Неродственные связи - Лина Манило
Пока толкаю дверь в Машину комнату, всплывают воспоминания как я, дура, неосознанно надеялась и верила, что Женя к нам вернётся. Тогда мне хотелось этого – в двадцать ещё могла его простить, ещё ждала. Сама себе в этом не признавалась, но ждала. Сейчас уже поздно, сейчас мне даже видеть его не хочется, не то, что лечить его болячки.
Самохин лежит на животе, обняв подушку, одеяло сбилось набок, а футболка задралась до лопаток. Поясница покрыта испариной, влажные светлые волосы кажутся темнее. А ещё Женя тяжело и со свистом дышит, и если бы не эти зловещие звуки, подумала, что коньки отбросил.
Расстроилась бы я? За Машу безусловно. Да и не желаю я ему зла. Но было бы мне больно, не стань его? По-бабьи, отчаянно, до залитой слезами подушки? Увы, но нет.
Тяжело вздыхаю, ставлю чашку на тумбочку, где в красивой серебристой рамке фотография молодого Самохина с гитарой наперевес. Вернее не так. Это наша с ним фотография, свадебная. Просто… это было так давно и так плохо закончилось, что мне намного проще думать, что рядом с Женей кто-то другой, не я. Просто девочка в цветастом платье, с длинными распущенными волосами, со счастливой улыбкой на губах. Неужели это действительно было в моей жизни? Неужели это мы с ним?
– Лисёнок? – Самохин дёргается, словно я стукнула его топором между лопаток, подскакивает, но его ведёт в сторону, качает. Он протяжно стонет, обхватывает голову руками и что-то неразборчиво бормочет себе под нос.
– Я же просила больше никогда меня так не называть. Лисёнок, Лисичка остались в прошлой жизни.
– Лись…
– И она там же. Даже ради твоей болезни я не собираюсь это терпеть.
– Алиса, прости… я ведь нормально себя чувствовал, но…
Он хрипит, выдавливает из себя слова по капле, смотрит затравленно, унылый такой, безрадостный. А мне его жаль не больше, чем любого другого постороннего человека, безразличного мне, чужого.
– Но ты как всегда нашёл самое удачное время, чтобы зайти в гости.
Самохин пожимает плечами и кажется таким виноватым, что только и остаётся прижать к груди и качать, как маленького, в объятиях. Делать я этого, конечно же, не буду, несмотря на то, насколько он жалкий сейчас и несчастный.
– Пей бульон, Маша сварила, – бросаю и отхожу на безопасное расстояние. Не только потому, что мне меньше всего хочется от него заразиться, а потому что нет никакого желания носиться мокрой курицей вокруг.
– Я надеялся, что ты похлопотала, – кривая усмешка, на которую я отвечаю тяжёлым вздохом. – Правда, милая, прости. Я не хотел ничем обременять вас с Машей. Так вышло.
И снова не верю, но изо всех сил держу себя в руках. Он не выведет меня на эмоции, никогда больше.
– Знаешь, только потому, что ты выглядишь сейчас хуже жертвы кораблекрушения, я не могу тебя стукнуть за твои милые фокусы.
– Тебе неприятно, когда я тебя милой называю? – спрашивает, глядя на меня поверх чёрной чашки. И взгляд такой ясный, несмотря на взмокший лоб и прилипшую к телу футболку с прозрачными разводами испарины на груди. – Всё-таки мы ведь не чужие люди, а доброе слово оно и кошке приятно.
– Иногда кошка хочет только одного: испортить кому-то тапки. И никакие приятные слова этого желания не изменят.
Я отхожу к окну и, не удержавшись, полностью распахиваю тяжёлые шторы. Следом дёргаю за верёвочку, регулирую жалюзи, и комнату заливает яркий слепящий глаза свет. Самохин шипит, а я кусаю себя за щёку изнутри в попытке не расхохотаться.
– Жень, я сейчас схожу в аптеку, куплю тебе жаропонижающие. Это всё, что я готова ради тебя сделать, – объясняю, вглядываясь в пейзаж за окном. – Потом поеду на работу, а вот вечером, когда вернусь, надеюсь не увидеть тебя уже здесь. Ты же где-то таскался все эти годы? Вот туда и иди.
– Ты очень жестокая, Лисёнок.
Он невменяемый, точно вам говорю.
– Твоими молитвами, Самохин, твоими молитвами.
И, не глядя на болезного, покидаю комнату.
Глава 13 Сергей
Я отбрасываю в сторону фломастер и сжимаю пальцами виски. Даже работа ничерта не помогла избавиться от мыслей, что этот убогий так никуда и не уехал. Как его там? Саша? Паша? Евгеша, точно. Сразу понял, что у него в башке дырка, но не думал, что его присутствие в жизни Алисы меня до такой степени взволнует. Да какой там? Натурально взбесит.
Нет, я точно не дебил и прекрасно знаю, что дети из воздуха не берутся, для этого мужики нужны или хотя бы сперма. Я и сам не украл Костика, был в браке и имею бывшую. Мне уж точно нет смысла кипятиться и распускать хвост по поводу прошлого Алисы, но…
Но, но, тысячи этих но. Я честно пытался нырнуть головой в новый и очень интересный проект загородного дома для одной милой пожилой пары, старательно воплощал всё утро их идеи в виде набросков, почти подготовил предварительную смету и анализ экономичности. И у меня практически получилось абстрагироваться, почти вышло. Только вот желание хорошенько тряхнуть за шкирку одного слащавого блондинчика никак не хотело уходить. Тьфу, зараза.
Нет, я понимаю: бывший муж где-то за горизонтом прошлого – один вопрос. Понимаю сохранённые дружеские отношения, всё понимаю или хотя бы могу сделать вид. Но когда он крутится рядом, позволяет себе дурацкие шуточки, сальные взгляды – это ведь совершенно иное. И теперь Евгеша в квартире Алисы, и не понять, чем это соседство может закончиться. На каких правах он там? Отца? Члена семьи? Лучшего друга?
Ох, чёрт, сейчас голова лопнет.
Я не понимаю, каким образом Алиса так быстро вросла в мои мысли. Вот вообще не понимаю, почему не могу перестать думать о ней, почему при одной мысли о повторении прошедшей ночи у меня кровь закипает. И пытаюсь ведь занять себя хоть чем-то –
