Их невинный подарок - Ая Кучер
– А от вас кто спасет?
– А от нас, красивая, спасения нет. Только привыкай и принимай нас такими, какие мы есть. Я же говорил, что шансом нужно пользоваться.
Нужно. Но где этот шанс взять? Могла позвонить, но это не помогло. Сомневаюсь, что в будущем будет что-то ещё, чем можно будет воспользоваться. Если бы ещё не такая погода, не глушь…
– Садись обедать, Карин, - Клаус не говорит, а приказывает. Рассматривает что-то в телефоне, сжимает челюсть. – А после нужно будет выезжать.
– Куда? Клаус, ты же обещал!
Знаю, что у меня нет права требовать что-то от мужчин. Но не могу удержаться. Я не хочу к сводным братьям. Никуда не хочу. Хотя бы одну ночь, несколько часов. И тогда я смогу что-то придумать.
Угрюмо забираюсь на высокое кресло, ничего не хочу. Только смотрю из-подо лба на мужчину, хмурюсь всё сильнее. Чувствую себя обманутой, словно кто-то родной предал.
– Не дуйся, красивая, - Клаус наливает в мой стакан сок, двигает ближе. – Прокатаемся немного.
– Зачем?
– Лучше с дороги звонить, если захотят пробить местоположение. Скажу, что погода совсем хреновая. И если продолжим путь, то невеста будет в опасности.
– А разве тогда они не пришлют никого?
– Давид не позволит. Сейчас дядя придумает выход, он редко изменяет своим принципам.
– И то, - Ник усмехается, смотрит прямо в мои глаза. Словно скажет что-то непременно пошлое. – Только для своей девушки, а не для наших знакомых. Поэтому найдет аргумент, чтобы не пускать сюда гостей.
– А если просто приедут? Нарушив правила и всё такое?
– Не нарушат. Устиновы не единственные, с кем не хотя портить отношения. Воронцов не прощает таких визитов. Единожды, но опять же…
– Только из-за девушки? – получаю широкую улыбку и кивок. Немного расслабляюсь. – Значит, ваша фамилия Воронцовы?
Пытаюсь вспомнить кого-то из работников отчима с такой фамилией. Может, тогда смогу узнать и имена мужчин? Это не особо волнует, но хочется честности.
Они ведь знают обо мне всё! Даже то, что мне ещё не рассказали. Разве не будет честно, если я так же узнают что-то о мужчинах? Хотя бы капельку, незначительную деталь.
Мне кажется, что я их где-то видела. Знакомые лица, эти улыбки. А вспомнить не получается, как не напрягаю мозги. Но проходит мгновение и это чувство ускользает.
Нет, в доме отчима я их точно не видела.
– И что будет дальше? – спрашиваю несмело, рассматриваю как Ник делает жадные глотки воды. – Когда мы уедем.
– Наберем, вернемся обратно, скорее всего.
– Скорее всего? А… - делаю вдох, чтобы не делать поспешных выводов. – А если нет?
– Тогда продолжим путь. И застрянем в каком-то отеле из-за погоды. Не переживай, красивая, - Ник едва улыбается, а волнение отпускает. Не должно, но мне становится легче. – Мы сдержим своём, сегодня к финальному пункту назначения мы не доберемся. Видимо, у твоего отчима плохое настроение. Психует и хочет испортить праздник нам.
– Никакого уважения к Новому году.
Я срываюсь на смех, не сдерживаясь. То, как бурчит Клаус – отдельный вид искусства. Сводит брови на переносице, недовольство так и вырывается из него. Суровый ворчун, а меня тянет улыбаться.
Сижу напротив мужчин, и чувствую себя в безопасности. Между нами барная стойка, они не дотянутся. Тем более, увлечены обедом. А значит, у меня будет передышка.
Алкоголь понемногу выветривается, начинаю трезво реагировать на всё. Главное, больше не играть с мужчинами. Не пить. И ничего не случится. Наверное.
– Вкусно, красивая, - Клаус хвалит, а у меня дыхание перехватывает. – Ты хорошо готовишь.
– Спасибо.
– Отравила?
– Было бы чем.
– Тогда почему не ешь?
– О, - опускаю взгляд на свою тарелку, пожимаю плечами. – Не очень хочется.
– Зря, Карин. Ешь. Силы этой ночью тебе понадобятся.
Вспыхиваю от такого пошлого намека. Знаю, что Ник просто издевается, но ничего не могу поделать. Эта поездка уже научила: мужчины от слов до дела переходят очень быстро.
Их словно ничего не может сдержать, даже страх перед моим отчимом. И я не понимаю, почему они решают помочь. По сути, пойти против отчима и нарушить его приказ.
Но сейчас меня это волнует меньше всего. Я не могу справиться со всеми переживаниями. И решать сейчас тоже ничего не могу. Поэтому лучше всего отпустить. Подумать немного позже.
– А десерт, красивая, приготовишь? – Ник подмигивает так, что не остается никаких сомнений – говорит он вовсе не о еде. – Я все ещё голоден.
– Соленая карамель есть, - произношу ровно, хотя внутри всё дрожит. Это тон, Господи, от него всё внутри начинает вибрировать. – На этом всё.
Поднимаюсь, складывая грязные тарелки в умывальник. Мужчины ещё не доели, но начинаю убирать. Невежливо, да. Только мне нужно чем-то себя занять, сделать вид, что не краснею так сильно.
– Оставь, Карин, - Клаус сжимает мое плечо, когда начинаю мыть посуду. – Мы сами уберем.
– Вы?
Удивленно таращусь на мужчину, не верю их кивкам. Клаус пару минут назад вёл себя так, словно я обязана его обслуживать. Воспитание, да. Что о муже нужно заботиться и бегать на цыпочках вокруг. А сейчас легко сдвигает в сторону, ничего не объясняет.
– Твои вещи при входе. Пока переоденешься, мы тут уберем. И будем выезжать. Ничего не забудь.
Киваю, нервно загибая пальцы. Если забывать нельзя, то можем и не вернутся. И это пугает. А вдруг мужчины просто соврали мне? Заехали сюда передохнуть, а теперь снова в дорогу?
Они обещали, но как много значат обещания? Заговорили, обманули, а после спихнут на руки братьям. И помашут на прощание, отправляясь праздновать с кем-то другим.
– Не тяни время,
