Жажда. Скорость или любовь? - Милау Элли
- Ты не права, Лекс. Я давно помешан на тебе, ты не такая, как остальные. Ты огонь, - я убираю его руку, отстраняюсь.
- И сейчас тоже? – указываю на себя руками. - Посмотри на меня, да я на машины смотреть боюсь. Разве огонь боится?
- Минутная слабость, блажь.
- Нет, это не так.
- Лекс, не спорь. Поехали со мной, тебя же здесь ничего не держит.
- А моя жизнь, друзья, квартира?
- А я разве говорю, навсегда? Гонки ведь не каждый день, мы можем приезжать, а затем снова уезжать на гран-при.
- Вадик, все не так просто, ты же сам знаешь.
- Все просто, Лекс, только не закрывайся.
- Ты вообще это представляешь? Чем я буду заниматься?
- Будь моим менеджером, возьми управление моей карьерой. Тебя это займет, а со временем ты перестанешь бояться машин, быть может, снова начнешь ездить.
- Нет. – Отрицаю, - ты не знаешь через что я прохожу, оказываясь в коробке.
- Думаешь, не знаю? Думаешь, я не попадал в аварии? Бл*, Лекс, я чуть карьеру свою не просрал из-за травмы, я прекрасно тебя понимаю. Но это наше, наша жизнь, разве нет? Ходить по краю,
- По лезвию ножа, - продолжаю за него, вздыхая, - согласна, но тебе стоит поехать самому.
- Но почему, Лекс?
- Чтобы проверить, были ли все это настоящим. Это здесь ты мотоциклист в отставке, а там ты звезда.
- Это все настоящее. Ты, я, мы.
- Крышеносный секс, да, а вот любовь? Сомневаюсь.
- Лекс, бл*, ты не права. Услышь меня. Я люблю тебя.
Но я в ответ лишь машу отрицательно головой, хоть и чувствую, что вот-вот расплачусь, дурацкие гормоны. Я не в праве его удерживать возле себя, он свободная птица и всегда ею был.
- Возьми паузу, Вадик, или я ее возьму сама.
- Ну и дура же ты, Алекса, - бьет кулаком о перила рядом со мной. Психует, чертыхается, обернувшись ко мне спиной, а затем, хлопнув дверью, уходит обратно в квартиру, а я смотрю на закрывшуюся за ним дверь и думаю.
Так и вправду будет правильней, хотя у самой сердце разбивается от этого решения, но я должна его отпустить, такие, как он, никогда не будут сидеть на месте, а я не хочу быть его тягостью, а именно такой и стану. Обычной домохозяйкой с мыльными драмами, которых, как саму себя, сейчас беспомощную, ненавижу.
Глава 15. Алекса
Я еще некоторое время стою на балконе, смотря перед собой, вроде бы знаю, что так правильно, что так будет лучше, отпустить его и идти дальше, не оборачиваясь, но на сердце так горько, боль сжимает грудную клетку от переполняющего меня отчаянья. Я ведь люблю его, но сидеть дома, пока он развлекается с кем-то, не смогу. Не смогу закрывать глаза на его измены в связи с победой в гонке, когда адреналин гудит в крови и хочется выхода этой энергии: либо гулять целую ночь, выпивая и отмечая победу, либо трахаться, либо и то и другое. Мужчины часто выбирают последние варианты, да и всегда есть с кем, болельщиц много, фанаток еще больше, а у такой звезды, как Вадик, тем более. Знаю, что однажды так и будет, а на нем будет слышен запах чужих духов, прикосновений, он будет улыбаться, как прежде, но я буду видеть лишь усмешку. Ведь всегда знала, какой он, всегда, но пошла на поводу у глупых чувств. Чувств, которые не дают нормально мыслить, забирая у человека волю, покоряя себе и предмету любви, но я смогу с этим бороться. Во всяком случае, я попытаюсь. Вернувшись в квартиру, направляюсь прямиком в спальню, Вадика не слышно, похоже, его и нет вовсе, видимо, психанув, ушел. Что ж, никто не будет мне мешать собирать вещи. Так даже лучше.Я нахожу свой чемодан и запихиваю туда все, что успела перевезти к нему. Необдуманно быстро съехались, так же быстро и разъедемся, усмехаюсь про себя. Открываю ящик с бельем, где одна половина заполнена моим, а вторая — его. Сгребаю все свое с полки, чувствуя соленые капли у себя на губах, не сразу понимаю, что плачу, продолжая двигаться и бросая белье в чемодан. Я должна его отпустить, уговариваю себя, когда взгляд размывает, а в комнате слышится мой громкий всхлип, просто должна. Я продолжаю с каким-то остервенением бросать вещи, утрамбовывая их рукой и не заботясь о качестве складывания. Отмечаю, что они уже и не помещаются, поэтому беру еще и сумку, думая о том, как я все это собираюсь везти домой.Слышу громкий хлопок двери. Вернулся, не удастся по-тихому уйти. Быстро смахиваю слезы со своих щек и вытираю глаза, забывая, что на глазах макияж, зато теперь на ладонях черные мазки, явственно говорящие, что плакать накрашенной и не замеченной не выйдет, но уже слишком поздно скрываться ведь, он в комнате, слышу его приближающиеся шаги за спиной и громкое:
- Уже и собралась, да?
- Да, - выдавливаю из себя, сглатывая.
- Решила, значит, - протягивает он и замолкает, - повернись, Лекс, - после некоторой заминки просит.
Я машу головой отрицательно, сжимая ручку сумки руками и не двигаясь, ведь если я развернусь, он все увидит… Увидит, как мне тяжело, в очередной раз поймет мою слабость.
- Ну же, Лекс, хочу посмотреть в твои глаза.
- Незачем, - отвечаю, беря в руку ручку чемодана.
Максимально низко опускаю голову, надеясь, что волосы скроют следы слез, и разворачиваюсь, но оказываюсь прижата к крепкому телу Вадика. Он держит меня за талию одной рукой, а второй забирает чемодан из вмиг ослабевших пальцев. Я все еще продолжаю смотреть на свои ноги, когда чувствую его теплую ладонь у себя на подбородке. Он поднимает мою голову и заглядывает в глаза.
-
