Вера Ветковская - Любовь под облаками
Прежде, думая о предстоящем замужестве, Галя не могла представить мужчину, с которым ей предстоит жить вместе. Ей часто говорили, что она не позволит кому-то другому перехватить инициативу, энергия била из нее ключом... Но вместе с тем она не могла вообразить рядом с собой и такое существо, которое будет уступать ей во всем, — такого бы она не потерпела.
В Олеге ей нравилось больше всего его благородное отношение к людям. Она знала, что он не способен о другом человеке отозваться плохо. Олег всегда полагал, что люди, о которых он рассказывал Гале, гораздо лучше, выше и значительнее его самого. Он не держал про запас иронических шуток, показного остроумия, которым так любят щеголять многие.
И она не представляла, как он, такой благородный, честный, сможет оставить семью.
Временами Гале даже хотелось убедить его не делать этого, она чувствовала, что Олег будет сильно страдать из-за жены и сына, которые любят его, — но тут сама судьба вмешалась в создавшуюся ситуацию...
Как-то Галя вернулась со свидания несколько раньше обычного — новые туфли натирали ноги.
Не успела она скинуть их, как в дверь позвонили, и в ее комнату бурей внеслась Лиля:
— Я так и знала, что он уже ушел от тебя. Гляжу, машины на улице нет — значит, ушел!
— Какой машины? — Меньше всего Гале хотелось сейчас разговаривать с Лилей, которую всегда было довольно трудно спровадить. — Кто ушел?
— Не прикидывайся кроликом, удав! — хохотнула Лиля. — Теперь мне про тебя все-все известно. И что самое главное — не только мне! Что я тебе скажу! Ты только не падай в обморок.
— Чтобы я не упала, разреши мне прилечь, — устало сказала Галя, действительно укладываясь на тахту. — Ох, ноги болят...
— А с чего это им болеть! — как будто возмутилась Лиля. — Это у меня, бедной, они должны болеть, потому что у нас с Рустикой нет колес, как у некоторых. Я, такая красавица, езжу в общественном транспорте, как последняя уборщица...
— И я в общественном, — вяло ответила Галя.
— Не скажи! Все теперь с тобой ясно, тихоня Тихомирова, и не мне одной! Послушай! — Лилины глаза жадно впились в Галю. — Еще раз — не падай! Я тебя выдала!
— Кому ты меня выдала?
— Кому не надо, тому и выдала, но ведь я же, бедная девушка, ничего не знала! Если бы ты мне была настоящей подругой и всем бы со мной делилась, такого бы не получилось... А я ничего не знала и выдала тебя!
Смутная тревога сжала Галино сердце.
— О чем ты, наконец?
— Не о чем, а о ком... О нем, о твоем женатом хахале, на которого ты променяла Сашку Крайнева... Ой! — Лиля вдруг заметила Галины новые туфли и впилась в них плотоядным взглядом, забыв обо всем на свете. — Ой, я сейчас помру! Это класс! Где брала? Ой, я примерю! Я как раз мечтала о таких золотистых лодочках, прям как у Золушки! Это тебе твой хахаль купил? — Лиля уже притопывала в лодочках. — Ну, класс! Продай их мне, только недорого, я бедная... Тебе они не идут. У тебя ноги и без того длинные. Продай, сколько за них хочешь?..
— Не продам, — отрезала Галя. — Так что... что ты хотела рассказать? Что там у тебя стряслось?
— Это не у меня, моя милая подруга, а как раз у тебя... Так не продашь? Ладно. Слушай, как я тебя продала. Только я, ей-богу, не хотела, хочешь — верь, хочешь — нет... Выходим мы с Рустиком из дому — ему надо было на съемки в зоопарк. Представляешь меня в зоопарке, как я там смотрелась среди зверушек в своей новой блузке со стеклярусом! Вся съемочная группа с копыт полетела! Ну это я вперед забежала, об этом позже. Выходим мы, стало быть, со двора и встречаем одну знакомую Рустама, бывшую однокурсницу. Такая краля в стиле а-ля рюс, белая, вальяжная, в брючном костюме, который ей нельзя носить даже под угрозой расстрела, потому что филейная часть — во-о! Да... А рядом с ней молодой человек, сразу стал пялить на меня глаза, поэтому Рустам быстренько оторвал меня от них и потащил в зоопарк, ну, это не важно... А важно то, что стояли они аккурат у машины твоего!
— Кого моего? — Галя еще толком не понимала, в чем дело, но упоминание машины теперь очень здорово насторожило ее. Олег сегодня заезжал за ней, подождал, а потом они оставили ее и двинулись пешочком к Москве-реке.
— Ну, ты актриса! Тебе бы сниматься вместе с Хрюшей! Вернее, вместо Хрюши! Потому что ты Хрюша и есть — ни о чем меня не предупредила, ничего не сказала!
— Да говори ты наконец, в чем дело! — разъярилась Галя.
— В том, что это его сын! — торжественно произнесла Лиля.
— Какой сын?
— Сын, этот парнишка, что пялил на меня глаза...
— Чей сын?
— Да хахаля твоего сын!
— Какого хахаля!
— Да того, о котором ты мне рассказывала! Олега! Я его машину хорошо запомнила... Так вот, эта парочка стояла возле его машины, а когда мы подошли к этой подруге Рустама, она спросила его про эти «Жигули» с айболитом на ветровом стекле! А я ничего не знала и вылезла! Я ж не знала, кто они такие! Ты меня извини, но надо было предупредить относительно женатости хахаля! Так я им и сказала: «Это машина знакомого Гали Тихомировой, моей лучшей подруги, Олега...» Эта девица, однокурсница Рустика, вся просияла, услышав это, а парень в лице переменился... Я его спрашиваю: «Ой, что это с вами?», а девица отвечает: «Это его родной сын, он разыскивает папашу, пока мамаша на даче...» Вот такие дела, подруга, извини еще раз, если я лишнее брякнула. Ну, как ты, не передумала насчет туфлей? Тебе они жмут, вон волдырь надулся...
Теперь Галя все очень хорошо поняла. Ее буквально затрясло от бешенства.
— Я тебе этими туфлями сейчас голову проломлю! Какого черта тебе понадобилось вылезать, что ты знаешь, чья это машина!
Подвижная физиономия Лили изобразила глубокое сожаление, но в глазах плясали веселые огоньки.
— Ты мне не сказала, подруга, что этот Олег женат! Я не знала, что у него есть сын! Просто я им все сказала, потому что мне нравится помогать людям. Ты же знаешь, я всегда стараюсь им помочь!
— Да, уж это мне хорошо известно, — сквозь зубы прошипела Галя.
Излишне говорить, что случившееся было страшным ударом для Олежки.
У Вики в этот тяжелый для него момент появилась прекрасная возможность выступить в роли утешительницы, обладай она хоть каким-то чувством такта, но ей только что пережитая сцена доставила массу удовольствия, которое она и не думала скрывать.
Олежка всегда превозносил своих отца и мать и собственную семью надеялся построить именно по этому блестящему образцу.
Вика выросла совсем в другой семье и видела не слишком благополучные семьи своих подруг, в которых все было построено на скуке и предательстве, где родителей связывали не любовь и уважение и даже не дети, а общие стены — пресловутый квартирный вопрос. Поэтому-то она и мечтала выбраться из родного гнезда. И она не представляла, что в семьях могут существовать иные отношения. Внешняя благопристойность, конечно, в ряде случаев в таких семьях поддерживалась, но искренностью и взаимной привязанностью там и не пахло. И отец Алика не был исключением из общего правила.
