Кислотой под кожу (СИ) - Джулай Галина

Домой приезжаю подавленной. Сразу замечаю ботинки. Значит, он дома, но свет нигде не горит. Я снимаю куртку, думаю о том, что пора бы купить пуховик. По ночам уже мороз и в куртке утром холодно.

Я иду на кухню и в этот момент открывается дверь ванной и я сталкиваюсь с Лимоном, у которого из одежды только полотенце.

29 глава Лимон

Лимон

Пока Пчёлка умывается и приходит в себя, звоню Денису и прошу номер Наташи. А потом говорю Майе позвонить ей. При мне она не решается, но даёт обещание это сделать. Мне некогда, меня уже ждут, и я отступаюсь. Позже, так позже.

Петровский живёт в соседнем городке. У него несколько автомастерских по району. Есть и в нашем городе две. Свою машину я доверяю только ему. Он очень хороший спец. Пару лет назад на него наехали, мы заступились. С тех пор он наш, несмотря на то, что находится за пределами нашей территории. И конечно, появление каких-то смертников и наезд на него – это то же самое, что наехать на нас.

Вопрос решили быстро, эти олухи просто не знали, на кого наехали. Мы обозначили границы и озвучили наши правила. Щеглы решили показать силу, но сильно просчитались. Можно списать на молодость и глупость, но объяснить понятно пришлось. Думаю, когда они выйдут из больницы, у них даже мысли не возникнет снова полезть на нашу территорию.

Подвез домой Быка и поехал к Змею. Нужно было отчитаться, ну и проверить, как он.

Змея застал с бокалом коньяка в руках. Он сидел в кресле и смотрел в одну точку.

- Как всё прошло? - не глядя на меня, интересуется он.

Я занимаю соседнее кресло и, вытянув ноги, запрокидываю голову на спинку.

- Нормально. Все объяснили.

- Кто это был?

- Никто. Парни решили срубить бабла. Хотели навести свой порядок, но обломали зубы. Им на пользу.

- Думаешь, за ними действительно никто не стоял?

- Уверен. Максимум, кто-то мог эту мысль им подбросить. Они могли и не понять. Уверен, они думают, что сами пришли к такому решению.

- Хорошо, - он делает большой глоток, а потом предлагает налить и мне.

- А пожрать есть?

Спрашиваю Змея, только теперь осознавая, что с утра ничего не ел. Он зовет своего помощника по дому, худощавого парнишку Лёню, и просит организовать нам стол.

Минут через двадцать Леня накрывает стол, и Гордеев отправляет его спать. Он, как и охрана, ночует в гостевом доме на территории. Мы остаёмся одни.

- Давай напьемся, - предлагает Гордеев.

- Я не против, - подвигаю свой стакан и Змей наливает мне коньяк.

Мы успеваем выпить две порции, когда мой телефон оживает. Так поздно мне пишут, только если что-то случилось. С тревогой переворачиваю телефон экраном вверх. От удивления мои брови ползут вверх. Читаю сообщение от Пчёлки.

"У тебя всё хорошо?"

Не могу сдержать улыбку. Смешная. Волнуется. Пишу ей ответ и, только отложив телефон, замечаю внимательный взгляд Гордеева.

- Я рад за тебя, - говорит он.

- Не понимаю, о чём ты.

- Брось, Вань. Это ведь хорошо, что ты начинаешь жить... - с тоской говорит мужчина. Я закатываю глаза и перебиваю.

- Давай без этого.

Выходные провожу у Змея. Последняя неделя ноября, уже в пятницу будет День рождения Адель. Гордеев все больше погружается в себя, а я рядом. И что бы я не говорил, на меня это время тоже давит. Оставляет свой отпечаток.

Понедельник не проходит без происшествий. Ближе к четырем приходит сообщение о заварушке в "Доме счастья". Наши парни нарушителей, конечно, скрутили, но вот объяснить, что так себя вести у нас нельзя – это моя задача.

Я на взводе, и меня даже радует возможность спустить пар, поэтому я иду на честный бой. Позволяю им поверить, что они могут легко отделаться. Кольца на моих руках – не глупое украшение. Они – настоящее оружие, кастеты, которые всегда при мне. И я пускаю их в ход для того, чтобы мои слова были более весомы и хорошо запоминались.

