Брак по договору (СИ) - Данич Дина

- Потому что он не брат тебе, слышишь? Это ложь!

Я уже и сам не рад, что Тарский в свое время посвятил меня в свою тайну. Но… Чего уж теперь? Я надеялся, что этот секрет не всплывет. Но обстоятельства складываются так, что все скелеты начинают вываливаться из шкафа - один за одним.

Вот только объяснить все Соне я не успеваю - она начинает оседать на пол…

- 31 Соня -

У меня голова кругом от всех новостей. И даже не знаю, что больше меня ошарашило - то, что у меня есть брат или то, что я скоро сама стану мамой.

Когда Миша спросил, его ли это ребенок, я испугалась. Банально струсила, что он либо отправит меня на аборт, либо решит забрать его. Я хотела сказать, что малыш - только мой! Мой, и ничей больше, но он сделал иной вывод. А я была слишком подавлена, чтобы переубеждать и спорить. Даже на врача согласилась, лишь бы он, наконец, ответил на мои вопросы.

Я надеялась, что Миша опровергнет все, что сказал Язов. Верила до последнего. Пока Калганов не запутал меня окончательно.

Сейчас, глядя на него, когда сознание возвращается, я просто не знаю уже, чему верить. Муж взволнованно смотрит на меня, и тут уже ясно без слов - поездки в больницу мне не избежать.

- Ты… Я ничего не понимаю. Что значит - ложь? У папы был сын, или нет?

- Был. Но не так, как ты подумала. Ты же ведь решила, что он изменил твоей матери.

- Ну да… А что я должна подумать? Если он старше, а я у них родилась гораздо позже и…

- Тише, - мягко останавливает меня муж, перехватив поудобнее, несет обратно в комнату и укладывает на постель. - Я объясню. Твой отец… В общем, до твоего рождения у него был весьма сложный период. Даже опасный, я бы сказал. Тогда вообще было нехорошее время.

- Бандитское? - спрашиваю наугад. Но Калганов вдруг кивает.

- Именно. Однажды он попал в замес. Настоящий, так что едва остался жив. А одна женщина его приютила. Выходила, можно сказать.

- У них случился роман?

- Я не знаю. Но у нее и правда есть сын.

- Мой брат? - нетерпеливо спрашиваю, снова перебивая Мишу.

- Не биологический. Но насколько я знаю, твой отец питал к нему теплые чувства и… Он действительно заботился о нем, покрывал его косяки, и не раз.

- А мама? Она была в курсе этого?

- Я не знаю, Сонь. Мне жаль, что ты все узнала вот так. Да еще и в такой период, когда ты сама крайне уязвима… - он замолкает и отводит взгляд, словно ему противно это.

- Это правда, что папа спонсировал академию, чтобы покрывать его проступки?

- Да. Антон, он… Непростой парень, с характером.

- Но они обещались?

- Общались.

- Если все так, как ты говоришь, и он неродной сын, то зачем Язов мне все это рассказал?

Миша мрачнеет, стискивает зубы, и я мгновенно чувствую, как меняется его настрой.

- Из-за наследства, Сонь. Все дело в нем.

- Антон сможет на что-то претендовать?

- Все непросто. Я пока не смог найти доказательств этого, но… Но поверь, я не позволю никому разбазарить наследие твоего отца, - твердо произносит муж.

Я совершенно не сильна в юридических делах, и слов Миши для меня достаточно.

- Хорошо.

- А теперь - поедем к врачу.

- Но я нормально себя чувствую.

- Это не обсуждается, - довольно жестко говорит Миша, поднимается сам и, подав мне руку, вынуждает последовать за ним.

Кирилл сопровождает нас, и при нем мне совершенно не хочется обсуждать тонкости моего положения. Поэтому дорога проходит в молчании.

В клинике Миша берет дело в свои руки, и уже через пятнадцать минут я захожу в кабинет, чтобы сделать УЗИ.

- Добрый день, - приветствует нас врач. - Ложимся на кушетку, раздеться можно за ширмой, вон там.

Я почему-то все жду, что Миша вот-вот уйдет. Договорится обо всем и оставит меня одну в такой важный момент. Но нет. Стоит рядом, внимательно смотрит в монитор. Сосредоточенный. Даже задает уточняющие вопросы, тогда как я даже не могу и слова произнести. Просто слушаю биение сердца моего малыша и пытаюсь сдержать слезы, которые вот-вот выступят.

