Татьяна Веденская - Неотразимая, или Основы женского шарма
— Ты еще здесь?
— Отвали. Я буду собираться столько, сколько захочу! Хоть насильно меня выталкивай. Или тебе жаль отдавать мне мои бумажечки и книжечки?
— Да собирайся, сколько влезет. Только имей в виду, у меня руки длинные. Если будешь нарываться, проблем не оберешься!
— И что ты сделаешь? Убьешь меня?
— Зачем? Да и не те деньги. Но покалечу точно! — я похолодела, глядя в его бешеные глаза. Он был в ярости, жадность и угроза потерять большую сумму денег привела его в исступление. Я скоренько побросала в пакеты барахло, чашки, ложки, фотки и книжки и спаслась бегством. И все же надо успеть помочь Ирине, раз уж я все равно так по дурацки расхерачила все, что создавала весь год. Я набрала ее номер и напросилась к ней в гости. Она была рада меня видеть. Я не была рада, но решила, что начатое надо доводить до конца.
— Ира, скажите, вам из офиса не звонили?
— Нет. А что, что-нибудь случилось? Почему вы с пакетами? У вас такое расстроенное лицо.
— Да, случилось. Ирина, мне нужно с вами серьезно поговорить. Только обещайте, что выслушаете спокойно.
— Да конечно, о чем речь? Пойдемте, я сделаю вам чаю.
— Меня уволили с работы. Не надо чаю.
— Уволили? Почему? Вы в чем-то провинились?
— Можно сказать и так, — горько усмехнулась я.
— А как же мы, что будет с нашей сделкой.
— Вот об этом я и хочу поговорить. Собственно, я из-за нее и уволилась.
— Из-за нас?
— Да. Мое начальство настаивало на том, чтобы нажиться на вашем варианте больше, чем предусмотрено комиссией. Это такая обычная практика в Инкорсе. Я не могла отказаться, тем более моя ситуация не такая, чтобы отказываться от денег. Меня уговорили, но это ничего не меняет. Я во всем виновата сама.
— Подождите, я ничего не понимаю. Нажиться? На нас? О чем вы?
— Десять тысяч. Вашу квартиру на самом деле продают за пятьдесят пять тысяч. Но вам говорят, что за сорок пять. За нее взяли аванс еще в ноябре. В начале.
— Как? — застыла она, растерянно смотря куда-то сквозь меня.
— Это правда. Мне очень стыдно, что я на это согласилась, но это факт.
— Но Оля, разве так можно?
— Я только начинаю. Сама я работаю всего несколько месяцев. Мне сказали, что так делают всегда. Что только так настоящие деньги и делаются. А у меня ситуация, что… Неважно.
— Какой кошмар. То есть?
— То есть все это время я вам врала.
— Оля…
— Я надеюсь, что еще не поздно. Потребуйте встречи с покупателями, возьмите копии авансовых договоров. Требуйте, чтобы все деньги закладывались только в ячейку на ваше имя и только в вашем присутствии.
— Оля!
— Что? — Я еле остановилась, так мне хотелось открыть ей все тайны и побыстрее исчезнуть с ее глаз.
— Я не могу без вас. Не бросайте меня. То, что вы так пришли, только подтверждает, что вы порядочный человек.
— Да, я надеюсь, что я порядочный человек. Но я не могу вести больше ваш договор. Меня уволили.
— Из-за нас?
— Из-за меня. Я все равно так не смогла бы.
— А давайте, я вас отдельно найму. Это же я могу. Никто не может мне запретить везде ходить только с вами. И Оксана к вам привыкла! — она смотрела так ласково, так понимающе, что я чуть не расплакалась.
— Но у вас и так мало денег.
— А вы вообще остались без денег.
— Давайте так, — сказала я. — Я буду с вами, и проведу сделку до конца. Но в качестве вашего консультанта.
— Юриста!
— Например. Если мне удастся вытащить из Инкорса эти десять тысяч, я получу с них столько, сколько вы сочтете возможным. Если нет…
— Я уверена, что у вас, Оля, получится все. — И тут я не выдержала и все ей рассказала. И про мужа, и про деньги, и про Лукина.
— Вы, Олечка, еще далеко пойдете, потому что на вашей стороне будут люди. Вы понимаете? — заверила она меня, прослушав мой сбивчивый рассказ.
— Спасибо, Ира.
— Что спасибо? Я много видела на свете, давно живу. Это очень трудно, признаться в собственных ошибках, особенно такой ценой. Я уверена, что таких людей на свете единицы.
