужно растянуть. Я слишком большой, — проявляет заботу в ненужный момент.
Больше не могу, вот-вот взорвусь. Хочу почувствовать его в себе. Плевать, насколько он большой. Пусть быстрее утолит нестерпимое желание.
На мой призыв Стас проникает пальцем и гладит внутри. От невероятных ощущений прогибаюсь в спине, кусаю губы, но облегчения не наступает. Мучитель добавляет второй палец и увеличивает темп. Терплю из последних сил.
— Сейчас, пожалуйста, — говорю, едва шевеля губами. Сдвигаю ноги в коленях для лучшего проникновения.
Стас отвечает на приглашение и пристраивается между ног.
— Готова?
— Давно готова.
И момент, который я ждала так долго, наконец наступает. Стоны становятся громче, предвкушая облегчение. Стас мучает меня медленным проникновением. Дает привыкнуть. В качестве мести сжимаю и разжимаю член мужчины внутри себя. На что Волков дергается и шипит.
Сжимаю руками его ягодицы и подталкиваю глубже. Тогда одним резким движением человек, которому я отдала своё сердце навсегда, меняет жизнь на "до" и "после".Вторгается в страждущую плоть, принося боль, смешанную с кровью и глубокое наслаждение. Стас двигается не спеша, медленно увеличивая темп.
Слезы счастья стекают по лицу. Приносят невероятное облегчение. Наши стоны сливаются во едино, как и наши тела, сердца и разум. Душа распадается на миллионы атомов удовольствия и собирается обратно.
Соня Феникс перестает существовать как отдельная личность, полностью отдавая себя мужчине, который доставляет великое, ни с чем несравнимое чувство — быть любимой.
Глава 23
Просыпаюсь ближе к обеду, безгранично счастливая и удовлетворенная. Подтягиваюсь на кровати, как грациозная кошка под лучами теплого солнца. Тело ломит от усталости. В промежности чувствую легкий дискомфорт. Стас терзал моё тело всю ночь. Только ближе к рассвету заснули.
Любимый уже встал и во всю орудует на кухне. Судя по звукам, готовит завтрак. Вчерашняя ночь возродила во мне надежду на совместное будущее. Уже представляю, как выхожу замуж за Стаса в белом свадебном платье.
Буду каждое утро готовить его любимые завтраки, собирать на работу, вводить в семейную традицию поцелуйчики на удачу. Просто мысль о том, что до конца наших дней смогу заботиться о нем, приносит сладостное блаженство. Хочу, чтобы наша семья жила в большом загородном доме и чтобы в нем слышался радостный детский смех двоих, а лучше троих малышей с голубыми, как прекрасные лесные озера, глазами Стаса.
С такими радостными мыслями забегаю на кухню, чтобы увидеть любимого, по которому успеваю соскучиться, и замираю от увиденного.
— Настя? Ты как сюда попала? — не могу скрыть неприятное удивление и разочарование.
— И тебе привет, подруга, — льется жизнерадостный голос, — Стас ключи дал, попросил за тобой присмотреть.
— Я что, маленькая? И где он сам? — одолевает неприятное предчувствие.
— Не знаю, — пожимает плечами подруга, попутно помешивая жидкое тесто для блинов, — он у тебя ночевал?
— Да, — выдаю односложный ответ.
— Переспали? — поглядывает с хитрым прищуром лиса.
Киваю в ответ, не дожидаясь её реакции. Сейчас не это важно. Ухожу искать телефон. Срочно нужно позвонить утреннему беглецу. Может, случилось что-то серьезное.
Но мужчина недоступен и на следующий день, и через неделю. От беспокойства схожу с ума. Никто не знает, куда он исчез. Виктору Александровичу Стас сообщил лишь о том, что уезжает на неопределенное время. Он же не сбежал, как последний трус? Конечно, нет. В это никогда не поверю. Он всегда отвечает за свои поступки. Принцип у него такой.
Проживаю эту неделю как зомби. Практически ничего не ем, плохо сплю, потом засыпаю на парах или вообще не иду на учёбу. С работы отпрашиваюсь. Настя каждый вечер заглядывает ко мне. Не хочет оставлять одну, но ей приходится.
Хочется выть, как одинокий волк на серебряный диск луны и реветь из-за варварского поступка мужчины, наплевавшего на меня в очередной раз. Даже ни разу не позвонил.
Начинается вторая неделя длительного ожидания. На смену отчаяния приходит лютая злость. Скотина! Как он может так поступать с нами после нашей жаркой ночи. Я живой человек и мне очень больно. Он об этом не подумал, решив не выходить на связь?
Больше не собираюсь прогуливать занятия и необходимо выйти на работу. Здравый смысл, помахавший мне ручкой, постепенно возвращается.
Погрузившись в свои мысли, не замечаю знакомую машину, припаркованную около дома. Прохожу мимо. Родной голос, ранящий душу, окликает, зовет по имени. Замираю. Может, уже мерещится желаемое.
Разворачиваюсь и вижу реального Стаса. Бегу навстречу человеку, который исполосовал меня на тонкие лоскуты за это время. Кидаюсь на него и начинаю судорожно бить маленькими кулачками по твердой груди. Выплескиваю весь накопившийся гнев. Волков никак не реагирует. Сносит все мои удары, будто неподвижная гора.
— Где ты был? Я чуть с ума не сошла, — обвинения так и слетают с моих губ.
— Соня, садись в машину, нам надо поговорить, — серьезным холодным тоном бьет прямо в сердце.
Чую неладное, но послушно выполняю его просьбу.
В машине тепло, приходится раздеться. Стас же сидит в легкой серой куртке. Немного взволнованный, волосы растрепаны. На автомате тяну руку и укладываю его непослушные пряди, пропуская через пальцы.
Волков перехватывает замерзшую ладонь и кладет обратно мне на колени.
Его реакция обескураживает, поднимает волну возмущения. Где тот Стас, который без остановки любил мое податливое тело.
— Эй, ты чего? — обхватываю ладошками его щетинистое лицо, поворачиваю к себе. Чувствую под пальцами приятное покалывание немного отросших волос.
Приближаюсь к нему и нежно целую твердые зажатые губы. Он игнорирует меня, отстраняется, отводит взгляд, не желает даже смотреть в мою сторону.
— Соня, не надо, — ледяной тон отрезвляет поплывшее от его близости сознание.
— Я не понимаю. Поговори со мной. Что с тобой происходит? — прошу мужчину открыться. Мне важно узнать о его настоящих чувствах.
— Прости за ту ночь. Это было ошибкой. Я не должен был приближаться к тебе, — его слова в очередной раз убивают меня, но на этот раз окончательно.
— Что ты такое говоришь? Я же чувствую, что небезразлична тебе, — пытаюсь переубедить человека, будто это возможно.
— Через месяц я женюсь на Кате, — приговаривает невиновного к смертной казни. Все силы разом покидают меня. Вердикт вынесен и обжалованью не подлежит. Вечный покой в сырой земле — вот что ожидает меня в будущем, а не частный дом, полный детского смеха и родительской любви.
— Ты любишь её? — я должна знать, чтобы окончательно перестать дышать и уйти в спасительное
