Мажор в деревне (СИ) - Майер Кристина

Номера телефона Матвея у меня не было, набрал воробушку. Планировал дать ей пару дней остыть, но обстоятельства диктуют правила. Не берет трубку. Сейчас совсем не до ее обидок. Написал сообщение, чтобы трубку подняла. Добавил «срочно». Ждал минут семь, не прочитала. Чашка кофе уже остыла, можно пить. Дошел до спальни, а там Маринка дрыхнет… и икает. Терпеть не могу пьяных баб! Надеюсь, не стошнит ее, пока буду за Матвеем ездить. В свою тачку не посажу.

Подъехал. В доме горит свет. Машины мента нет. Маринкина тачка на углу улицы заглохла, она ее там и бросила. Калитка была открыта, вошел во двор. Замер у незашторенного окна, подавился воздухом. Воробушек в одном коротеньком полотенце стояла у стола, заглядывала в телефон. Тонкий тюль не скрывал ни одной детали.

Жадно пожирал взглядом стройную фигуру. В голове набатом зашумела кровь. Полотенце начинает опадать, Лена его перехватывает и заново обматывает вокруг груди...

Желаю ее так, что это ставит меня на колени. Воробушек даже не подозревает, какую власть может надо мной иметь. Я приказывал себе стоять на месте. Потому что открывшаяся картина гнала меня к желанной женщине. Откинуть полотенце, под которым ничего нет, и позволить себе все, о чем мечтал.  Мой источник наслаждения стоит в нескольких метрах от меня, а я запрещаю себе двигаться.

Мне лучше уйти, остыть, пока не сорвался. Она еще, как назло, закусила губу, погладила себя по ключице. Нервничает? Чувствует, что за ней наблюдает голодный зверь?

Неожиданно из кармана раздается рингтон входящего. Я даже не достаю телефон, знаю, что это воробушек. Наши взгляды встречаются через тонкий тюль. 

— Ой, — вскрикивает Лена. Прижимает полотенце к себе обеими руками вместе с телефоном и срывается в спальню. Вместо того чтобы уйти, как планировал, я срываюсь, бегу за ней.  Дверь открыта. Оказываюсь быстрее, ловлю ее на пороге спальни.  Разворачиваю к себе. Полотенце соскальзывает, но остается зажатым между нашими телами. Шаг, воробушек упирается в стену.

— Не убежишь…

Охренительный аромат персиков перебивает запах геля для душа, но я отмахиваюсь от навязчивых цветочных нот, вдыхаю дурманящий запах ее кожи. Утыкаюсь носом в ямочку ключицы, провожу языком по шее, где бешено бьется пульс.

«Только не пугайся, воробушек...Ты такая сладкая, что готов всю тебя исцеловать…»

— Не надо, — едва слышно выдохнула она, а я сделал вид, что не услышал. Потому что остановить меня в этот момент мог только локомотив или кулак ее братца, которого, к моему удовольствию, дома не было.

 Если я сделаю шаг назад, полотенце упадет. Не знаю, откуда во мне это благородство, но я стою на месте.

 Воробушек упирается ладошками в грудь, но я не чувствую настоящего сопротивления, она скорее с собой борется. Накрываю губы, потому что понимаю тщетность своих попыток утихомирить своих демонов.

Слишком желанная. Слишком вкусная. Все слишком... Руки приходят в движение. Телефон воробушек не выпустила из рук, значит – не совсем поплыла от моих ласк. Хочется это исправить...

— Нет, — зажимается воробушек и отталкивает. Вцепилась в запястье, не пускает. Готов рычать, подавлять… я ведь вижу, что и она не безразлична!

— Дай сделать тебе приятно! — рычу, потому что мозг давно отключился, и мне нужно быть с ней.

— Я не хочу, — упрямо мотает головой.

— Врешь.

— Пожалуйста, — мольба в голосе, взгляд ставит на колени. Я не сделаю ничего против ее воли.

— Постой спокойно, не дергайся, — убираю руку. Утыкаюсь ей в шею.

Она может сорвать мой контроль, она может и успокоить. Закрыв глаза, вдыхаю запах персиков. Не хочу разбираться, что со мной происходит, но даже эти мучения не отторгают от девчонки. Мазохистский кайф. Уже не в первый раз замечаю в себе странные изменения. Когда только успел стать мазохистом? Ничего, невелика жертва. Я обязательно получу ее в свою постель, и тогда мои мучения будут полностью вознаграждены.

— Иди в свою комнату, — выпускаю из-под себя.

