Опекун. Вне закона - Ронни Траумер
“Интересно, а когда ты не злишься? Последнее время только и делаешь, что ходишь с такой рожей, будто у тебя весь бизнес отжали” – раздаётся где-то на краю сознания.
Чёртова девчонка!
– Нет, – виноватым тоном отвечает. – Внимание к себе не привлекал, видно его не было, до сегодняшнего дня, – добавляет деловым тоном.
– Тогда не приходи ко мне, если у тебя ничего нет, – бросаю и откидываюсь на спинку кресла.
– Марат… – со вздохом произносит Карим и делает шаг к столу. – Я лично буду следить за ним, но может, он и не собирается мстить? Мы ведь уже выяснили, что та авария была чистой случайностью, там виноват только водила, Булатов никаким боком, – отбросив формальность, он по-дружески проговаривает всё это со своим кавказским акцентом.
– Он мне клялся, Карим, что выйдет, и я за всё отвечу, – устало тру лоб, понимая, что мне надо собраться, делами заняться, а не воспитанием чужих детей.
– Хорошо, тебе, но Аксёновы…
– Карим, ты со мной уже двадцать лет и прекрасно знаешь, при чём тут Аксёновы, и почему над ними так же висит угроза, – повышаю голос, и начальник безопасности, а по совместительству человек, которому я полностью доверяю свою жизнь, выпрямляется и смотрит на меня с сочувствием.
– Ладно, – отмахивается. – Аксёнова-старшая под присмотром двадцать четыре на семь, – докладывает по-деловому. – Младшая… – он замолкает, и я поднимаю глаза на него. – Дело не моё, конечно, но такими способами ты её к себе не расположишь, и доверия к тебе у неё никогда не будет. Это так, мой дружеский совет.
– Спасибо, я как раз спрашивал тебя, как мне с ней себя вести, – с иронией и гневом рычу на него.
– Рычи ты, не рычи, от этого ничего не изменится. Лучше скажи ей правду, начиная со смерти её отца…
– Чтобы она задушила меня во сне? – хмыкаю нервно. – Нет, у меня другой план, – мотаю головой задумчиво.
– Ну смотри, когда она сбежит, не выдержав твой мерзкий характер, будешь её по всей стране искать, – продолжает подливать масло в огонь. – Видал я подобных девиц, смотришь на них и кажется, что они такие хрупкие, испуганные и бесхарактерные, а потом как выкинут что-то, охереешь…
– Так, всё! Спасибо за твою «поддержку», ты настоящий друг, – прерываю, не выдержав.
Сам понимаю, что он прав, и я не раз об этом думал, особенно зная, что характер у Каролины и так не сахар. Не сомневаюсь, что выкинуть она может всё что угодно, а при желании и сбежать сможет. Не делает этого только потому, что мать в больнице, где стоят мои люди. А если она сбежит, значит, мать не увидит больше.
– Обращайся, – усмехается. – В общем, у меня знакомый в полиции есть, напрягу его, Булатову ведь нужны деньги, если что-то выплывет – грабёж, хулиганство или что-то ещё, попрошу, чтобы он меня оповестил.
– Ты ему доверяешь? – прищуриваюсь, так как первый раз слышу, чтобы у Карима были знакомые в полиции.
– Доверяю, он неправильный мент, – кивает с усмешкой.
– Взяточник? – интересуюсь я.
– Категоричен, – мотает головой, ещё больше меня запутав. – Не важно, – махнув рукой, он разворачивается к выходу. – Если что-то будет, я сообщу, – бросает через плечо и выходит из кабинета.
Остаюсь опять в гнетущей тишине, и взгляд на автомате падает на папку с результатами из клиники. Невольно вспоминаю тот день, когда я повёл Каролину туда.
– Вы совсем с ума сошли? – спрашивает, едва мы переступаем порог клиники, где лежит её мать и где латают моих людей в случае ранений без лишних вопросов.
Я столько бабла в эту клинику влил, что в пору меня совладельцем сделать, не то что вопросы задавать.
– Закрой рот, – выплюнул, даже не посмотрев на неё, продолжая идти по коридору в нужном мне направлении, сопровождаемый четырьмя охранниками – двое впереди и двое за Каролиной.
Я ещё не отошёл, всю ночь не спал, какого-то хрена представляя её под другими мужиками, и зубами скрипел. Когда она сказала, что это был просто секс, у меня крышу сорвало к чертям. Сам не понял, чего так разозлился, но во мне проснулся Смольный, который резал людей на куски. Перед глазами пелена гнева, вены на шее вздулись, а руки чесались свернуть шею каждому, кто к ней прикасался. Дурдом какой-то, пора проверить голову.
Вот какого, мать его, хрена, меня волнует, с кем она трахается? Взрослая баба ведь, в моё время в её возрасте уже второго рожали. Так в чём дело, Марат? Перед старым другом стыдно стало, что дочь его не уберёг, что по рукам пошла, и ты стал началом? Началом её взросления, распечатал и толкнул к разгульному образу жизни? Что тебя разозлило?
Не знаю, не понимаю и понимать не хочу, но меня прёт до сих пор, и я не могу это контролировать. Это злит ещё больше. Я всегда был собран, с ясной головой, и мозги всегда на месте. А сейчас несёт хрен знает куда, мозги в кашу, собранность свалила, рукой помахав.
– Не собираюсь «рот закрывать» – делает акцент на последние слова. – У вас с головой не всё в порядке, раз решили меня проверить, – и тут я, замерев на месте, поворачиваюсь к ней.
Каролина идёт, смотря себе под ноги, и, не заметив, что я застыл, врезается лбом в мою грудь.
– Решил проверить? – переспрашиваю, наклонив голову набок и прищуриваясь.
– Спешу вас разочаровать: ни один гинеколог не сможет сказать вам «список» всех моих половых партнёров, – вместо ответа выдаёт эта девка.
– У тебя мозги вообще есть? – цежу сквозь зубы. – Я не вчера родился, – произношу и, развернувшись, иду дальше. – Надо же было додуматься до такого! – качаю головой.
Подходим к нужной двери, и стоящий на посту охранник открывает её, пропуская меня внутрь. Но я делаю шаг назад, впиваюсь в локоть Каролины и подталкиваю её в палату, где две больничные койки, и только потом сам захожу.
– Узнаёшь? – спрашиваю и смотрю, как по бледным щекам бегут дорожки слёз. – Отвечай! – рявкаю, и она вздрагивает.
– Д-да, – на грани слышимости отвечает.
– Кто они? – киваю на лежащих под капельницей избитых парней.
– Миша и Максим, – дрожащим голосом отвечает.
– Понимаешь, зачем я тебя сюда привёз? – подхожу к ней и разворачиваю лицом к себе.
– Н-нет, – спешно мотает головой.
– Смотри туда, – указываю на Мишу. – Вот чем обернётся твоё непослушание, – она поворачивает голову, всхлипывает и носом шмыгает. – А вот что будет с