— Не говорите ерунды. Лучше давайте разработаем с вами план действий. — Мы провели боевое совещание, в процессе которого я поняла, что была права. Останься Ирина с Лукиным один на один — она сдаст свои позиции в один миг. И ни в чем она не была уверена, кроме того, что ей надо переехать. Но я настояла, чтобы она встретилась с покупателями. Я, слава богу, имела все их телефоны, и утром следующего дня мы с Ириной уже сидели у них дома, рассказывая всю сложившуюся ситуацию. Они обалдели.
— Как же так? Мы честно покупаем вашу квартиру за пятьдесят пять тысяч. Кидать никого не хотим.
— А по плану именно на вас и на ваших риэлтеров потом свалят недостачу.
— Что же делать?
— Да на самом деле все просто! Вы сейчас подпишите с нами соглашение, где подтвердите свои слова. Ну, про пятьдесят пять тысяч.
— Вы не против? — неуверенно лепетала Ирина, — вас не затруднит?
— Что вы! Напротив, мы заинтересованы в квартире, в чистоте сделки. Нам не надо, чтобы вас кинули.
— Отлично, — продолжала я. Мы сделаем копии с ваших экземпляров договора аванса и приложим к этому соглашению. Дальше вы должны потребовать присутствия продавца лично на всех этапах сделки. И при передаче денег, и при подписании договора.
— Нет проблем.
— А дальше дело техники. Мы сейчас поедем в головной офис к руководству, которое стоит над Лукиным, и спросим, нужен ли им скандал. Покажем наши соглашения и копии. А также копии Ирининого договора, где четко прописана комиссия агентства.
— А она там прописана?
— Там есть пункт, что они получают комиссию от цены продажи. А у нас цена — пятьдесят пять штук.
— Понятно, — хотя по их виду нельзя было сказать, что им все понятно. Взъерошенные, взволнованные.
— И посмотрим, что они скажут. Если будут давить, заведем уголовное дело, расторгнем все договора и продадим вам квартиру напрямую, без их комиссии.
— И вам выйдет скидка.
— Но я думаю, они не станут доводить дело до скандала с милицией.
— Хорошо придумано.
— Давайте попробуем! — И мы попробовали. Я боялась ужасно, и даже больше из-за этого поехала в другой офис. Только бы не встречаться с Лукиным. Не могу сказать, чтобы нам там были сильно рады. То есть, рады нам не были совсем. Наоборот, смотрели на меня так, словно сейчас сожрут. Документы приняли, а когда я потребовала письменно подтвердить принятие заявления и копий, ушли и не возвращались около полутора часов. Мы с Ириной все прям извелись. Но дальше все было просто и приятно. Приятно, потому что постоянно чувствовалась победа, ее вкус, ее аромат. Инкорсовский старший менеджер помаялся, потянул резину, но после моего обещания обеспечить уголовное дело и расторжение всего договора, сменил гнев на милость и перестал валять дурочку. Он признал наличие некоторых существенных нарушений договора, пообещал разобраться с агентом на месте, то есть с Лукиным. И милостиво соизволил разрешить проведение сделки с соблюдением всех выгод Ирины. Двадцать восьмого декабря мы заложили под испепеляющие взгляды Лукина в банковские ячейки тридцать пять тысяч продавцам квартиры в Мытищах, а на Иринино имя положили доплату — двадцать три тысячи зеленых долларов США. Жалкие три тысячи мы все-таки оставили Инкорсу, так как ничего не могли поделать. Как ни крути, это их комиссия. Договор прошел без сучка без задоринки. Ирина сияла от счастья и даже Ксюша стала держаться со мной попроще. После подписания все разъехались по домам, чтобы ждать регистрацию договоров. Она длится две недели и только после нее можно уже получить деньги. Я гадала, сколько мне заплатит Ирина, так как всю оставшуюся наличность я отнесли в банк, предчувствуя, что в январе у меня вряд ли получится чего-нибудь заработать. Отличная перспектива — прошел год и я опять сижу без работы, без денег и при огромных долгах. Просто какой-то порочный круг. Вот и гадай — правильно ли я поступила, если теперь мне придется организовывать новогодний стол и подарки моим троглодиткам на сумму, с трудом приближающуюся к пятидесяти баксам. А в январе придется снова обивать пороги в поиске подходящего места для риэлтера с небольшим, но скандальным опытом. Да и возьмут ли меня куда-нибудь, если я планирую у всех заранее спрашивать, не собираются ли они заставлять меня кидать людей. Мне нужна фирма, где работает принцип «Клиент всегда прав».
