После расставания. Вернуть Любовь - Мила Реброва
– А кем была? – грустно усмехнулась я, понимая, что он действительно верит в то, что говорит. – Как еще называют женщину, спящую с женатым мужчиной?
– Всё не так! Ты никогда не была любовницей! Я тебя…
– Или это такое развлечение для богатеньких мальчиков? – не слушая его бессмысленных для себя слов, продолжала я. – Решил разнообразить семейную жизнь и почувствовать себя шейхом?
– Ты несешь чушь! Ты в большей степени была мне женой, чем Лена! Наш брак…
– Был ошибкой? Это обычно говорят женатые мужчины, решившие сходить налево, – дернула я головой, пытаясь освободиться из его пут.
Дочка задремала, положив голову мне на плечо, абсолютно не тревожась от наших громких споров. Врач предупреждал, что будет слабость, пока она полностью не восстановится.
– Почему ты меня не слышишь?! – усиливая хватку, отчаянно простонал он, и, не будь я в таком состоянии от его предательства, я бы поддалась боли, прозвучавшей в его голосе.
– Потому что не хочу! – толкнула я его в плечо. – Я не собираюсь больше позволять тебе использовать себя! Достаточно с меня твоей лжи!
– Я тебя не использовал! Я… – начал он снова что-то доказывать, выводя меня из себя. Решив, что больше не буду продолжать это безобразие, я снова толкнула его в попытке пройти и, не рассчитав, задела плечом, отчего, потеряв равновесие, Глеб взмахнул руками, пытаясь удержаться, но у него это не вышло, вследствие чего он просто скатился по лестнице с ужасным грохотом, который еще не один час стоял в моих ушах. Как и вид его распростертого у подножия лестницы тела…
Глава 6
– Глеб… – чувствуя, как перехватывает дыхание, прошептала я, стоя на месте. На большее была не способна, слишком силен был шок от происходящего.
– Что за шум? Глеб, я же… – раздавшийся твердый высокий голос заставил меня, наконец, прийти в себя и действовать. Как безумная я кинулась вниз, не слыша причитаний женщины, которая, судя по всему, и являлась строгой бабушкой Глеба.
Подлетев к мужчине, я села на колени перед его безвольным телом, пытаясь одновременно нащупать пульс и удержать на руках дочь.
– Валентин! Вызывай скорую!!! – кричала рядом женщина, переходя на отчаянный визг. Именно это и напугало меня. Страх. Если уж она испугалась…
– Глеб… Глеб, я не хотела… Я же… Глеб… – бессвязно бормотала я, пытаясь безрезультатно нащупать пульс.
– Не трогай его! – тут же накинулась на меня старая женщина. – Так и знала, что ты принесешь лишь проклятие! Посмотри, что ты наделала! Кровиночка моя! Глебушка… – начала всхлипывать женщина, заметив кровь, собирающуюся под его головой.
Я же, так и не сумев нащупать пульс, крепко обняла дочь и начала раскачиваться. Мысль о том, что Глеб… Что это я убила любимого мужчину…
– Он дышит! – ворвался чей-то взволнованный голос в мое омраченное горем сознание. Как оказалось, Валентин, вызвавший скорую, уже впустил прибывшую команду медиков в дом.
Происходящее дальше было просто каким-то кошмаром. Чудом сумев добиться того, чтобы нас с дочерью взяли в больницу, я, радуясь тому, что Вася была уже одета к выходу, натянула пуховик и юркнула в машину скорой, пока бабушка Глеба продолжала осыпать меня проклятиями.
Дочка молчала, уткнувшись мне в плечо, словно чувствовала напряженность происходящего. Я же всю дорогу молилась так, как никогда в своей жизни. Ничто не пугало меня настолько, как потеря Глеба. Потеря навсегда, без возможности обернуть всё вспять…
Пусть он обманул, использовал, поступил низко, скрыв жену и ребенка. Но… Я не смогу жить в мире, где его нет! Особенно зная, что я повинна в его смерти…
Я где-то слышала, что любовь всепрощающа. Не знаю, так ли это, но, если бы я смогла вернуть Глеба, я готова была бы попытаться… Да что там! Я бы совершенно точно простила его! Ведь всё можно исправить, если человек жив…
– Надеюсь, ты теперь счастлива, оставив ребенка без отца! Ты и так лишила моего правнука родительской заботы и тепла своим появлением! – вырвал меня из мыслей злой голос бабки.
– Глеб не умер! – подобралась я, не желая выказывать перед ней слабость. – И он отец не только для вашего правнука! – не знаю, откуда взялись на это силы, но я отразила ее атаку.
– И именно поэтому ты решила оставить свою дочь безотцовщиной?! – не успокаивалась пожилая женщина, нависая надо мной. – Пусть только всё это успокоится! Под суд пойдешь! А внуков я воспитаю!
При этих словах холодный пот выступил у меня на лбу, а сердце зашлось в бешеном ритме. Крепче прижав дочку к груди, я попыталась успокоиться и верить в лучшее. Ведь врачи всё еще не вышли к нам, а значит, надежда есть. Раз им есть с чем работать, значит, Глеб борется. Ведь так?
– Он в тяжелом состоянии. Все кости целы, но пострадала голова, ближайшие сутки будут решающими. Удар пришелся по старой травме, что усугубило его состояние. Будем надеяться и следить за внутричерепным давлением…
Дальше пошли такие термины, которые я даже выговорить не могла, не то что понять их значение. К счастью, бабушка Глеба молчала и даже не высказала возмущений, когда я молча проследовала за ней в комнату ожидания для родных больного.
Я даже спустилась в аптеку и, купив смесь с бутылочкой, накормила дочь и удобно устроилась с ней на одном из диванчиков. Елена Эдуардовна всё это время лишь молча прожигала меня недовольным взглядом, но я была слишком погружена в свои переживания, чтобы обращать на это внимание.
Мысль о том, что Глеб может впасть в кому или остаться инвалидом… Мне было слишком больно об этом думать.
Вася, словно чувствуя мое состояние, вела себя тихо, практически не требуя к себе внимания и не беспокоя меня.
– Поверить не
