Алекс Савчук - Прутский Декамерон
– Водка?! – спросила она, приподняв брови.
Славик хмыкнул и неопределенно качнул головой. Я, удивляясь тому, отчего это вдруг водка в доме моего товарища хранится в молочной бутылке, пришел Лидии на помощь и достал из холодильника миску приготовленных для жарки отбивных и бутылку «жигулевского» пива.
– О, я буду пиво! – воскликнула молчавшая до сих пор Наташа, несколько подрастерявшая с момента прихода в квартиру свой лоск и от этого даже ставшая немножечко менее эффектной.
– Это – запивать! – вдруг заявила Лидия безапелляционно и отодвинула бутылку от Наташи, поместив ее на противоположный край стола. Славик отправился на балкон и принес оттуда банку соленых огурцов, а я, стараясь не привлекать внимания товарища и следуя за ним по пятам, присмотрел на полке банку моего любимого вишневого компота и приволок ее с собой, на что хозяин, заметив, в конце концов, мои действия, неодобрительно заворчал, сочтя, очевидно, такие накладные расходы чрезмерными.
Наташа, решив немного отвлечься от гнетущей обстановки, создавшейся в нашем коллективе, взяла в свои руки стряпню и, поставив на газ сковороду, сбрызнула ее подсолнечным маслом, после чего стала укладывать в нее отбивные. Она даже подвязала себе на талию фартучек, найденный на кухне, наверное, впопыхах забытый здесь одной из предыдущих хозяек. Наташе он был явно мал, однако, стянутый в талии, он удачно подчеркивал ее восхитительные формы, которые не могли оставить равнодушным ни один мужской взгляд, не говоря уже о наших со Славиком, распаленных близостью этой дамочки.
Вскоре в кухне уютно запахло жареным мясом; я нарезал хлеб и открыл банки с огурцами и компотом; Славик же был занят лишь тем, что, жадно затягиваясь сигаретой, плотоядно поглядывал на Наташу.
Лидия, оставшись без дела, вновь открыла холодильник и со словами: «Может, где-то тут все же есть шампанское?» – наклонилась и стала изучать его содержимое, но затем, обернувшись и перехватив жесткий взгляд Славика, обращенный на нее, сконфузилась и промямлив: «Наверное, тоже брат забрал…» – с сожалением захлопнула дверцу.
Наташа разложила отбивные по тарелкам, и все мы, не дожидаясь особого приглашения, вооружившись ножами и вилками, уселись вокруг столика. Лидия взяла на себя роль виночерпия и налила из молочной бутылки в граненые стаканы щедро, до половины.
– Ну, за дружбу! – поглядев на девушек, сказал тост Славик, поднимая свой стакан.
Лидия для чего-то выдохнула воздух и одним махом опрокинула в себя содержимое стакана. Мгновение и… глаза ее вылезли из орбит, рукой она схватилась за горло. «Спирт!» – понял я и, не придумав ничего более действенного, выхватил из миски огромный соленый огурец и поднес его ко рту Лидии. Она издала какой-то полузадушенный звук – то ли вскрик то ли стон, затем судорожно потянула в себя воздух, тут же закашлялась, потом скосила заслезившиеся глаза и, увидев перед собой огурец, в мгновение отхватила зубами половину и вкусно им захрумкала – при этом глаза ее продолжали бешено вращаться.
Несмотря на серьезность момента, мы со Славиком и даже Наташа улыбнулись: наверное, это выглядело со стороны очень сексуально – Лидия, жадно жующая огурец, косой скус с внушительным остатком которого я продолжал держать у ее рта. Наконец Лидия сглотнула, и стала приходить в себя, глаза ее приняли почти нормальное выражение, а лицо покрылось испариной.
– Предупреждать надо! – сказала она, отдышавшись. – Это же 96 градусов, чистый спирт.
Наташа молча, поджав губы, отодвинула стакан от себя, но Славик пододвинул ей другой стакан, с компотом, и сказал:
– Пей!
– Медикам ли бояться спирта? – сказал я весело, стараясь сгладить создавшееся за столом напряжение, затем добавил: – После бала у Сатаны булгаковская Маргарита, как вы помните, тоже пила чистый спирт, причем полным стаканом. – Поглядев на неулыбчивые лица девушек я понял, что это литературное сравнение пришлось явно некстати и, замолчав, долил компот в Наташин и в наши со Славиком стаканы, после чего мы выпили. Уговаривать закусывать никого не понадобилось.
Прошло несколько минут в тишине, нарушаемой лишь стуком столовых приборов и треском разрываемого молодыми здоровыми зубами жареного мяса, и я налил всем еще по такой же порции. Девушки пытались было протестовать, но под жестким взглядом Славика примолкли, затем выпили и по второму разу.
На этот раз, прежде чем выпить, Наташа оглядела нас со Славиком долгим ненавидящим взглядом, а когда выпила – закашлялась – девушка привыкла, видимо, к более нежным напиткам. Славик, выждав несколько мгновений, привстал со своей табуретки и легонько шлепнул ее по спине. Наталья от удара прогнулась в пояснице и грудью легла на стол. Глаза ее при этом округлились от бешенства, и видит бог, сколько ей стоило усилий, чтобы сдержаться и ничего не сказать. Зато когда она выпрямилась, то уже не кашляла. Лидия тем временем разлила в свой и Наташин стаканы пиво. Мы со Славиком и не протестовали, опьяняющее действие пива на наших дам было нам только на руку.
– Ну а сейчас!.. – начала Наташа, отодвигая от себя пустую тарелку и вставая из-за стола, стараясь при этом не смотреть на нас со Славиком, – мы должны поблагодарить хозяев за теплый прием… А нам пора возвращаться в студгородок, уже поздно!
Следом за ней встала и Лидия, на ходу дожевывая огурец, половинку которого она держала в руке, – огурцы девушке явно понравились. Дамы проследовали в прихожую, Славик – за ними, а я задержался в коридоре, догадываясь, что мое присутствие там не потребуется.
– Ну а сейчас!.. – гаркнул Славик так громко, что «наши» девушки от звука его голоса пригнулись. – …ты! – указал он на Наташу, – идешь в спальню. А ты, – теперь уже обращаясь к Лидии, – в зал. Бегом, бля!
И он потянул с себя через голову джемпер, обнажая мощный торс боксера-полутяжа. Девушки, секунду помешкав, при виде его голого тела побросали свои куртки и в ужасе шмыгнули по комнатам.
Славик повернулся ко мне и, ткнув себя пальцем в грудь, указал затем на дверь спальни, за которой скрылась Наташа.
– Не-а! – коротко бросил я, и он, недовольно скривившись, размашисто пошагал в зал.
Я толкнул дверь спальни и вошел внутрь. Наташа сидела на краю разложенного дивана и встретила мое появление надменно – презрительным взглядом. Я, не стесняясь ее, разделся догола и полез под одеяло.
– Выключай свет, сладенькая, – сказал я, – и иди ко мне! Или, может, тебе не в эту комнату? – добавил я ехидно, видя, что она не торопится выполнять мою просьбу.
Это подействовало. Наташа встала, выключила свет, но и при тусклом освещении уличного фонаря, проникавшего внутрь комнаты, наблюдая за тем, как она раздевается, я наслаждался видом ее превосходных форм и, наливаясь истомой, сладостно вздрагивал при мысли о близости с ней. Наташа откинула край одеяла и, потеснив меня своим роскошным телом, улеглась рядом. Я не теряя ни секунды, потянулся к ней, желая поскорее приласкать ее, согреть, подготовить к близости, но совершенно неожиданно оказалось, что она уже готова, да еще как!
