Безжалостные парни (ЛП) - К. М. Станич
— Я привлекаю вас к ответственности за нарушение субординации, — ворчит он, шаркая ногами, когда Росс разевает рот и отшвыривает его за спину.
— Этот старый пердун, наверное, уже много лет не трахался, — ворчит он, умело надевая презерватив, а затем морщит нос, вытирая пальцы бумажным полотенцем. — Держу пари, его член меньше похож на этот лимонный огурец и больше на сморщенный маринованный огурчик.
— Чёрт возьми, Росс, какие образы, — стонет Спенсер, зажимая уши руками. — Держи это дерьмо при себе.
— Печально, но это правда, — язвительно замечает Росс, передёргивая плечами, а затем встаёт и встряхивает своими блестящими светлыми волосами. — Я иду в комнату маленького мальчика-гея, чтобы посрать на радугу. — На последней фразе он фыркает в адрес Спенсера, который отвечает тем же, отправляя ему фак. — Если позволите, я отойду на минутку.
Росс уходит, плавно двигаясь по проходу. Марк Грэндэм хмурится, проходя мимо, и Росс посылает ему воздушный поцелуй.
— Я чувствую серьёзные флюиды гомофобии от этого парня, — ворчу я, и Тобиас фыркает, взъерошивая пальцами свои красно-оранжевые волосы. То, как они падают ему на лоб, заставляет меня чувствовать себя как бы… расплавленной изнутри. Да, расплавленной, извините, что я не более поэтична, окей?
«Ты же это не всерьёз, правда, влюбляешься в близнецов, когда у тебя что-то со Спенсер?»
Но да, это так. Я серьёзно. Ох.
— Я чувствую серьёзные флюиды убийства, — ворчит Мика над своим бананом, оборачиваясь, чтобы посмотреть на Марка. Он поднимает руку в знак приветствия, а затем приподнимает брови, когда Марк усмехается и отворачивается. — Ха. Он определённо проявляет гораздо более серьёзное внимание, чем раньше. — Мика поворачивается обратно к группе. — Давайте выбьем из него всё дерьмо.
— Нет, больше никаких издевательств, — бормочу я, отодвигая от себя измазанный банан. — Тонкость — это название нашей игры.
Мы все замираем, когда дверь открывается и входит мистер Мерфи с обычной улыбкой на лице. Клянусь богом, его глаза скользят по мне, прежде чем он отворачивается. Я ожидала каких-то странностей между нами после истории с Дженикой, но он был, как обычно, весел.
Это чертовски подозрительно.
— Давайте подкараулим его после урока, — бормочу я, и Черч издаёт тихий звук цок-цок на выдохе.
— После Кулинарного клуба, — поправляет он, и я закатываю глаза.
— Как я могла забыть? Что мы готовим сегодня: поминальные пирожки? Печенье-убийца? Солёные крендельки с горчичным соусом?
— Это неплохая идея, — соглашается Черч, по-прежнему улыбаясь, а затем протягивает руку, чтобы взять лист. — Итак, о чём мы должны сделать нашу настольную игру: о герпесе или хламидиозе?
— У Спенсера есть и то, и другое: спроси у него, — близнецы указывают на друга, и мои глаза расширяются.
— Это неправда, — огрызается он, отталкивая их руки. Я замечаю, что мистер Мерфи наблюдает за нами. Как только он замечает, что я смотрю в его сторону, он поворачивается обратно к мистеру Крачеку, но не тут-то было, в его глазах мелькнул страх.
Может быть, он знает, что мы за ним следим?
— Если это так, я отрежу тебе яйца, — бормочу я, облизывая нижнюю губу и наблюдая, как мистер Мерфи выходит из класса. О да, этот парень чертовски подозрителен. В реальной жизни никто не бывает таким милым. Ни за что на свете.
Мы начинаем наш проект с создания этой до глупости простой настольной игры, которая подчёркивает опасность герпеса. Это действительно, гм, поучительно. На это уходит остаток дня, с перерывом на обед в середине.
Позже, когда мы выходим из класса, я чувствую, как Спенсер подходит вплотную ко мне сзади. Он запускает пальцы в мой задний карман и наклоняется, его дыхание шевелит мои волосы.
— На потом, — шепчет он, и когда я протягиваю руку назад, чтобы посмотреть, что он сделал, я нахожу несколько презервативов у себя в кармане. Мои щёки вспыхивают, и я с трудом сглатываю. Но мы не единственные, кто ворует презервативы.
— Итак, куда же, чёрт возьми, я дел остальное? — бормочет мистер Крачек, вытряхивая пустую коробку из-под Троян (прим. — Троян — популярная марка презервативов). Упс?
— На потом, моя задница, — ворчу я, и Спенсер улыбается мне.
— Если ты этого хочешь… — говорит он, и я шлёпаю его. Сильно. Но он мускулистый и сексуальный, и это слишком приятно, чтобы быть наказанием.
Чёрт возьми.
Мне действительно нравится этот парень, да?
Глава 9
После занятий мы собираемся на кухне в Кулинарном клубе, и мне на самом деле приходится ненадолго спрятаться в кладовке, чтобы скрыть несколько слезинок счастья. Я никогда не думала, что когда-нибудь снова увижу такой день, как этот — со Спенсером, сидящим на краю одной из столешниц и макающим палец в глазурь Рейнджера (звучит грязнее, чем есть на самом деле), и слыша сладкий, леденящий кровь крик Спенсера, когда Рейнджер тыкает в него вилкой, и он истекает всей упомянутой глазурью.
Чистое блаженство.
Позже, когда мы гуськом выходим из комнаты, Спенсер прижимает меня к двери.
— Что ты делаешь? — спрашиваю я, поворачиваясь и ловя его прекрасный бирюзовый взгляд. Моё сердце бешено колотится, но мне удаётся сохранить самообладание.
— Помнишь, что я сказал вчера? Мы поговорим, Чак. Нравится тебе это или нет. — Он замолкает, облизывает губы и отводит взгляд. Я поворачиваюсь и вижу близнецов в окне, они наблюдают за нами.
Здорово.
Пленённая аудитория.
Пленённая аудитория, состоящая из супергорячих идентичных близнецов, великолепного президента Золотого Мальчика и его татуированного вице-президента.
— Даже если ты просто хочешь остаться друзьями, — продолжает Спенсер, поворачиваясь, чтобы снова посмотреть на меня. Напряжённость в его глазах ошеломляет, как тропический шторм, ради которого мне хочется раздеться догола и танцевать под дождём. Чёрт. — Всё нормально. Просто… скажи мне.
— Какие есть альтернативы? — спрашиваю я, потому что на самом деле не позволяла себе заходить так далеко. Честно говоря, я всё ещё не оправилась от переживания его почти-смерти.
— Быть моим… парнем, — говорит Спенсер, сверкая лисьей ухмылкой. Он наклоняется ко мне, как в тот день, когда прижал меня к дереву и зацеловал до усрачки. Его губы скользят по моей шее, и я вздрагиваю. Мои глаза закрываются сами по себе. — Знаю, что я немного придурок, но дай мне шанс, Чак.
— Ты пытался избить меня, — бормочу я, и Спенсер улыбается.
— Не ври: я видел ту книгу о хулиганских романах в твоей комнате. Кому не нравится хороший роман о врагах и возлюбленных? Кроме того, ты сам напросился, придурок.
— Пошёл ты, — бормочу я в ответ, краснея с головы до
