Валентина Мельникова - Колечко с бирюзой
Тем временем события в кабинете старшей медсестры текли своим чередом. Наташа успокоилась и, утерев слезы, во всех деталях изложила Нине Ивановне подробности отношений в семействе Романовых. Ее рассказ вызвал у ее старшей подруги однозначно негативную оценку поступка родителей Петра. Обе пришли к единому мнению о том, что впереди предстоят серьезные бои, и Петру практически в одиночку придется сдерживать атаки многочисленных родственников, стоит им прознать о его решении. Наташа, правда, сомневалась в способности Петра отстоять свои позиции по причине мягкости характера, но Нина Ивановна поспешила ее успокоить:
— Если уж он на виду у гостей сделал тебе предложение, а потом вместе с тобой ушел из-за стола, родителей не послушал, то теперь ему и море по колено! Тем более фактически ты ему уже жена. Наступит время — и с родителями разберется. Они и сами смирятся, когда вы распишетесь…
В кабинет постучалась тетя Катя, и Наташа, пообещав еще разок забежать в конце дежурства (на этот раз Нина Ивановна замещала заболевшую медсестру), вернулась вслед за санитаркой в палату.
Игорь по-прежнему спал. Наташа залила в термос кипяток из самовара, смешала его с медом и ягодами лимонника, вынула из холодильника кастрюльку с куриным бульоном и поставила ее на электроплитку.
Тетя Катя, закончив с уборкой палаты, заглянула к ней за ширму, с любопытством огляделась:
— Так бы и я согласилась работать! Все при месте-и холодильник, и плитка… Ты что, и готовишь ему?
— Нет, конечно. Обеды ему с кухни носят, я только разогреваю, если нужно…
— Укормишь такого бугая с нашей кухни, как же! — поделилась сомнениями тетя Катя. — Только посмотри на него: ноги еле на кровати помещаются. Небось теперь всей кухне придется на него работать!
— Простите, ради Бога, что вмешиваюсь в ваш разговор, — вдруг подал голос Игорь. Чувствовалось, что он еле сдерживал смех. — Но вы напрасно беспокоитесь, госпиталь я не объем. В питании я достаточно сдержан…
Тетя Катя испуганно ойкнула и, вытаращив глаза, пулей вылетела из палаты, забыв про швабру и ведро. Через секунду в дверь просунулась рука в резиновой перчатке и схватила оставленные в панике орудия труда. Наташа не выдержала и расхохоталась. В чувство ее привело появление первого посетителя, вернее посетительницы — высокой молодой и красивой женщины с пышной гривой темно-каштановых, недавно подкрашенных волос.
Женщина, демонстративно не повернув головы в сторону сиделки, прошла на высоких каблуках через всю палату. Остановившись рядом с кроватью, положила на грудь Игоря очередной букет, поставила на стол большой бумажный пакет. Склонившись над Игорем, она поцеловала его в губы и лишь после этого опустилась на стул.
Зорким глазом Наташа окинула модный костюм с короткой юбкой, весьма откровенно обнажившей длинные красивые ноги.
Девица сняла с плеча бязевую больничную накидку, которая, наверно для отпугивания микробов, имела ужасающий цвет и запах вываренной в хлорке портянки. Недовольно сморщив напудренный носик, она с отвращением отбросила накидку в ноги к Игорю.
То, что посетительница была без казенных шлепанцев, Наташа могла еще простить. Но что касается накидки, это было совсем другое дело! Носить ее в палате требовалось неукоснительно.
Вполне возможно, на суровость интонаций ее голоса повлияли совсем другие чувства, а не простое недовольство самоуправством посетительницы. Но у Наташи было слишком мало времени, чтобы разложить по полочкам собственные эмоции. Она просто строго посмотрела на наглую девицу, которая и так слишком близко устроилась от больного, да еще перекинула ногу на ногу, отчего юбка задралась самым непозволительным образом, явив свету стройные бедра, которыми их владелица явно гордилась.
— Попрошу вас надеть накидку! — Наташа собрала всю волю в кулак, чтобы не выдать себя чрезмерным раздражением и, не дай Бог, не позволить голосу сорваться от внутреннего напряжения. И тем не менее ее голос прозвучал довольно резко. — Без нее в палате находиться не положено!
Посетительница недоуменно изогнула брови, оглядела Наташу с ног до головы, передернула плечом и, повернувшись к Игорю, произнесла:
— Прости, дорогой, но запах этой тряпки меня убивает. Нельзя как-нибудь обойтись без нее?
Наташа сделала вид, что не расслышала презрения в голосе нахальной дамы, но еще больше разозлилась, заметив язвительную усмешку на его губах, которую приняла на свой счет.
— Я не привыкла повторять. — Голос девушки поднялся на тон выше, но не дрогнул, а Игорь, тайно забавлявшийся схваткой двух женщин с характером, увидел, что его приятельница стушевалась.
— Стоит ли поднимать шум из-за какой-то чепухи, — сухо бросила Виктория в сторону сердитой сиделки и натянула на плечи накидку. И Игорь вдруг почувствовал неожиданную радость, как будто только что сам одержал нелегкую победу в схватке с сильным противником.
Виктория, к чести своей, никак не показала, что ее гордость задета. Но Карташов слишком хорошо знал свою любовницу, чтобы не заметить сузившиеся зрачки и выражение досады, на мгновение промелькнувшее в чуть выпуклых карих глазах.
Добившись желаемого результата, Наташа ушла за ширму, и Игорю показалось, что она громче, чем обычно, хлопнула дверцей холодильника.
— Игорек, надо побыстрее виноград куда-то выложить, — засуетилась вокруг пакета Виктория. — Тут я тебе еще груш принесла, яблочек…
— Господи, дорогая, куда столько всего? Я же в час по чайной ложке съедаю…
— Ну, это до поры до времени, — улыбнулась Виктория. — Через несколько дней тебе разрешат есть все что угодно. Я только что разговаривала с Герасимовым…
— Пока до этого дойдет, все твои припасы испортятся, так что не суетись напрасно, — недовольно проворчал Игорь.
Но Виктория, не дослушав, подхватила пакет, прошла к холодильнику, открыла дверцу и с недоумением оглядела забитые полки.
— Кажется, милый, ты перешел на полное флотское довольствие? Интересно, кто тебя так щедро снабжает?
Игорь опять недовольно поморщился:
— Помимо тебя у меня немало друзей, и они тоже считают своим долгом кормить меня как на убой.
Наташа молча наблюдала, как Виктория пытается затолкать в холодильник принесенные фрукты, но от комментариев удержалась, справедливо полагая, что у нее еще будет время переложить все по-своему.
Виктория тем временем оставила в покое холодильник и повернулась к Наташе.
— Насколько я понимаю, вы — сиделка Игоря?
— Вы. правильно понимаете, но что из этого следует?
— А то. — Виктория с вызовом еще раз оглядела Наташу, и увиденное, вероятно, основательно испортило ей настроение. Голос ее не выдержал и сорвался на последнем слове: — А то, — повторила она более решительно, — что вы не командующий Тихоокеанским флотом, и поэтому ведите себя соответствующе со старшими по званию!
