Эрин Пайзи - В тени замка
— Вы будете делать заказ сразу? — спросил он Джона по-английски с мягким французским акцентом.
Джон улыбнулся.
— Что вы порекомендуете, Пьер?
Пьер оторвал взгляд от стройной, в сером платье, фигуры Бонни.
— У нас есть морские ежи в соусе с шампанским и отличный лосось.
— Хочешь попробовать морских ежей? — спросил Джон.
Бонни кивнула. Ее маленькие серьги с изумрудами переливались на свету.
— А еще принесите лосося.
— Из Шотландии, — вставил Пьер, — пойман сегодня утром. Как вам его приготовить?
Джон ненадолго задумался.
— Отварите в белом вине. А ты хочешь попробовать зелень?
— С удовольствием, — ответила Бонни.
— Хорошо, — сказал Пьер, — сейчас я пошлю официанта, который выберет с вами вино, — и он удалился.
— Джон, какое облегчение чувствую я, сделав заказ.
— Ты не представляешь, какое облегчение быть с женщиной, которая хочет есть. Я привык к таким, кто всегда заказывает салат и бутылку минеральной.
Бонни засмеялась.
— Я не волнуюсь насчет своего веса, но если бы меня это волновало, я предпочла бы стать толстой, чем обходиться без еды. Моя бабушка говорит, что пища продлевает другие удовольствия.
— Как насчет вина?
Бонни нахмурилась.
— Я не разбираюсь в вине. Моя мать так много пила, что я решила никогда не прикасаться к этой гадости. Но недавно моя бабушка открыла несколько бутылок вина. Мне понравилось легкое фруктовое.
— Ладно, — Джон посмотрел на список вин. — Мне кажется, подойдет «Белый Эрмитаж».
— Я сейчас охлажу для вас бутылку, — сказал официант, взяв список из рук Джона.
Бонни расслабилась и оглянулась. Посетители были поглощены разговорами. Она заметила парочку, которая даже не прикоснулась к еде. Они смотрели друг другу в глаза и что-то говорили. Здесь, в переполненном ресторане, они очутились на верху блаженства. Переполнявший их восторг не пропускал звона тарелок и стекла.
— Бонни, — она услышала голос Джона, — что случилось? У тебя вид тоскующего ребенка, который что-то потерял.
Бонни вздохнула.
— Нет, Джон, я ничего не потеряла. Я просто никогда ничего не находила. Ничего, что искала.
— А что ты ищешь, Бонни?
— Не могу объяснить, но, мне кажется, сразу узнаю, когда найду это. Всю свою жизнь я жду… Я как спящая красавица, а надо только сбросить сон и жить с открытыми глазами. Я хочу пережить все яркие волнующие моменты и не смогу довольствоваться чем-то меньшим, — голос девушки звенел.
Джон, слушая ее, забыл о сдержанности.
— Моль, которая летит навстречу пламени, погибает.
— Да, но есть, по крайней мере, хоть одно мгновение, которое незабываемо. — Она замолчала. Она вдруг осознала, что все смотрят на нее. — Я не знаю, что со мною происходит. Мне кажется, я стала другой в последнее время.
В дальнем углу за столиком сидели красивый узкоглазый мужчина и бледная женщина в дорогом платье. Она смотрела на мужа.
— Моль на пламя, — сказала она.
Он слабо улыбнулся:
— Вини во всем себя. Ты вышла за меня замуж. Нужно было слушать свою мать.
Женщина опустила глаза.
— Я помню, когда я была такой же молодой, тоже искала любовь, которая поглотила бы меня. — Она вздрогнула.
— Пойдем, дорогая? — спросил муж. Он учтиво подал ей руку.
Бонни не видела, как женщина бросила на нее грустный взгляд, когда они выходили из ресторана.
Наконец Пьер принес еду для Бонни и Джона.
— Извините, мы немного задержались с приготовлением морских ежей. До приготовления их хранят живыми, и требуется время, чтобы очистить их от панциря. Ежей нужно есть только свежими, иначе они теряют вкус. Надеюсь, вам понравится.
Бонни посмотрела на деликатес розоватого цвета, залитый соусом. Она уже пришла в себя. Она была спокойна и рассудительна. Они с Джоном ели молча. Пища была экстраординарной. Шампанское и морские ежи создавали такой вкус, который Бонни не с чем было сравнить.
