Измена. Право на любовь (СИ) - Арская Арина

— Разлюбила!

— Я хотел тебя порадовать…

— Хотел бы порадовать, прислал бы ящик лимонов! — бью кулаком по подоконнику.

— Ты не любишь лимоны…

— Ты мне будешь указывать, что я люблю, а что нет? — рычу в трубку. — Я обожаю, мать твою, лимоны!

От одной мысли о кислой дольке лимона с горьковатой цедрой рот заполняется вязкой слюной.

— Лимоны?

— Да, — клокочу в ответ. — С солью.С крупной морской солью.

Молчание, которое бесит меня до скрежета зубов. У Артура талант выводить меня на истерики до белых пятен перед глазами.

— Понял, никаких цветов.

— Точно понял?

— Да.

— Вот и отлично! — сбрасываю звонок и делаю глубокий вдох.

И ведь завтра он забудет об это разговоре! Пришлет вонючие лилии. Я его точно тогда убью. Задушу голыми руками. Нет сначала скормлю все его веники, а после точно задушу. Проснулась у него ко мне великая любовь! Вышагиваю по кабинету, рассасывая карамельку, а тошнота меня не покидает. Сволочь. Мерзавец. Негодяй. В бессилии перед упертостью бывшего мужа топаю ногами.

Какая ерунда его измена перед его попытками якобы меня завоевать! Тогда, когда я увидела его голый зад, у меня была надежда избавиться от него, а теперь только отчаяние. Он же будет меня до старости преследовать. Будет, и не упали ему больше другие бабы, потому что он поставил перед собой цель вернуть меня, любить до самой смерти и закидывать цветами. Такой цели у него раньше не было, а вот теперь есть. Он же и после смерти потребует, чтобы нас похоронили в одном гробу. Он может.

Сижу за столом и массирую виски. Стук в дверь. Я не готова сейчас на разговоры, потому что открою рот и меня точно вывернет.

— Привет, — дверь распахивается и на пороге стоит Артур.

— Проваливай!

Подходит к столу, кладет на него желтый лимон и ставит пачку соли, вглядываясь в мои глаза.

— Артур, уходи, — цежу сквозь зубы.

Выхватывает из внутреннего кармана пиджака чистый белый платок, а из заднего кармана брюк складной нож. Раскрывает его с тихим щелчком.

— Я тебя убью…

— Я готов принять смерть от твоих рук.

Режет лимон на платке на тонкие дольки. Я сглатываю. Тошнота немного затихает от терпкого аромата цедры. Вскрывает пачку соли, продолжая буравить меня темным взглядом, и посыпает крупным кристаллами сочные слайсы. Отступает и садится передо мной на стул.

Да к черту! Я хочу лимон, и я не буду сейчас тратить свои силы на попытки выгнать Артура. Хватаю аппетитную дольку и жадно в нее впиваюсь. На глазах выступают слезы, лицо сводит от кислоты, что разъедает слизистую, и я не могу себе сдержать стон. Артур, не мигая, наблюдает за мной, и после трех лимонных кусочков я фыркаю:

— Что ты на меня так смотришь?

А он не отвечает и улыбается так, будто его хорошенько огрели по голове несколько раз.

— Артур, — щелкаю пальцами, — ты пьяный, что ли?

— Я тебя люблю, Вита…

— Ясно, — скрещиваю руки на груди и откидываюсь назад, снисходительно глядя на Артура. — Я это уже слышала.

— Вита…

— Что?

— Как ты себя чувствуешь? — он клонит голову набок, будто завороженный дьявольскими чарами.

Зло жую очередную дольку лимона. Соль приятно похрустывает на зубах.

— Вита…

— Как же ты меня, сволочь, бесишь, — низко урчу я в ответ. — Как я себя чувствую? Меня тошнит от твоих цветов, от тебя, от вони машин… Ты меня доведешь до ручки, Артур. Найди себе бабу и с ней проворачивай свои фокусы.

Говорю про другую женщину, а сама готова перевернуть стол во вспышке ненависти. Да пусть только попробует найти кого-нибудь. Я ему тогда тоже устрою сладкую жизнь. Значит, ему можно меня раздражать, драконить, а мне нет? Давай, кобелина, ищи новую потаскуху, и ты взвоешь.

