Пёс, балбес и Я (СИ) - Кувайкова Анна Александровна

- Да вы… - вспыхнула алым маком эта краса.

- Да я? – иронично вскинула я брови.

И тут, посреди напряженного, но многозначительного молчания, без всякого предупреждения распахнулась входная дверь. А на пороге стоял… нет, не мой бывший муж. И даже не соседский Никитка. А самый настоящий, что ни на есть натуральный представитель ПДН. Суровый, непоколебимый, в форме и со взглядом а-ля Терминатор!

У меня от очередного шока перекосило лицо.

Нет, я подозревала, что наш мир тесен. Но что б настолько?

- Кажется, я просила меня подождать? – серьезная молодая шатенка оглядела всю заметно стушевавшуюся компанию. – Сколько еще раз повторять, что без меня или участкового вы отправляться на адрес не имеете права?

Опачки. Кажется, сейчас кому-то будет плохо. И этот кто-то точно не я!

Мы вместе с Морозовым постарались тактично слиться со шкафом. Это, если честно, даже не требовалось – с появлением инспектора наше присутствие как-то автоматически нивелировалось. Да и сами органы опеки вдруг как-то стали скромнее, меньше и незаметнее. Чудеса творятся, правда?

А особенно чудно, что мы не попадем под раздачу, как говорится, за компанию. А знаете, почему? Потому что доблестный представитель ПДН, объявившийся как нельзя кстати, это наша одногруппница, Лерка Золотарева.

Я же говорила, что у нас очень разношерстная группа, да?

Вот кто б только знал, как мне эти знакомства пригодятся!

- Валерия Леонидовна, - стушевались наглые ранее бабоньки. – Вызов был срочный, и…

- И? – изумилась та. Кажется, у них в коллективе уже долгое время были стабильные и не совсем приятные отношения, читай – тот самый анекдот про бабский ядовитый коллектив. – Это что-то меняет? Дамы, прошу на выход, думаю, осмотр и опись закончены. А вас, Елена Игоревна, я попрошу остаться.

Глядя, как все дамы, кроме приглянувшейся мне Френкен Бок, гуськом покидают квартиру, я, наконец, поняла истинный смысл фразы «Штирлиц как никогда был близок к провалу».

И нет, тактично оставлять их разборки я не собиралась. Что-то мне подсказывало, сейчас я узнаю много нового и интересного.

- Валерия, - устало вздохнув, женщина сняла с носа очки на цепочке. – Давайте не будем усугублять ситуацию. Мне это нравится не больше, чем вам. Но я обязана была принять меры.

- То есть в семью Ложкиных, где родители ежедневно злоупотребляют алкоголем, а их сын наблюдается у врачей с дефицитом массы тела и задержкой физического и психо-речевого развития, вы вторую неделю доехать не можете, - саркастично отозвалась Лерка. – А в абсолютно благополучную семью вы мчитесь по одной анонимке, проводя тотальную проверку, большую похожую на направленный обыск. Причем, прошу заметить, всем составом, забыв о том, что сегодня у вас по расписанию день приема по вопросам имущества несовершеннолетних. Вы хотите опять жалобу получить?

- Вы знаете, в чем дело, - упрямо, и с долей какой-то безвыходности отозвалась та, поджав сухие губы.

- А, - расплылась в улыбке наша подруга. Причем ехидство в этой улыбке лилось через край. – Снова просьба одной из ваших многочисленных знакомых? Ну-ну. Елена Игоревна, мы с вами разговаривали уже по поводу ваших влиятельных друзей, которым ну никак невозможно отказать. Вы ходите по грани, вы это понимаете?

- Валерия Леонидовна…

- Хватит, - выставила Лерка ладонь. – Об остальном поговорим в вашем кабинете. К Рябининой, надеюсь, претензий нет?

- Никаких, - сухо отозвалась та, с неохотой протягивая протокол. – Можете проверить. Никаких нарушений или признаков насилия. Но я обязана буду запросить характеристику в детский сад, опросить соседей и отзыв с места работы.

Мы с Барсом переглянулись и молча поржали. Снова!

Человек-начальник и человек-сосед… М-да, повезло ему со мной! Или наоборот?

- Соседями я займусь сама, - кивнула Лерка, по-хозяйски распахивая дверь. – Остальное на вашей совести. Я проверю.

