Эгоист (СИ) - Мари Князева
Курица пожарилась очень быстро, почти моментально, Антон сразу убрал поверхности гриля в посудомоечную машину, и они с Ниной сели за стол напротив друг друга.
- Ну как? - нетерпеливо потребовал отзыва шеф-повар, как только Нина откусила первый кусочек.
- Очень вкусно! - расплылась она в искренней довольной улыбке, а Антон взял из подставки чистую салфетку и интимным жестом отер уголок ее губ и подбородок.
Нина опустила глаза, чувствуя, как жар снова разливается по ее щекам. Антон усмехнулся:
- Ну, не смущайся, мне можно, я и не такое повидал за время нашего с тобой знакомства.
Эта мысль вдруг как громом поразила Нину: он ведь наблюдал за всеми неприглядными проявлениями ее болезни там, в лесу, и как она могла подумать, что после подобного в мужчине может возникнуть желание... смешно! Ей внезапно полегчало, все эти горячие волны и дрожи оставили ее, как и муки совести перед Костей, и она смогла сполна насладиться результатом работы гриля.
Глава 12. Момент истины
Наконец настал волнительный день свадьбы. Рано утром Антон забрал Нину из дома и отвез в шикарный салон. Там несколько мастеров долго колдовали над ее лицом, волосами и ногтями, и судя по числу слоев косметики, она ожидала увидеть в зеркале нечто невообразимо вычурное и вульгарное, но - о, чудо! - почти никакого макияжа на этом лице не наблюдалось! Правда, узнала она себя с трудом, зато та девушка, которую она имела честь созерцать, была на пару лет моложе, цвет ее кожи был свежее и приятнее, а глаза - больше и выразительнее. То же касалось и чувственных, но не вызывающих блестящих губ. Руки ее также не были обезображены каким-нибудь нелепым наращиванием в стиле Фредди Крюггера: на них нанесли очень милый гель-лак с блестками под цвет платья. Волосы ее завили и красиво уложили волнами, слегка собрав на макушке. В целом, Нина так себе понравилась в этом образе, что ей даже немного взгрустнулось, что это на самом деле не она, а только фантом, созданный руками искусных мастеров. Вот так же и создаются эти очаровательные мордашки, глядящие со страниц глянцевых журналов!
Антон, забравший ее около часа, отреагировал на превращение лягушки в принцессу довольно спокойно и выразил свое восхищение в нескольких изящных, но сдержанных комплиментах.
- Жаль только, что это не настоящая я, - высказала она ему свою печаль.
- Что ты подразумеваешь под словом "настоящая"? - поинтересовался он. - Ты можешь так выглядеть всегда, если захочешь.
- Нет, я имею в виду то, что находится под всеми этими слоями косметики и лака для волос.
- Настоящая красота дается единицам из миллиона и, как правило, портит этих людей так, что морально они прогнивают до мозга костей, а срок ее годности - 10 лет, с 15ти до 25ти. Нет никакого смысла жалеть об отсутствии такого "подарка судьбы".
- Тебе легко говорить, сам-то ты красивый, - буркнула в ответ на эту назидательную речь Нина, и в ответ получила удивленный взгляд.
Их глаза словно провели между собой безмолвный диалог: "Что ж, это приятно, что ты считаешь меня красивым..." "Да ведь это я так, не подумав ляпнула" "Так что ж, значит, нет?" "Ах, не мучайте меня, я не знаю..."
- Вот видишь, стоило тебе побыть красивой каких-нибудь полчаса, - с улыбкой пожурил ее Антон, - и у тебя сразу испортился характер. Капризничаешь, вот... А еще мне помнится недавний наш разговор на тему того, что материальные ценности тебя не интересуют...
- Какая хорошая у тебя память... - проворчала Нина.
Они как раз подъехали к ресторану, и Антон помог ей вылезти из машины. Вокруг царило всеобщее оживление и веселье, нарядные и красивые гости общались между собой, Нина чувствовала себя неловко оттого, что никого не знала. Однако Антон не оставлял ее одну ни на минуту, представлял всем родственникам как свою невесту. Все восхищались ее красотой, поздравляли их и прочили скорую свадьбу. Наконец пришел черед невесты - она была прекрасна, как фотомодель, изящна и очень приветлива. Ее теплое обращение произвело на Нину такое сильное впечатление, что ей стало неловко за их с Антоном ложь, и теперь если бы он попросил ее для правдоподобности поцеловать его, она бы не отказалась.
К удивлению Нины, Антон охотно принимал участие в конкурсах и состязаниях, которые устраивал тамада, и привлекал ее саму. В конце концов, их переодели в цыган и попросили выступить на сцене: Нине выдали очень широкую цветастую юбку и бубен, Антону - черный кудрявый парик и гитару. Они так хорошо и весело сыграли номер, что сорвали шквал апплодисментов, а сами разгорячились до невозможности. Антон помог Нине сойти со сцены, снял с нее смешную юбку и подал бокал шампанского, а когда она осушила его чуть ли не залпом, то потащил танцевать. Музыка играла быстрая, но они медленно переступали, неотрывно глядя друг другу в глаза. Голова у Нины ужасно кружилась от выпитого шампанского, ей было так хорошо в руках Антона. Она положила голову ему на плечо.
- Мне трудно стоять на ногах, - пожаловалась она шепотом, с улыбкой.
- Хочешь сесть? - спросил он так же тихо и нежно.
Нина пожала плечами.
- Душно здесь, - заметил Антон. - Может, выйдем на улицу ненадолго?
- Хорошо, - согласилась Нина. Она взяла свою крошечную белую сумочку и последовала за своим кавалером - он вел ее, бережно держа за руку, вдоль стены через весь зал, потом просторный, сияющий мрамором холл - и вот они оказались на крыльце, украшенном массивной колоннадой. Тут стояло полно людей - они курили, разговаривали - и Антон повел свою спутницу дальше, в сторону. Наконец они скрылись от всех за несколькими колоннами, и Антон спросил:
- Тебе нравится? Ты всем довольна? Если вдруг что-то не так, пожалуйста, сразу мне скажи.
Нина хотела было его всячески заверить в том, что она в полном восторге от свадьбы и всех его родственников, но тут она заметила, что язык его слегка заплетается, и рассмеялась, как дурочка:
- Антон Викторович, кажется я впервые вижу вас пьяным!
- Кто бы говорил, Нина Леонидовна...
- Откуда ты знаешь мое отчество? -
