Жена Эмиля. Наследник для Зверя (СИ) - Устинова Мария

Парень презрительно наблюдал, как она подбирает вещи. Их Алена сложила на стол, а он все буравил и буравил взглядом ее спину. За Антоном следили, знают ли, что это его девушка? Антон известен, как правая рука Эмиля, его заместитель. Ненавидят его так же. И в тюрьму наших мужчин упекли на пару. Алену беречь, как меня, не станут. Судя по набору из пакета, похитить планировали только меня и какое-то время держать здесь. Если они не знают, признаваться в отношениях с Антоном ей точно не стоит.

– Ей нужен врач, – тихо сказала Алена. – У Дины болит живот…

– Больше тебе ничего не надо? – буркнул мужик.

– Не разговаривай с ними, – прошептала я, когда он вышел. – Это опасно. Старайся не смотреть им в глаза. Чем меньше контакта, тем безопаснее.

Я еще помнила, как ведут себя звери.

– Ты как? Там в пакете вещи, если что-то надо…

Я покачала головой и безжизненно уткнулась в подушку.

Я верила в Эмиля… Не верила ему, но в него – никогда не переставала верить. Он попытается меня вытащить… Город будет стонать, когда мой муж узнает, что меня похитили. С ума сойдет, всех из-под земли достанет. Все сделает, чтобы выяснить, где меня держат… Успеет ли он до родов?

Алену я успокоила, но меня пугала надоедливая боль, которая грызла и грызла поясницу, как ни крутись – не удавалось ее успокоить. Я лежала тихо и прислушивалась к себе, надеясь, что обойдется. Даже если тревога ложная, инстинкт подсказывал, что в течение следующих недель я рожу… Я боялась, стресс ускорит процесс и я разрожусь среди врагов на окраине леса. Может, в том и расчет: Эмиль тоже понимает, что роды скоро. Он согласится на что угодно, лишь бы меня вытащить.

До вечера о нас забыли – это хороший знак. Несколько раз я засыпала, но быстро просыпалась – сон был поверхностным, сны снились хаотичные и оборванные. Мутные кошмары состояли из кричащих лиц и злого леса.

Алена разложила вещи, она старалась храбриться, но бледное лицо выдавало чувства, когда она смотрела на меня. Я почти читала ее мысли: что будет, если начнутся роды… воды отойдут – и что делать? Не думаю, что эти люди вызовут врача. Бросят нас, добьют? Подождут, и если исход будет благополучным, я так и останусь в заложниках, но уже с младенцем? Я старалась об этом не думать, страх усиливал боль, а мне нужно протянуть как можно дольше.

Когда за окном стемнело, нам принесли ужин. Тот же мужик, что был утром, бросил на стол две тарелки с тушеным мясом.

– На, – он неприязненно взглянул на меня. Как собаке бросил – сожрет или нет, словно так определял самочувствие. Не было ни аппетита, ни желания вставать, я поморщилась и закрыла глаза, делая вид, что одна в комнате. – Сожрешь, дадим поговорить с мужем.

– Ей нельзя… – вмешалась Алена, но мужик так на нее глянул, что она заткнулась.

Пересилив себя, я села и спустила ноги на теплый пол.

– Не вставай! – она засуетилась, передала мне тарелку, постелив полотенце на колени.

Мужик внимательно смотрел, как я ковыряюсь в ужине. Тушеная капуста и картошка с крупными кусками мяса. Однородное месиво пахло черным перцем и луком. Поборов омерзение, я попробовала кусочек. Съедобно. Меня хватило на несколько ложек – в горло кусок не лез, но надсмотрщик удовлетворенно хмыкнул.

– Потом доешь.

Тарелку убрали и вскоре комнату наполнили люди. Алена тихо съежилась в уголке, а они окружили меня, как цирковую обезьянку. Мало им видео, его отослали и оно уже достигло цели. Теперь вторая часть представления. Меня заставят звонить мужу.

Этот звонок больше им нужен, чем мне. Я хотела услышать его голос, но эмоциями, а не разумом – чтобы он успокоил меня, обогрел. Сказал, что все закончится хорошо… Но я знала, что услышу не это, а сырую боль, дикий страх за меня. Это не облегчение, а настоящая пытка слышать в голосе любимых раздирающий безмолвный крик от страха за тебя.

Эмиль прошел через ад, как и я. Он знает, чем заканчиваются такие истории. Некоторым заложникам везет и их отпускают живыми… Другие не такие везучие.

