Они будут жить с нами - Амелия Борн
Он говорил это громко, не заботясь о том, что сидящая в кресле тетка, которая, видимо, уже почувствовала здесь себя как дома, все слышит.
— Вика и Маша должны быть под присмотром, — с нажимом проговорила Кира.
— Присмотром алкоголички? — выгнул бровь Николай.
— Люся не пьет.
— Пару часов?
Он покачал головой и прежде, чем выйти, повторил:
— У вас час. Если по прошествии этого времени она останется здесь — я вызову полицию.
Коля физически почувствовал злобу, исходящую от матери его дочерей. Но предел тому свинарнику, в который превратились и его жилище, и его жизнь, должен был наступить.
— Кто тогда будет с девочками, пока я работаю? — раздался позади чуть истеричный голос Киры. — Или может, мне уволиться сразу и сидеть дома?
Николай обернулся и окинул ее быстрым взглядом.
— Нет, Вика и Маша уже взрослые, они справятся.
— Но не одни в чужом городе!
Коля никак не мог понять, почему Кире настолько важным было найти кого-то на роль няни для дочерей. Обе были вполне разумные и справлялись со многими вещами, которые не все осваивают и в пятнадцать. Так за что она так переживала?
— Они справятся, я уверен, — проговорил он. — И завтра будь добра, организуй небольшие поминки. Будет несколько друзей семьи, человек десять. Я бы заказал обед в специальной организации, но денег почти не осталось.
Он смотрел на Киру, взгляд которой полыхал гневом, а на лице вновь было заискивающее выражение.
— А та сумма, которая на счетах твоей мамы? Ты говорил, что там есть деньжата, — растянув губы в улыбке, пробормотала Кира.
— Та сумма — наследство. Вступить в него можно не раньше, чем через полгода.
Николай нахмурился, внутреннее чутье не давало ему покоя, подбрасывая мысль, которую он упорно игнорировал. И не сейчас, а на протяжении долгих лет. Нет, Кира никогда не показывала себя алчной, ей хватало той небольшой финансовой помощи, которую он давал. Из села никуда не рвалась — жизнь за городом, пусть совсем небогатая и довольно неряшливая, ее полностью устраивала. Потому образ того, какой королевой она себя ощущала сейчас, оказавшись в городе, не укладывался в голове.
— Я тебя поняла, Коля, — произнесла Кира после небольшой паузы и, отвернувшись, обменялась молчаливыми взглядами с Люськой.
Николай же пожал плечами и ушел к себе. В целом он был удовлетворен тем, что Кира его послушалась. Правда, в этот момент забыл одну немаловажную деталь — эта женщина не Настя. И ему это предстояло прочувствовать на своей шкуре в весьма обозримом будущем.
* * *
Когда мы подъехали к месту, где Вера Артемьевна должна была обрести последний покой, меня стало потряхивать. Это был своего рода гештальт, который я должна была закрыть. В прошлом потеря родных, пусть и тех, которые были мне не близки, стала значимым отпечатком на моей судьбе.
Семья для меня была важнее всего. И то, что мать Николая стала ее частью, в каких бы отношениях мы с ней ни находились, было неоспоримым. Не попрощаться с нею я не могла.
— Я буду ждать тебя чуть поодаль. Пройдусь как раз… здесь недалеко, а я давно не навещал родных, — сказал Ларин, когда мы выяснили, где будут проходить похороны.
— О… — только и вымолвила я, ощущая облегчение от того, что Олег не станет ходить следом за мной немым стражем.
— Если что — позвони мне, — добавил Ларин и мы с ним вышли из машины.
Он, немного помедлив, направился в одну сторону, я — в другую. Ветреный день был бесснежным, мороз понуждал спрятаться от него, накинуть капюшон. А может, виной тому было желание укрыться от предстоящего.
Николая я увидела сразу, он стоял чуть поодаль, опустив голову. Был один, без Киры и девочек, и это хоть немного успокоило. В паре метров от него расположилась довольно живописная группа из женщин и мужчин возраста Веры Артемьевны. Кого-то из них я знала, кого-то — видела впервые.
— Ох, Настенька! — обратилась ко мне Марья Борисовна, близкая подруга Колиной мамы, с которой они пусть и крайне редко, но выбирались на какие-то концерты. — А я у Николая спрашиваю, где же ты? А он молчит.
В этот момент я посмотрела на мужа, на его лице было написано неподдельное изумление, смешанное с радостью.
— Я вот… приехала, — сказала невпопад.
И когда Коля подошел и попытался меня поцеловать — отвернулась. Его губы мазнули по моей щеке.
— Спасибо, Настюш, — поблагодарил он меня, на что я натянуто улыбнулась.
Все заняло минут двадцать. И вот уже все наперебой обсуждают не только Веру Артемьевну и как ей теперь, наверно, хорошо, раз она встретилась со своим мужем, но и то, кто здесь еще похоронен из общих знакомых.
Николай вовсю налегал на поминальные порции алкоголя, а я, поняв, что здесь меня больше ничто не держит, собралась уехать. Решив, что никому до меня дела нет, пробормотала:
— Отойду в туалет.
Увлеченные кто разговорами, кто поминками присутствующие не обратили на эти слова ни капли внимания. Развернувшись, я направилась к выходу, где возле небольшой церквушки располагались здания администрации и парковка.
Но добраться до ворот не успела — Коля (а это наверняка был он, хотя, я еще не обернулась) схватил меня за руку и, сжав, сообщил:
— Без разговора с мужем никуда не уйдешь.
Глава 31
Я охнула от боли, повернулась к Николаю и попыталась высвободиться. А он уже тащил меня куда-то в сторону и как бы я ни упиралась, все было тщетно.
— Я хочу видеть сына, — безапелляционно сообщил муж, толкнув меня в снег под деревьями. — Если ты будешь и дальше его прятать, придется подать заявление в полицию и объявить Никиту в розыск.
Ощутив аромат алкогольного амбре, исходящего от Николая, я огляделась, чтобы понять, как выбраться отсюда и кого позвать на помощь. Под ногами было рыхлое белое месиво, которое наверняка затруднит попытку убежать.
— С ним все в порядке, — проведя языком по пересохшим губам, ответила мужу. — Сейчас нам нужно время на то, чтобы обжиться на новом месте. Потом обязательно обговорим, как вы будете встречаться и при каких обстоятельствах.
Я пыталась смягчить свои слова как могла, но они все равно настолько разозлили Николая, что он буквально взревел:
— Я хочу видеть сына! Немедленно!
Он двинулся на меня, я инстинктивно отступила. Запнулась, увязая еще сильнее, но мне на помощь уже спешил Ларин. Тычок в спину Коли, и муж отлетел вперед и в сторону.
— Ты в
