Мэг Кэбот - Королева сплетен в большом городе
– Лиззи? – спрашивает он.
– Здравствуйте, мистер Пендергаст, – сияя, говорю я. – Как дела?
– Сегодня просто прекрасно, – с улыбкой отвечает мистер Пендергаст. – Я действительно рад, что ты пришла к нам работать. Чаз тебя так хвалил.
Мне это очень приятно, ведь Чаз, насколько я знаю, старается по возможности избегать разговоров со своей семьей. Того, что он позвонил ради меня, вполне достаточно, чтобы наполнить мои глаза слезами. Он действительно самый замечательный парень в мире. После Люка, конечно…
– Спасибо вам огромное, мистер Пендергаст, – говорю я. – Я счастлива, что меня приняли сюда.
Это так мило с вашей стороны.
В этот момент звонит телефон.
– Труба зовет, – шутит мистер Пендергаст и подмигивает. – Еще увидимся.
– Конечно, – говорю я. – И мисс Хиггинс уже здесь…
– Отлично, отлично, – говорит мистер Пендергаст на ходу, потому что уже спешит в свой кабинет.
Я поднимаю трубку.
– «Пендергаст, Лоуглинн и Флинн», – говорю я. – С кем вас соединить?
Успешно переадресовав звонок, я вешаю трубку и смотрю на Тиффани.
– Умираю, хочу есть, – говорит она. – Хочешь, закажем что-нибудь из «Бургер Хевен» внизу?
– Еще даже десяти нет, – напоминаю я.
– Не важно, я так голодна, что могу умереть. Срочно надо что-нибудь запихнуть в желудок, иначе меня стошнит.
– Знаешь что? – говорю я Тиффани. – Я и правда думаю, что справлюсь со всем этим. Ты можешь меня оставить, если хочешь.
Но Тиффани намек не понимает.
– И отказаться от полуторной зарплаты? Нет уж, спасибо. Я возьму двойной чизбургер. Тебе заказывать?
Я вздыхаю… и сдаюсь. Этот день обещает быть долгим. И лишние протеины мне явно не повредят.
Как правильно выбрать свадебное платье.
Краткая инструкция от Лиззи Николс Только не думайте, крупные девушки, что я забыла о вас! Существует много дизайнеров одежды, которые боятся и подступиться к тем, чей размер 16 и более.
Но вам такие дизайнеры и не нужны, ведь крупные женщины МОГУТ великолепно выглядеть в свадебных платьях… если не ошибутся в выборе фасона! А лучшее, что для них можно придумать, – это хорошо сидящий корсаж и юбка-колокол.
Пышные юбки полным невестам абсолютно противопоказаны – они сделают широкие бедра еще шире, это относится и к прямым юбкам. Струящаяся ткань юбки-колокола скрывает контуры тела и зрительно уменьшает фигуру. Платья без бретелей подходят не всем крупным невестам, так как облегающий корсет не слишком хорошо смотрится на тех, у кого большой живот. В общем, это зависит от конкретной фигуры.
Невесты, которые носят большие размеры одежды, как никто другой нуждаются в помощи сертифицированных дизайнеров свадебных нарядов, так как именно мы можем подобрать для них фасом, в котором в столь торжественный для них день они будут прекрасно выглядеть.
Глава 11
Чтобы найти у девушки недостатки, достаточно обратиться за помощью к ее подругам.
Бенджамин Франклин (1706-1790), американский изобретатель Карлик заканчивает петь «Не плачь так громко».
– Не знаю, как вы, – замечает Чаз, – но лично я считаю, что это выступление было довольно трогательным. Я ставлю восемь.
– А я-десять, – говорю я, моргая, чтобы прогнать слезы. Не знаю, то ли вообще песни Мелиссы Манчестер навевают на меня грусть, то ли именно эта в исполнении горько плачущего карлика, одетого как Фродо из «Властелина колец». А может, во всем виноваты три «Цинтао», которые я выпила за ужином, и еще два кисловатых «Амаретто», последовавших после. В любом случае меня развезло.
Чего нельзя сказать о моей подруге Шери. Она выглядит рассеянной в течение всего вечера.
– Эй, – говорю я и толкаю ее локтем в бок. – Просыпайся. А ты какую оценку ставишь?
– Угу. – Шери откидывает с глаз прядь кудрявых волос и вглядывается в карлика на маленькой сцене у бара, – Не знаю. Шесть, наверное.
– Заткнись, – говорит Чаз и качает головой. – Посмотри на него. Он из кожи вон лез.
– Вот именно, – говорит Шери. – Он слишком серьезный. Это всего лишь караоке.
– Во многих культурах караоке считается искусством, – упрекает ее Чаз. – А раз так, то его и нужно воспринимать серьезно.
– Нет, – отвечает ему Шери, – если это происходит в дешевом барчике под названием «Хониз».
Шери говорит с раздражением. Чаз просто пошутил, а ее голос звучит раздраженно.
Она злилась с того момента, как они с Чазом приехали в тайский ресторан, где мы ужинали. Что бы Чаз ни говорил, Шери либо не соглашалась, либо вообще молчала. Она набросилась на него за то, что он заказал слишком много еды… как будто это имело хоть какое-то значение.
– Наверное, это просто стресс, – сказала я Люку, когда мы шли за Чазом и Шери по направлению к Канал-стрит, стараясь обходить рыбью требуху, раскиданную вокруг китайских лавок по обеим сторонам улицы. – Она в последнее время так много работает.
– Ты и сама много работаешь, – замечает Люк, – но ты же не задираешь нос…
– Ладно тебе, – перебиваю я, – прекрати. У нее работа нервная. Она имеет дело с женщинами, у которых море проблем. А единственная проблема тех женщин, с которыми работаю я, – будут ли в свадебном платье их задницы смотреться толще или нет.
– Это кого угодно может ввести в стресс, – с трогательной лояльностью настаивает Люк. – Тебе не следует себя принижать.
Но, по правде говоря, я считаю, что Шери озабочена вовсе не работой. Иначе огромное количество тайских закусок, соте из говядины, не говоря уже о пиве, которое мы выпили, помогло бы ей. Но этого не случилось. Сейчас она была такой же злой, как и до ужина. Она даже не хотела идти в «Хониз». И собиралась отправиться прямо домой. Чаз практически заставил ее сесть с нами в такси, не дав ей поймать другую машину.
– Не понимаю, – сказал Чаз, когда Шери между переменой блюд вышла в туалет. – Она явно не в своей тарелке. Но когда я спрашиваю ее почему, она говорит, что все в порядке, и просит оставить в покое.
– То же самое она говорит и мне, – вздохнула я.
– Может, это гормональное, – выдвинул предположение Люк, ему лучше знать, ведь он столько времени посвящает всей этой биологии.
– Шесть недель? – покачал головой Чаз. – Это длится ровно шесть недель. С тех пор, как она нашла работу и переехала ко мне.
Это моя вина. Если бы я поселилась вместе с Шери и не предала бы ее, переехав к Люку, ничего такого не было бы…
– Если ты считаешь, что можешь лучше, – говорит Чаз, толкая к ней песенник, – может, сама попробуешь?
Шери смотрит на черный переплет, оказавшийся у нее под носом, и холодно говорит: – Я не пою под караоке.
– А мне припоминается, – замечает Люк, изгибая Оровь, – что это не так, во всяком случае, на некоторых свадьбах ты пела.
