Первые (СИ) - Иоланта Палла
Я облизываю губы и отрицательно качаю головой. Какие могут быть разговоры?! У меня внутри перемалываются органы, как зерна в кофемолке. Процесс дыхания усложняется. Легкие разбухают и давят на ребра. Глазные яблоки вновь начинает жечь. И не потому что я помню выставку, а из-за чувств и желаний, возникающих при взгляде на Антона. Они совершенно не уместны и никак не обоснованы. Разве что идиотскими физиологическими потребностями, которые во мне разбудил Маршал своими горячими поцелуями и ласковыми руками. У меня вспыхивают щеки от того, что я, находясь сейчас на расстоянии от парня, который меня нагло предал, представляю другие картинки, отодвигая на второй план упавшие на дно отношений с Шумовым. Ощущения смешанные. Особенно после прочтения переписок и прослушивания голосовых сообщений.
— Лиз, — Антон шумно выдыхает, — я понимаю, что накосячил по-крупному, но дай мне шанс все исправить. Хорошо?
Его голос попадает в уши словно через преграду. Сердечная мышца принимается усиленно сокращаться, пока Маршал ждет от меня ответа.
А я не знаю, что ему сказать!
Просто не в состоянии выдать хоть какой-то звук. Оживаю лишь в тот миг, когда он разувается и подходит ко мне, окутывая своей энергией, как плотным коконом. Повторяется вчерашнее — я становлюсь безвольной куклой, которая полностью подчиняется Маршалу, вязнет в нем, как муха в сладком сиропе, и наслаждается собственной погибелью. Невыносимо понимать, что жаждешь быть с человеком, который способен причинить тебе чудовищную по своим масштабам боль. Я отступаю на шаг, показывая, что не готова сейчас принимать его.
— Это значит нет, Лиз? — спрашивает, сжимая челюсти и кулаки, но в голосе сквозит то ли мольба, то ли отчаяние. Иные интонации, которые Антон выдавал раньше, находясь со мной наедине. Это подкупает. Я перевожу взгляд на коробку и прикусываю нижнюю губу. Я провела целый день в компании с Инной. Без гаджетов и интернета. Мы говорили о всякой чуши, ели сладости и избегали щекотливых тем. В моей голове не укладывалась новость о ее связи с Лабуковым. В ее очевидно тоже.
— Проходи, — выжимаю из себя, разворачиваюсь и иду в кухню, чтобы сделать нам чай. В конце концов, с меня не убудет, если я проявлю гостеприимство.
Только включив чайник и поставив коробку со сладостями на стол, я замечаю на лице Антона следы драки. Ссадина на переносице. Характерный кровоподтек. Припухлости под глазами. Сердце заходится в нервном ритме, и я громко сглатываю.
— Лиз… — пространства для побега в комнате нет, и я вжимаюсь поясницей в столешницу кухонного гарнитура, когда Маршал подается вперед и помещает руки по обе стороны от меня. — Я ведь правда соскучился.
— Не надо, — отворачиваю голову, чтобы Антон не коснулся губами моих. Они итак горят и пульсируют в ожидании ласки, а его близость и вовсе включает кнопку желания на полную катушку. — У меня все еще есть парень, и по отношению к нему это…
— Нет у тебя парня, — резко обрубает. Я тут же поворачиваюсь голову и натыкаюсь на его недовольный взгляд. — С Шумом мы уже поговорили.
— Подрались? — произношу шепотом, но в груди все клокочет. Вот откуда эти следы! Боже… Дима знает…
— Поговорили, Лиз.
— Но…
— Нормально поговорили. Если тебя интересует, то узнал он не от меня, — я только рот открываю. Антон внимательно следит за моими реакциями. — Кто-то заснял, как мы с тобой целуемся и скинул в чат.
Каждое слово впивается в кожу острыми клыками. Я лишь рот открываю. Насколько же больно даже представить реакцию Димы. Видимо, каждая эмоция отражается на лице, потому что Маршал отступает. Отводит взгляд в сторону. Скрипит зубами. Злится, делая вид, что рассматривает окружающую нас обстановку.
— Кофе, если есть, и покрепче, — отворачивается, отходит от меня и садится за стол, широко раскинув ноги.
Антон прищуривается, наблюдает за мной, пока я разливаю кипяток по кружкам, и удивленно поднимает бровь, когда ставлю перед ним заварник с чаем. Внутреннее трепыхание продолжает выбивать из колеи, но не настолько, чтобы я стала перед ним послушной девочкой. Мне хочется протестовать, хотя бы в таких мелочах, потому что физически я ему проигрываю.
— Не ровно к нему дышишь? — с хрипотцой в голосе произносит Маршал. Я отхожу к кухонному гарнитуру, сохраняя тем самым между нами дистанцию, сжимаю кружку руками и пожимаю плечами. — Лиза…
— Что ты хочешь от меня услышать? Дима не заслужил такого отношения. Он… — проглатываю противный ком в горле, не представляя, как буду смотреть Шумову в глаза. — … хороший.
— Я заметил.
Антон открывает коробку, берет эклер и запихивает его в рот. Жутко аппетитный аромат наполняет комнату, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не взять себе хотя бы один. Смотрю, как Маршал расправляется с парочкой и возвращает внимание мне.
— Я не уйду, пока ты не дашь ответ.
— Какой?
— Ты дашь мне еще один шанс? — усмехается. — Хотя нет. Ты дашь мне еще шанс, Лиза, иначе придется все эклеры в кондитерской скупить.
30
Милые Ушки
— Антон… — тело простреливает от волны чувственной дрожи, которую посылают губы Маршала, касаясь моей кожи. — А-а-ах-х-х… — я цепляюсь пальцами за простыни, терзая губы зубами, вгоняя их в припухшую от поцелуев плоть, и зажмуриваюсь, не справляясь с ощущениями.
Его горячие пальцы скользят по ногам, плавно перемещаются от икр к бёдрам. Исследуют внешнюю сторону и вдруг вторгаются на запретную территорию. Нежная кожа откликается на невесомые прикосновения Антона, когда его руки приближаются к промежности. Внутренняя часть бедра покрывается мурашками. Мышцы содрогаются, будто я бегала несколько километров без отдыха. Распахиваю глаза и тут же попадаю в тёмный омут напротив. Антон смотрит на меня, не моргая. С грацией хищника движется вперёд, не забывая по пути оставлять метки на моем теле. Целует каждый сантиметр кожи, задирает футболку, припадает губами к открывшейся полоске плоти, сдвигая пальцами ластовицу трусиков, и меня ударяет электрическим разрядом, не иначе. Вся напрягаюсь, давлю на его плечи руками.
— Антон, нет! — дыхания не хватает. Сиплю. Упираюсь, не позволяя ему сделать этот процесс необратимым. К горлу подкатывает ком. Неприятный. Будто в гортани бьётся сердце. Кислород в лёгких заканчивается, а Маршал улыбается. Снова целует