Елена Игоревна вышла молча. А суровый и правильный инспектор ПДН, прислонившись все к тому же шкафу, офигевшему за утро от внезапных обнимашек, выдавила из себя простое:

- Млять. Как они меня достали!

- Кофейку? – иронично улыбаясь, поинтересовался Барс.

- Или что покрепче? – в тон ему повторила я.

Золотарева метнула на нас злой взгляд, отлипая от моей мебели:

- Спелись уже да? Вот знала я, что с вами не все так просто, как кажется. Ну, ладно он мог влипнуть в странную историю по долгу своей службы. Но ты-то куда, Рябинина?

Я молча развела руками. О чем я ей могла рассказать? О том, что вынужденный развод – дело скверное?

- Кофе так кофе, - красиво умолчав, я ускользнула на кухню, дружески похлопав Лерку по погонам.

Одногруппница, тяжело ворча, скинула сапожки и проковыляла следом, костеря меня, Артура и свою работу на чем свет стоит. И подобрела только после того как хряпнула большую часть кружки, в которую я щедро ливанула вкуснейший, хоть и алкогольный Рижский бальзам.

- Ладно, ягодная ты наша, - уже по-доброму усмехнулась она, получив вдогонку бутерброд под названием «я его слепила из того, что было». – Рассказывай, кому ж ты так жестко перешла дорогу. Игоревна у нас баба суровая, но справедливая. Должен быть уж кто-то сильно влиятельный, чтобы она так скоро поскакала исполнять ее просьбу. Колись, красавица, кому наступила на хвост.

- Видимо, собственному мужу, - метнув взгляд в коридор, из которого не спешил показываться Барс, решивший то ли проверить детей, то ли оставить нас потрындеть в одиночестве. – Я развожусь.

- Неужели? Аллилуйя. И года не прошло!

- А?!

- Бэ, - передразнила меня Золотарева. И, глядя на мое лицо, расхохоталась на всю кухню. – Ой, Рябинина, да прекращай! Вся группа давно в курсе ваших милых отношений – меньше надо на него в курилке пыхтеть. Да и всю вашу телефонную ругать тоже всегда слышно. Такие вещи не утаишь, мать.

- Что прям все знали? – почесала я затылок.

- После нашей пьянки с Калининой – все, - довольно улыбнулась та.

Я схватилась за голову. Вот же блин, по секрету всему свету! Увижу Калинину – убью!

А еще лучше – познакомлю ее с Ксюхой. И посмотрю, кто из них вздернется первой!

Но самый смак – это свести их всех троих в тесном, закрытом помещении…

- Короче, мирно расстаться у вас не получилось, - не подозревая, какие коварные мысли бродят у меня в голове, резюмировала Лерка, гоняя по тарелке бутербродные крошки. – Интересно, он сам так подгадил, али свекровь? Черт, да такого еще додуматься надо!

- Скорее свекровь, - потерла я резко заболевший висок. И ныл он явно не на погоду. – Сашке додуматься о таком слабо. А у нее, если что, и связи нашлись бы.

- М-да. Печальненько, - Золотарева поскребла затылок. – Интересно, а из-за чего его переклинило так? Он вроде у тебя мирный. Был. Как думаешь, что случилось?

Я только промолчала в ответ.

Глава 13

Когда в квартире, наконец, стало пусто и тихо, всё, что я смогла сделать – это доползти до кухни и упасть там без сил.

Не в прямом смысле, конечно. Но я действительно сползла на пол, и так и сидела, глядя в одну точку. И только лишь слабое тепло от батареи напоминало о том, что я все еще живая.

Лерка удрала тормошить наших соседей, Барс увез Ванюшку, а умотанный Мишупсень сладко дрых с не менее умотанным соседским мальчишкой Локи. Да-да, я пустила щенка не просто в детскую, но и в кровать – мне было несколько… пофиг на гигиену.

Это был мой шанс побыть одной, и я им воспользовалась. Да, так было неправильно, но удобно. И что?

Я хоть немного какого-то удобства заслуживаю?!

Спокойней Рябинина, спокойней… Выдыхай и снова смотри на то пятнышко на каши на линолеуме. Вдох и выдох, снова пятнышко… И выбрось, наконец, из головы мысли о хладнокровном, жестоком и кровавом убийстве бывшего муженька!