Моя горькая месть - Юлия Гауф
— Полина, — напомнила я тихо, и Влад едва уловимо поморщился, и у меня сердце кольнуло.
Для него Полина — нечто абстрактное. «Она», «ребенок», а не Полина или дочь. И сколько бы я ни старалась приучить Влада к мысли, что скоро нас трое станет, сколько бы ни рассказывала ему о Поле, такое чувство, что он все мимо ушей пропустил.
То, что для меня самое важное, для Влада — пустой звук.
— Сегодня съезжу кое к кому, если понадобится — заплачу, но постараюсь ускорить процесс, — услышала я еще одно обещание, и губы поджала. Устала я уже от обещаний, надоели. А Влад объятия раскрыл, и позвал: — Иди уже ко мне.
Противиться этому приглашению сложно, и я подошла, уткнулась в его грудь носом, вдохнула родной, любимый запах. Всем телом прижалась, греясь, силу забирая, которой Влад для меня не жалеет — делится щедро, позволяя в себя прийти, почувствовать себя слабой, и в то же время сильной. Главное — рядом с ним.
— Просто потерпи, — прошептал он, и губы прижал к моему лбу. — Это оказалось небыстрым делом, и время понадобится. Месяц, два… не знаю, сколько, это медленная машина. Да и бюрократию никто не отменял, но я все сделаю. Клянусь, Вера. Ты только позволь мне действовать самому. Просто жди. И не плачь, хорошо?
— Хорошо, — пообещала, искренне надеясь обещание это сдержать. — А теперь иди уже. Я пока учеников обзвоню, пора возвращаться к работе. Ты ведь не против?
— Если ты этого хочешь, — Влад поцеловал меня, и вышел за дверь.
Не все ученики обрадовались моему «выздоровлению», но их родители приняли новость о возобновлении занятий с энтузиазмом, и мне снова тоскливо стало. Я любила музыку всегда, даже когда не знала, с какого бока подойти к роялю. Слышала мелодию, и барабанила пальцами по столу, по забору, по коленям своим, и представляла, что это я играю, это я инструментом оВладеваю.
А потом мечтать начала, что прославлюсь, и стану такой же знаменитой, как Мацуев. Мое имя на афишах, и мое фото: темное платье, с разрезом до колена, скромное декольте и собранные волосы. Минимум украшений, можно одними серьгами обойтись. Тысячи взглядов на меня обращены, на то, как я играю, и в них и восхищение талантом, и эмоции. Музыка — искусство, и каждый видит в ней что-то свое, навеянное глубинами памяти. Для кого-то «Лунная соната» — это всего лишь будильник, а для меня — история любви, под конец которой сердце почти останавливается.
Но на смену этой мечте — глупой, ребяческой, пришла иная: как я учу Полину. Сначала гаммам, а затем можно и «К Элизе» — простую, но мелодичную мелодию, которую я освоила в восемь лет, как заниматься начала. А лет с одиннадцати уже можно будет и любимого Рахманинова исполнять, пусть и не в полную силу.
Я ведь нервная, сцены боюсь, а Полина, я знаю, вырастет смелой и яркой.
И все у нее получится!
Только для этого она должна со мной быть.
Влад, я и правда вижу это, все возможное и невозможное делает. При мне звонил юристу, при мне переписывался с больницей, в которой Поля была в первые дни на обследовании. Я вижу, и я ценю, но черт возьми, я должна и сама хоть что-то предпринять!
Пора просыпаться! А значит, нужно самой поговорить с теми, кто забрал Полину, и выяснить уже все с Катей.
Решение было принято. Телефон я спрятала в сумку, и вышла из квартиры.
Глава 14
Так странно эти дни пролетели: все мое время Влад занимал, и так часто рядом был, что я будто бы и разучилась уже одна находиться. Как и передвигаться самостоятельно, и жить, и вообще думать. А ведь Влад пока лишь эпизод в моей жизни, и больше я думала о нем, чем рядом была.
Жила же как-то раньше, а сейчас застыла с телефоном в руке, гадая: сначала такси вызвать или написать ему, что к Кате еду?
— К Кате или к Полине? — прошептала, открыв приложение, и кивнула сама себе.
К Кате.
Полина во сто крат важнее и ее, и Влада, и меня, но теплится еще надежда, что подруга не предавала. И если это так, она поможет мне с Полей. Катя ведь любит мою девочку, в этом нет сомнений: Катя любит, а Влад — нет.
Потому что не знает. Но раз увидев, он обязательно Полю полюбит, в этом сомнений нет.
— Подвезти? — я стояла, и вводила в приложение адрес, но за спиной настойчиво уточнили, обращаясь явно ко мне: — Девушка, подвезти?
— Нет, я на такси, спасибо, — обернулась, и увидела парня, который из нашего дома следом вышел: высокий, мускулистый, но не такой накачанный, как Влад. И весь в татуировках, даже шея разукрашена.
Не только моя мама, а, наверное, все мамы всех стран мира говорили, и будут говорить своим дочерям, что от таких подальше держаться нужно. Доверия не внушает абсолютно, и к такому в машину садиться нельзя.
— Какое совпадение. Вам нужно такси, а я — таксист, — обаятельно улыбнулся парень, и представился: — Денис. Ну же, соглашайтесь, сейчас не час пик, заказов мало, и тут такая удача.
— Таксист, и живете в этом ЖК? — приподняла я бровь.
Кажется, парень ко мне клеиться вздумал. Я уважаю все профессии, сама ногти пилила и цветочками разрисовывала, но при этом прекрасно понимаю: в этом доме живут обеспеченные люди. Явно не таксисты. А значит, клинья подбивает.
— От бабушки квартира досталась. Сфотографируйте меня, номер машины, и пошлите своим друзьям, — предложил Денис, и кивнул за ворота, где располагалась парковка. — И назовите адрес, домчу в лучшем виде.
От предложения я отказываться не стала. И принципиально сфотографировала и самого парня, и номер машины, а затем сделала вид, что отправляю эти фотографии своим несуществующим друзьям. Не Владу же, в конце концов, он, подозреваю, не обрадовался бы ни моему визиту к Кате, ни всему остальному.
Но то, что я недоговариваю — это ведь не ложь?!
— На Малый проспект, пожалуйста, — назвала адрес салона, в который Кате удалось устроиться администратором. — Я Вера, кстати.
— Хорошее имя. Всем нужна Вера.
Не знаю, всерьез ли этот парень, или в шутку, но я улыбнулась. И поняла, что неуютно мне рядом с чужим