Лену не нужно просить дважды. Рядом захлопнулась дверь, а я привалился к стене. Забыл, за чем приехал. Вот это сорвало.

— Лен, оденешься, выйди, поговорить нужно, — дождался ответа: «Хорошо. Я сейчас», и направился в уборную. Мало чем мне поможет умывание в холодной воде, но решил сунуть голову под кран. Взял с полки чистое розовое полотенце, не сомневаясь, кому оно принадлежит.

— Ты звонил? — спросила, как только я вошел в кухню. Не смотрел на нее прямо, воробушек и так спряталась за столом, будто ждет, что нападу. Волнуется.

— Звонил, — сел за стол, чтобы она расслабилась. — Номера телефона твоего брата у меня нет, хотел с ним поговорить. Ты не взяла трубку, пришлось к вам ехать.

— Что-то случилось? — присела напротив. Нас разделял стол, Лена чувствовала себя уверенней, хотя все еще краснела.

— Ничего такого, из-за чего стоит переживать. Маринка напилась и завалилась ко мне, пока я делал ей кофе, она уснула у меня в кровати, — если бы я не наблюдал за ней так внимательно, может, и не заметил бы, как воробушек побледнела, поджала губы. — Ты серьезно думаешь, что я отымел твою сестру, а потом пришел и напал на тебя? — задело. А по виноватому взгляду понял, что попал в цель.

— Я ничего не думаю, — отвела взгляд. Не стал акцентировать внимание на ее лжи. У воробушка проблемы с доверием, и вряд ли в этом моя вина. — Ты хотел, чтобы Матвей ее забрал?

— Было бы неплохо. Мне завтра на работу, а кровать в доме одна.

— Я сейчас ему наберу.

Разговаривала Лена с братом в своей комнате. До меня долетали лишь обрывки фраз.

— Держи, Матвей хочет с тобой поговорить, — протянула мне трубку воробушек. Что еще ему нужно?..

— Я тебя слушаю, — приложив трубку к уху.

— Послушай… мне неудобно, что Маринка тебе проблемы доставляет, но я сейчас не смогу ее забрать, — с раздражением. — У меня тут пьяная поножовщина, до утра точно разгребать. Если появится двадцать минут свободного времени… приеду заберу, — не удается Матвею сдерживать злость и разочарование.

— У меня там одна кровать. Извини, но спать с Маринкой я не буду, — жестко, не испытывая к нему сострадания. И дело не только в том, что ее может на меня стошнить, он должен понять, что неприятности под кодовым словом «Марина» мне нигде не сдались. И так разговоров не избежать, если кто-нибудь узнает, что она ночевала у меня. Маринка и сама будет провоцировать сплетни.

— Дай слово, что не полезешь к Лене, — потребовал он. Захотелось послать. Я все еще ощущал на себе ее запах, и все мысли были о том, чтобы продолжить. — И можешь лечь в моей спальне, — выдавил Матвей, когда я уже собирался послать его.

— Не трону, — Лена не смотрела на меня, но уверен, что не пропускала ни одного слова. 

На самом деле, дать обещание не составило труда, лучше воробушка меня  никто не способен остудить, а она пока держит оборону. На вторую атаку сегодня вряд ли решусь...

— Машину свою возле наших ворот оставил? — недовольно прозвучал вопрос. Не хочет сплетен.

— Да. Я думал, ты дома. Отгоню сейчас.

— Ладно, — произнес он и отбил звонок. Лена вопросительно смотрела на меня.

— Постелешь мне в спальне Матвея? — мне показалось, глаза ее довольно засверкали. Все-таки отдавать меня Маринке эта девочка не хочет.

Я постарался удержать улыбку, которая готова была расползтись на губах. Воробушек сбежала от моего пристального взгляда. Вторую ночь я проведу с ней в одном доме и опять буду просто спать. Адовы мучения. Я готов и вовсе не спать, обнимать, целовать, общаться всю ночь напролет, но вряд ли этого мне будет достаточно. 

Нужно думать о том, что Лене завтра на работу. А я пусть и эгоист, но не мудак. Девчонке нужно отдохнуть. А со своими желаниями я разберусь. Большой мальчик.

— Постелила, — в дверях появилась Лена. Заставил себя не дергаться, сидеть на месте. Она такая домашняя, красивая, нежная, что не тянуть к ней руки – это преступление против моей природы. — Я тогда пойду ложиться, мне завтра рано вставать, — смущенно, а я лишь кивнул. Знал, что голос подведет, если начну шутить. Зашибись, как сильно я ее желал – до безумия, до темных пятен перед глазами, до боли…