Артур лезет во внутренний карман пиджака. Встает, подходит и кладет какую-то длинную плоскую коробочку из глянцевого картона передо мной.

— Что это?

Молчит. Опускаю взгляд. Тест на беременность. Облизываю губы от соли, поднимаю недоуменный взор на Артура, а затем вновь смотрю на коробочку. очень приятный дизайн. Розовое с белым и шрифт симпатичный. Хмурюсь, поднимаю глаза на молчаливого Артура, и на меня обрушивается волна слабости и дрожи.

— Нет… — с губ слетает нервный смешок. — Это несмешно, Артур…

‍​

‌

‌

​

​

‌

‌

‌

​

​

‌

​

‌

‌

​

‌

​

​

​

‌

​

‌

‌

‌

​

‌

‌

​

​

​

‌

‌

​

​

‌

‌

​

‌

​

‌

​

​

​

‌

​

‌

‌‍Глава 41. Две полоски

Две полоски. За дверью туалета ждет меня, как притаившийся хищник, Артур. Я в откровенном ужасе. Сколько тестов на беременность я держала в руках, и вот, наконец, один из них спустя столько лет — положительный, а радости и восторга нет. Меня будто окунули в ледяную воду, встряхнули и опять топят.

— Вита…

Встаю, одергиваю юбку и покидаю туалет.

— Уходи, — проплываю мимо Артура, а он хватает меня за запястье и рывком разворачивает к себе.

— У нас будет ребенок…

— У нас? — приподнимаю бровь. — Нет никаких мы. Есть я, есть ты и… как там Карина? Уже четыре месяца вашему…

Как-то я подзабыла, из-за чего мы развелись. Там же где-то пузатая Карина должна быть.

— Не нашему, — глухо рычит Артур. — Она залетела от кого-то другого.

— Как тебе повезло, да?

— Вита…

— Что?

— Мы так долго этого ждали, — стискивает плечи. — И вот оно случилось.

— А с чего ты взял, что в моей тошноте ты виноват? — тихо спрашиваю я.

— Не говори глупостей. Не было у тебя мужчин после той ночи, — медленно и с гневом выдыхает.

— Дурное дело нехитрое.

— Допустим, — зло щурится. — Допустим, это Илья…

Отшатываюсь, и меня всю перекашивает от упоминания нахала из прошлого. Вот он бы тоже, наверное, насел бы на меня с претензиями, что он теперь отец и отдавай-ка ему ляльку.

— Не Илья? Тогда кого запишем в отцы? — Артур скалится в недоброй улыбке. — Хорошо, пусть это будет загадочный незнакомец, с которым ты успела украдкой от моих людей каким-то волшебным образом обменяться физиологическими жидкостями в подворотне.

— Почему в подворотне?

— Потому что любишь ты ходить домой какими-то заковыристыми путями и каждый раз меняешь дорогу.

— Это бессмысленный разговор.

— Даже если это не мой ребенок, что вряд ли, учитывая мою слежку за тобой, это ничего не меняет, — обхватывает лицо теплыми руками. — Я люблю тебя, Вита, и готов воспитывать с тобой даже чужого малыша. Кстати, а почему мы не задумались в свое время об усыновлении или удочерении?

— Потому что мы с тобой два эгоистичных и моральных урода! — отталкиваю Артура. — Потому что не видели дальше своего носа, потому что зациклились только на себе! Потому что мы с тобой два незрелых идиота, Артур! Что ты, что я! И удивительное дело, что мы с тобой продержались в браке целых одиннадцать лет! И знаешь что?

— Что?

— Мы опять все испоганили! — рявкаю я.

— Все-таки мы? — он улыбается.

— Я… — сжимаю кулаки и цежу сквозь зубы. — Я смирилась с судьбой одинокой старой бездетной девой! — повышаю голос. — Я уже котенка себе присматривала, козел ты винторогий! И планы у меня были на пять кастрированных котов! Персидских с недовольными плоскими мордами! А теперь?! — вновь толкаю Артура. — Теперь я беременная?! Я должна была убирать за котами, давится их шерстью, гладить их животики, а теперь у меня будет ребенок?! Нет! Я против! Против!