Я устал, не физически – морально. И драка не принесла желанного облегчения. Возвращаюсь домой, застаю Пчёлку на кухне. Она смотрит с нежностью, словно любуется, и мне хочется ее напугать. Хочется, чтобы она не смотрела на меня с интересом и желанием. Говорю как есть, и что избил, и что делал это не раз, и не только это. Она хорошая, чистая, и ей не место рядом со мной. Свободные сабы в клубе и Ирка, секс без обязательств и отношений – вот мой предел. Но девчонка не отводит глаза и отвращения я в них не вижу. Злюсь.

- Иди спать, Пчёлка, - говорю ей, сминая окурок в пепельнице. - Живо! - рычу, когда она не реагирует.

Она слушается и уходит. А я снова закуриваю, прикрыв глаза.

На следующий день Леня звонит мне и говорит, что Змей разгромил кабинет, и просит приехать. Я срываюсь и еду к нему. Леня встречает меня на крыльце. Гордеев выгнал его из дома. Хлопаю его по плечу, благодарю за звонок и захожу в дом, отпустив парня.

Гордеева нахожу сидящим на полу. Стол перевернут, грязная стена, которая служила мишенью, а на полу стекло вперемешку с землёй и остатками комнатных растений.

Гордеев похож на раненого зверя. Сейчас боль, бессилие, безысходность витают вокруг человека, который держит в своих руках весь город. Таким слабым и убитым горем его могу увидеть только я. Молча сажусь рядом. У меня нет слов, которые могут ему помочь. Он возьмёт себя в руки. Уже на следующей неделе от этого убитого горем мужчины ничего не останется. Он снова станет Змеем – главарем группировки.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

В четверг приходится выехать по делам, решаю заскочить домой. Завтра День рождения Адель, я должен быть рядом с Гордеевым. Быстро принимаю душ, а когда выхожу, натыкаюсь на Пчёлку.

Она сглатывает, отводит взгляд от моего тела. Ее щеки заливает румянец. Сжимаю кулак, подавляя желание провести рукой по ее щеке. Обхожу и направляюсь в спальню.

- Ты опять куда-то уходишь?

Пчелка стоит в дверях кухни и смотрит, как я обуваюсь. Она обнимает себя руками и выглядит потерянной.

- У меня дела.

- Ты, правда, уходишь не потому, что я тут?

- Что за бред? Это мой дом. И если бы ты мне так мешала, то, скорее, я бы тебя выгнал, чем сам где-то шатался. Тебе так не кажется?

- Да, - ее губ касается лёгкая улыбка. - Ты надолго? Извини, - тут же меняется в лице, словно боится, что сделала какую-то глупость и сейчас ее накажут.

- Дня на три. В понедельник, скорее всего, уже вернусь, - вижу, что хочет сказать ещё что-то, но не решается. - Что-то ещё?

- С тобой все будет хорошо? - нерешительно спрашивает она.

Она реально обо мне волнуется? Смотрю и не могу понять, что я сейчас чувствую. Злость, что она, несмотря ни на что, смотрит с такой неподдельной заботой и тревогой? Или меня это все же радует? Потому что я давно не видел и не чувствовал такого бескорыстного внимания к себе.

- Да, - даю сухой ответ и покидаю квартиру.

Что-то не так с этой девчонкой. Может, в клуб ее отвести, пусть найдет себе дома. По дороге перебираю в памяти знакомых свободных домов. Но понимаю, что ни один из них Пчелке не подойдёт. Бью руками по рулю.

- Да, нахрен! Это не мне решать. Пусть сама разбирается.

Следующие три дня мы проводим со Змеем в его доме абсолютно одни. Никто не должен видеть, каким слабым может быть их главарь. А в этот день он слаб. В этот день он плачет, и мне тяжело видеть его таким. Ещё тяжелее, что я ничем, абсолютно ничем не могу ему помочь. В этот день исчезает Лимон, остается только Иван. Моя боль сидит внутри, рвет на части, но выхода не находит. И если снаружи полный штиль и видимое безразличие, то внутри – шторм, ураган, смерч. Все внутренности скручивает от тоски и горечи, от потери, которую не восполнить. Алкоголь не сильно помогает, но это единственное, что хоть немного притупляет боль. Когда-то мы думали, что нам станет легче после того, как эти мрази ответят... Нет, легче не стало. Адель это не вернуло, а все остальное помочь не могло.