- Можно одеваться, - говорит врач и подает мне салфетки, чтобы вытереть живот.

- Я правильно понимаю, что с ребенком все в порядке? - спрашивает Калганов, пока я выполняю нехитрые действия и одеваюсь.

- Ну, как сказать… Пока - да. Но вообще вы, конечно, свою будущую мамочку явно не бережете, - довольно резко отвечает она. - Тонус у нее довольно приличный.

- Что это значит? - спрашивает муж, даже не давая мне и слова вставить.

- Это значит, что ей надо больше отдыхать и поменьше нервничать. А еще я бы посоветовала остаться у нас в стационаре хотя бы на недельку.

- Но я не… - начинаю возражать, как Миша внаглую перебивает меня.

- Конечно, останется. Все, что нужно, чтобы с моей женой и ребенком было все хорошо.

Врач удовлетворенно кивает. А я лишь молча смотрю то на нее, то на мужа.

- Тогда я схожу договориться про палату. Отдельную ведь? - Калганов тут же кивает. - Хорошо. Анализы тогда сдадим завтра натощак.

Она уходит, а мы остаемся вдвоем. Я молчу. Все время, пока шло исследование, меня мучила одна мысль - что, если я ошиблась? Может, я не имею права скрывать от Миши правду? Он настолько трепетно и внимательно подходит к моему здоровью и к состоянию ребенка, о котором думает, что он чужой… Я даже не сомневаюсь - он станет чудесным отцом. А мои опрометчиво брошенные слова могут лишить его этой возможности.

- Соня, я понимаю, ты устала сидеть в четырех стенах, - говорит он очень серьезным тоном, - но сейчас стоит подумать, прежде всего, о ребенке и здоровье. Я обязательно что-то придумаю и к моменту, когда тебя выпишут, постараюсь уладить все вопросы с бизнесом, чтобы ты могла спокойно выезжать, куда захочешь.

- Миш… Да я же не отказываюсь обследоваться.

- Это хорошо, - кивает он. - Сейчас надо думать о нем. Да и ты… Ты перенервничала с этой учебой. Ты обязательно все нагонишь, все сдашь. Но прошу - не пренебрегай врачебными советами.

Он так старается меня убедить, хотя я, вобщем-то, и не собиралась спорить. Просто хотела кое-что уточнить.

- И еще… Ты же собираешься сообщать отцу ребенка?

- О чем?

- О своем положении. Думаю, можно будет организовать, чтобы Валера смог тебя навестить, но дай мне пару дней, чтобы подготовить для этого все.

Ошарашенно смотрю на мужа. Вроде понятно, почему он так подумал, но все равно для меня это становится ударом. И пока я решаю, рассказать ли Мише правду, возвращается врач, и момент оказывается упущен.

Палата весьма комфортабельная, с удобствами. Рассеянно слушаю врача, киваю. Муж, в отличие от меня, куда более включен в процесс, задает даже какие-то вопросы. А я все думаю, как бы исправить собственную оплошность. Но ему звонят, и Миша, извинившись, выходит.

- Ну что, Соня, ты не переживай. С дитенком все будет в порядке. Вещи тебе привезут, так что я бы не советовала туда-сюда мотаться.

- Но, может, я завтра приеду?

Ирина Васильевна неодобрительно качает головой.

- Что это изменит? Муж твой никуда не денется.

Тот как раз возвращается.

- Софа, мне надо уехать. Прости. Вещи тебе привезет Кирилл. Буквально через пару часов.

Я не успеваю даже ответить, как он подходит, быстро целует меня в щеку, и все. Я остаюсь одна.

- Тише, ну ты чего? Мужикам надо работу работать? - пытается приободрить меня врач.

- Я понимаю, но…

- Ну, что “но”? Милая, твоя работа сейчас - выносить малыша.

- А это мальчик?

- Пока непонятно. Ты сына хочешь?

- Я только сегодня же узнала. Ничего еще не успела как-то осознать, - признаюсь ей. - Все так спонтанно.

- Все будет хорошо, Соня. Полежишь, отдохнешь и поедешь домой, к мужу.

Она уходит, а я остаюсь наедине со своими сомнениями и мыслями. Смотрю на телефон. Может, позвонить Мише? А вдруг он решит, что я вру? Или специально говорю так? Нет, лучше при личной встрече расскажу. Все-таки такие вещи по телефону не скажешь.