Они сами набрали номер и протянули мне телефон. Протяжные гудки оборвались почти сразу – Эмиль моментально снял трубку. Из-под закрытых век выкатились слезы, когда я представила его… Энергичного, взбешенного, рыскающего по ночному городу со своим отрядом, в поисках похищенной жены.

Я ждала мощный голос, агрессивный окрик, что угодно... Но звонок шел с неизвестного номера, и муж молча ждал вступления.

– Эмиль, – дрожащим голосом выдавила я. – Это я…

Глава 28

Тишина. Долгая, тягучая и мучительная.

Пульс бился в ушах и я только его слышала – звук собственного сердца, и от волнения почти теряла сознание.

– Маленькая моя... Девочка любимая, Дина… Как ты себя чувствуешь? – Эмиль изо всех сил держал голос ровным.

Для кого ты стараешься, я все слышу. Я читаю тебя, как открытую книгу – по голосу, в глазах – мне достаточно представить их мысленно, чтобы тебя понять. Читаю прямо в душе.

Раскаяние, усталость, боль.

Он устал, измучен долгими поисками и вспышками ярости. Слышу, что психовал, орал – голос сорван… И рвет меня на части: своим надрывом, ласковыми словами, которые идут из глубины сердца.

Мне стало все равно, реальны те фото или нет, изменял ли и в скольких постелях побывал. Это теряет значение перед лицом смерти, когда разрушается, ломается жизнь и остаются голые чувства и голая правда. Без ложной гордости, выгоды, эгоизма… Остается то, что на самом деле нас связало.

– Хорошо, – сил хватило на одно слово, но в него я постаралась вложить максимум.

Чтобы по тону понял и не волновался за меня. Не рвал себя каждую секунду, представляя, что со мной могут творить его враги, не орал, не бросался на стену. Потому что я слышу, что так и было… по дыханию и сырой, окровавленной болезненности в голосе.

– Не волнуйся… Меня не обижают… Малыш толкается.

Я старалась не реветь. Не молить, не орать в трубку, хотя было трудно сдерживаться. Забери меня отсюда… Забери, Эмиль!

– Я тебя вытащу, – твердо сказал он. – Помни, я все сделаю, скоро ты будешь дома. Со мной, с ребенком и у нас все будет хорошо…

Забавная штука. Мы оба сдерживаемся, чтобы подбодрить друг друга. Я усмехнулась сквозь слезы, пальцы дрожали, меня начало колотить и Алена села рядом, обняв за плечи. Это обо мне пекутся, меня утешают, о ней даже речи не идет… В этой среде вес женщине придает ее мужчина. Это он ее и спасение, и погибель.

У меня отобрали телефон – и к лучшему. Я уже задыхалась, а мне нельзя волноваться…

– Слышал? Твоя баба жива. Еще...

Пока они говорили с Эмилем, я уткнулась Алене в плечо. От кофты пахло ванильными духами.

– Дина, успокойся, – разволновалась она, почувствовав, как меня трясет от истерики. – Что вы наделали… Ей плохо!..

Они вышли в коридор, с Эмилем разговаривал лысый – кажется, старший здесь. Дверь захлопнулась и стало тише, Алена гладила меня по спине, а я смотрела в пустоту, прикусив губу.

Всего несколько слов. Но мы обменялись с Эмилем чувствами на уровне телепатии. Он постарается выручить меня, но… Он не всесилен. И даже если выполнит любые и все их условия, нет гарантии, что меня освободят. Моя надежда в том, что муж отыщет, где меня держат раньше, чем случится непоправимое.

Прошу тебя, Эмиль… Я в тебя верю, как и раньше.

– Ты как? – Алена взглянула мне в глаза, убирая с лица влажные и соленые от слез пряди.

– Паршиво…

После звонка меня колотило, в ушах стоял голос мужа. Так странно, между нами расстояние и оба не знаем, где мы, но слышим и чувствуем друг друга. От одиночества стало холодно, словно сквозняк коснулся не тела, а души. Мы с Аленой крепче обнялись и прижались друг к дружке. Я была рада, что не одна, что у меня есть поддержка...

– Ты поняла, кто они? – прошептала она на ухо.

Я помотала головой.

– Нужно выяснить, – говорила Алена тихо, мы не знали, стоят ли за дверью, но знали, что если как следует в нее постучать, кто-нибудь придет и отведет нас в туалет. – Украсть телефон и позвонить нашим… Я запомнила примерно дорогу.