Даниэла Стил - Игра в свидания
Пэрис, однако, чувствовала, что с нее довольно. Сам по себе массаж был приятен, но благовония, нагретые камни и едкие запахи – это уже перебор.
– Нет, у меня на них точно аллергия, – твердо сказала она и, спустив ноги со стола, потянулась за халатом. – К тому же уже поздно. Мне неловко вас так долго задерживать.
– Нельзя так резко останавливаться, – настойчиво произнесла Карма. – Прежде чем уйти, я должна закрыть ваши чакры. В противном случае, едва вы встанете на ноги, из вас уйдет вся энергия.
Пэрис такая перспектива не понравилась, и с недоверчивым видом она легла обратно. Карма пробежалась ладонями по ее телу, с закрытыми глазами бормоча что-то нечленораздельное. Хвала господу, через несколько минут она закончила. Но запах в спальне стоял такой сильный, что у Пэрис появилось сомнение, можно ли будет в этой комнате вообще когда-нибудь спать.
– Большое вам спасибо, – сказала она, спрыгивая со стола.
Еще полчаса Карма собирала свой реквизит, потом взяла с Пэрис сто долларов – вполне разумно – и ближе к двенадцати удалилась. Заперев дверь, Пэрис вернулась в спальню и расхохоталась. Что ж, отчасти сеанс помог ей расслабиться, но в основном это было очень нелепо. Уходя, Карма предупредила ее, чтобы до утра не мылась: это будет слишком большой удар для нее и ее демонов. Но Пэрис не собиралась ложиться в постель обмазанной маслом. С улыбкой на лице она вошла в ванную, включила душ, сняла халат – и увидела в зеркале свою спину. Она вся была в круглых кровоподтеках от банок. Вид был ужасный, а судя по кроваво-пурпурным кругам, наутро следовало ожидать синяков. Мало того, все это еще и болело. Может, демоны и пострадали, но больше всего пострадала ее спина.
Когда наутро Пэрис взглянула в зеркало снова, ее худшие опасения подтвердились. У нее был такой вид, словно ее как следует поколотили. Особенно страшно выглядели красные ожоги на плечах от камней. А запах в спальне стоял такой, будто тут кто-то умер. Ну и ладно! Какая кому разница, чем пахнет у нее в спальне? И спину она никому показывать не собиралась.
Когда позже позвонила Мэг и спросила, как прошел сеанс, Пэрис только посмеялась.
– Интересно, ничего не скажешь. Современная разновидность мазохизма. Между прочим, у меня в кишках демоны.
– А… Понятно. У Пирса тоже. Это ему от отца передалось.
– Надеюсь, тебе – нет? – забеспокоилась Пэрис. – А то она сказала, что мои мне достались от матери.
– Мам, Пирс будет восхищен тем, что ты это сделала, – улыбнулась Мэг. – Может, в следующий раз попробуешь глубокий массаж?
– Не нужно. Мы с демонами и так прекрасно себя чувствуем.
На следующий день после рождественской вечеринки у Моррисонов Пэрис пошла к Анне Смайт. Вид у нее был удовлетворенный.
– Хорошо провели время? – с надеждой в голосе поинтересовалась доктор. Она знала, что Пэрис уже полгода не была в гостях.
– Нет, мне не понравилось.
Пэрис самодовольно смотрела на Анну, как человек, доказавший свою правоту.
– И долго вы там пробыли?
– Двадцать минут.
– Это можно не считать. Если бы хоть час…
– За двадцать минут я от семерых человек выслушала заверения в глубоком сочувствии. Потом муж моей подруги предложил тайком от жены встретиться и выпить, за ним – еще один… И пять человек сообщили мне, что приглашены к Питеру на свадьбу. Больше ни за что никуда не пойду. Я чувствовала себя жалкой идиоткой.
– Нет, пойдете. Вы не жалкая идиотка. Вы женщина, которую оставил муж. Это трудно, Пэрис, но такое случается. Вы это переживете.
– Никуда я больше не пойду! – отрезала Пэрис. – Массаж я, кстати, тоже сделала. Пришла какая-то сумасшедшая тетка, после которой у меня несколько дней держались синяки. У меня, видите ли, в кишечнике демоны. И ни в какие гости я больше не пойду. Никогда! – повторила она с решительным и упрямым видом.
– Тогда вам надо завести знакомства с людьми, которые не знают Питера. Это тоже вариант. Но вы не можете до конца дней сидеть дома, как Грета Гарбо. Скоро ваши дети начнут беспокоиться, а вам самой станет невмоготу от скуки. Нельзя похоронить себя в четырех стенах.
Пэрис пожала плечами:
– Хорошо, после свадьбы Питера я начну выходить.
– А что изменится? – удивилась Анна.
– По крайней мере со мной перестанут говорить о предстоящей свадьбе. Между прочим, нашелся один умник, который спросил, пойду ли я!
– И что вы сказали?
– Что жду не дождусь и специально поеду в Нью-Йорк покупать к этому случаю платье. А что я могла сказать? Что у меня на этот вечер запланировано самоубийство?
– А оно запланировано? – моментально отреагировала Анна.
– Нет, – вздохнула Пэрис. – Даже если бы мне захотелось, я бы этого не сделала из-за детей.
– Но вам этого хочется?
– Нет, – печально ответила Пэрис. – Умереть я бы не против, но не хочу делать это сама. Да и смелости не хватит.
– Так. Если вы когда-нибудь начнете что-то замышлять в этом роде, пожалуйста, сразу звоните мне, – строго потребовала Анна.
– Непременно, – пообещала Пэрис вполне искренне. Она была несчастна, но не настолько, чтобы наложить на себя руки. Рэчел такой радости не дождется!
– Что будете делать в Новый год?
– Плакать, скорее всего.
– А вам ни с кем не хотелось бы повидаться?
– По-моему, все мои знакомые идут к Питеру на свадьбу. Это действует мне на нервы. Не волнуйтесь, я буду в порядке. Лягу пораньше спать.
Обе понимали, что Новый год будет для Пэрис очень тяжелым. Иначе и быть не могло.
За пять дней до Рождества Пэрис получила последние бумаги, связанные с разводом. Теперь она официально была не замужем. Она долго тупо смотрела на уведомление, после чего убрала его в ящик стола. Это было все равно что свидетельство о смерти. Пэрис не думала, что когда-нибудь прочтет в таком документе свое имя.
Когда приехали дети, она им даже не сказала. Не нашла в себе сил произнести это вслух. Все кончено. Ровно семь месяцев, как он от нее ушел, почти день в день. А теперь он женится на Рэчел. Все это казалось Пэрис каким-то нереальным, сама ее жизнь стала нереальной.
В Новый год Вим с Мэг уехали в город. Пэрис расцеловала их на прощание, но ничего не сказала. Хотела было позвонить Анне, но что она ей скажет? А когда нечего сказать, лучше быть одной.
Пэрис немного посидела у телевизора и в девять часов ушла спать. Она запретила себе думать о том, что происходит в данный момент в другом месте. Она знала, что гостей звали к восьми. И что в тот момент, как она погасила свет, Питер с Рэчел обменялись клятвами верности и стали мужем и женой. Та жизнь, которая была у нее на протяжении двадцати четырех лет, отошла в прошлое. Теперь у Питера другая жена и другая жизнь. Она для него больше не существует. Он разбил вдребезги все, что у них когда-то было.
