Джун Боултон - Неподвластна времени
— Тебе виднее, — покорно согласилась Каролина. — Только, пожалуйста, будь осторожнее. И прежде чем решиться на следующий шаг, десять раз подумай, ладно?
Ладно, — уже миролюбивее ответила Паула. — И пойми: насколько бы ужасными наши отношения ни были, я люблю Филипа и хочу видеть в качестве мужа его одного. Поэтому иду на все и ни перед чем не остановлюсь.
— Что ж… — протянула Каролина задумчиво, — раз так, Бог тебе в помощь.
7
Выйдя из ресторана, Джордан села в машину и буквально через несколько минут остановилась у дома Мэрилин. Та собралась напоить гостью чаем, но Джордан, возможно слишком категорично, отвергла предложение, забрала дочь и, рассеянно пробормотав «спасибо», тотчас направилась к себе.
— Джеймс даже не посмотрел сегодня на Джессику, мам, — сообщила Кэти, не заметив, что мать мрачнее тучи.
Мм… — промычала Джордан, напряженно вспоминая последний разговор с Филипом, каждую его фразу. Он сказал, что давно мечтает о детях. Значит, от признания Паулы будет на седьмом небе. Обо мне и Кэти мгновенно забудет. Несмотря на то что еще сегодня ему нас очень не хватало. Господи, как же больно расставаться с мечтами! Особенно с этими — они подпитывали меня столько долгих лет…
— И мы спокойненько играли с Энни, — так и не дождавшись вразумительного ответа, продолжила Кэти. — Я была мамой Джессики, а Энни — Изабеллы. Это ее любимая кукла, с такими вот глазами. — Она расширила глазки, изображая Изабеллу, но Джордан даже не взглянула на дочь. — Мам, ты что? — слегка обиженная подобным невниманием громче позвала девочка.
— Прости, моя радость, я задумалась, — пробормотала Джордан, проводя рукой по светлой детской голове. — Что ты сказала?
Они уже доехали до дома и вошли внутрь.
— У Изабеллы вот такие глаза, — повторила Кэти, снова старательно расширяя глазенки.
Зачем судьба вообще нас свела снова? — думала Джордан, кусая губы. Шутки ради? Или в наказание за какие-то грехи?
— Ты опять не смотришь! — с досадой воскликнула Кэти.
Джордан в отчаянии помотала головой, присела, взяла дочь за руки, прижала к себе и уткнулась в ее пухлую ароматную щеку. Филип не станет для нее отцом — как жаль! — вздохнула она, и к ее глазам подступили слезы. Я все старалась не особенно об этом мечтать, в глубине же души чересчур этой мыслью увлеклась. Если бы я только знала…
— Мама, — осторожно произнесла Кэти, — ты что, плачешь? — Она быстро отстранилась и заглянула в глаза Джордан. Та не успела отвернуться и сильно смутилась. — Ты плачешь! — с неподдельным испугом и состраданием воскликнула девочка. — Почему? Кто тебя обидел?
Никто, правда никто. — Джордан вытерла глаза, которые сегодня, к счастью, не красила, и попыталась улыбнуться. Вышло неубедительно. — Просто мне стало вдруг грустно, — сказала она оправдывающимся тоном.
— Из-за чего? — озабоченно спросила Кэти. — Вы поссорились с Филипом? Да?
От того, насколько точно дочь угадала, с кем связана ее тоска, Джордан сильнее растерялась. Впрочем, Кэти непременно следовало сказать о необходимости забыть о Филипе. И не стоило откладывать это в долгий ящик.
— Мы не то чтобы поссорились, — начала она, не зная, какие подобрать слова, — но, видишь ли… Филип больше никогда к нам не приедет. И в кафе мы больше с ним не пойдем… Так получается…
— Почему? — спросила Кэти, недоверчиво качая головой.
— Помнишь, я говорила тебе, что у Филипа есть тетя? — Джордан изо всех сил старалась казаться спокойной, но у нее слегка дрожали руки, и Кэти то и дело переводила на них недоуменный взгляд.
— Помню, — пробормотала она тихо, словно боясь продолжения разговора. — Ты сказала, что они поссорились.
Джордан удивилась тому, насколько точно дочь запомнила ее слова. А ведь тогда, в кафе, она как будто не особенно внимательно их слушала.
— Филип вот-вот помирится с женой, может уже помирился, — как могла бодро произнесла Джордан. — Ей сейчас… требуется особое внимание. Филип будет проводить с ней все свое время, понимаешь?
— А мы? — глядя на мать негодующе-растерянным взглядом, спросила Кэти.
— О нас ему придется забыть, — сказала Джордан, даже не подозревая, как на это заявление отреагирует Кэти.
Наверное, следовало найти иные слова, может даже прибегнуть к столь ненавистной лжи. В отдельных случаях спасала только она. Если бы можно было знать наперед…
— Забыть? — прокричала девочка, прижимая к себе куклу, точно пытаясь защитить ее от материного безумия. — Нет! Филип сам мне сказал, что мы станем теперь часто видеться! Что еще много раз будем есть банановое мороженое и рассматривать кукол. Он даже пообещал, что подарит мне новую, какую я захочу. И подарит! Слышишь, подарит! И не забудет меня, вот так!
У нее затряслись губки и, метнув на мать еще один осуждающий взгляд, она сорвалась с места и побежала вверх по лестнице к себе в комнату. Несколько мгновений спустя до Джордан донесся безутешный детский плач.
Она хотела было побежать вслед за дочерью, крепко прижать ее к сердцу и успокоить. Но заплакала сама и, медленно осев на пол, осталась в прихожей. Надо было что-то предпринять, и как можно скорее. Чтобы уменьшить страдания — свои и дочери.
Паула правильно сказала: им нужно исчезнуть из жизни Филипа. Конечно, не мешало бы хоть что-нибудь ему объяснить, но, не упоминая ни о беседе с Паулой, ни о ее беременности, сделать это представлялось совершенно невозможным. Встретиться они договорились на выходных, но до этого должны были созвониться. Джордан, хоть и никогда так не поступала, могла какое-то время не отвечать на звонки. Но в таком случае Филип наверняка приехал бы, а не пустить его на порог она была бы просто не в состоянии.
Надо переехать, решила она, поплакав и немного придя в себя. А первое время пожить у кого-нибудь, хотя бы у Луизы… Нет, адрес Луизы Филип без труда узнает. И потом, Луиза и так по сей день не может себе простить, что привела меня тогда к Хедуэям в дом.
Нет, ее в это дело впутывать не стоит. Надо только попросить, чтобы не рассказывала Филипу, ни где я работаю, ни у кого могу найти пристанище. И чтобы передала: так, мол, и так, они по некоторым крайне важным обстоятельствам не могут с тобой больше общаться. Переехали, желают тебе всего самого доброго… Не обижайся.
Ненадолго приютить нас, пожалуй, смогут Фаулзы. Не откажут, все поймут. А недельки за две я попробую найти другое жилье. Здесь мне все равно не особенно нравится: мотоциклисты носятся как угорелые, дом старый, из соседей общаемся только с Уорнерами… В общем, мы ничего от переезда не потеряем. А раны в наших душах мало-помалу залечит время…