— У меня такое ощущение, будто во рту целое море, пронизанное лучами солнца, — сказала она Джону.
— Боюсь, я немного прозаичен, но я люблю приходить сюда. И мне нравится здесь с тобой. Но не позволяй себе так тревожиться, я больше не стану приставать к тебе. Я начинаю понимать, что я тебе не пара. Я не могу все время жить в такой напряженности, о которой ты говорила. Но, — добавил он очень серьезно, — я всегда буду с тобой. Не забывай этого, ладно?
Бонни кивнула.
— Спасибо тебе, Джон. Приятно знать это.
Пьер убрал их тарелки.
— Лосось, — объявил он и поднял серебряную крышку, а там на блюде с петрушкой и тонко нарезанными дольками огурца лежала самая лучшая рыба, которую Бонни доводилось видеть. Рыба выглядела так, будто готовилась к этому моменту всю свою жизнь. Пьер отрезал два кусочка от середины и два от хвоста. Заметив удивление девушки, он улыбнулся.
— Многие думают, что середина рыбы — самое вкусное. В какой-то мере да. Но хвост более жирный, поэтому мы подаем посетителям по два лучших кусочка от разных частей.
— Вот видишь, Бонни, Уинни и Пьер сделали меня гурманом.
— Благодарю Бога за это. Без тебя я бы этого ничего не попробовала. Скажи, у твоего отца всегда был такой характер?
Джон нахмурил брови.
— Видишь ли, джентльменов учат так себя вести. Если у него нет того, что он хочет, он приходит в ярость, пыхтит, готов разнести весь дом. Но на самом деле всем правит мать.
Бонни удивилась.
— Это так. Все мы, один за одним, восставали против отца. Но я не помню, чтобы кто-нибудь ругался с матерью, даже Тереза. Я знаю, что Тереза будет спорить, но мать, заняв твердую позицию, всегда ставит ее на место, вот и все. Она побеждает. Последи за отцом, когда в следующий раз он будет что-нибудь говорить. Он доводит себя до ужасного состояния, но всегда глазами следит за матерью. Если она посмотрит как-то по-особому, он тут же умолкает. Ничто другое не может его остановить, даже немецкие танки. Он очень ценит и уважает мать. Он боготворит землю, по которой она ходит. Но он скорее умрет, чем признает это. Я видел однажды в Саффолке, как в саду он взял мать за руку. Когда он заметил меня, то покраснел, а затем орал целую неделю, что я за ним подсматриваю.
Бонни улыбнулась.
— Я рада, что ты рассказал мне об этом. Я помню ужасные сцены, когда ругались мои родители, и с тех пор я боюсь, когда кричат.
— Не бойся отца. У него золотое сердце. У него было ужасное детство, и из-за этого ему трудно проявить свои чувства. Ему нравится быть похожим на своих друзей, которые сидят в клубах и делают вид, что они сварливые старики с плохими характерами. Но запомни, несмотря на это, большинство из них правит империей бизнеса. Отец хорошо учился в Оксфорде, и он совсем не такой глупый, как хочет казаться.
— Среда — точно не мой день.
Тереза стояла на стуле, а Бонни подкалывала край ее нового платья.
— Не говори ерунду. Еще три дня, и он приедет.
Тереза сверху посмотрела на Бонни.
— Энгусу тридцать два года, но я не думаю, что он когда-нибудь серьезно относился к женщинам.
— Может, ему женщины и не нравятся, — Бонни сжала губами иголки, которыми подкалывала платье. — Моя бабушка не любит мужчин. Она говорит, что только с двумя можно было разговаривать, с ее отцом и сыном.
— Ас отцом Энгуса что-то неладное. Он уединился в родовом поместье в Шотландии. Анжела рассказывала, что с ним постоянно находятся двое слуг мужского пола. Совсем сдвинулся.
Бонни передернуло.
— Господи, как ужасно. Я всегда считала, что аристократы держат свои тайны под семью замками, но никогда не верила в это.
— Да, — сказала Тереза. — И не только за семью замками. Мы всегда хранили тайны там, где их никто не может увидеть или услышать, а сейчас мы доверяем их медикам.
Бонни подумала, что она шутит.
— Нет, я серьезно, — сказала Тереза. — Посмотри на мою подругу Марту. Она из сказочно богатой семьи, но у нее полная потеря аппетита. Это большое неудобство для всех. На семейном совете они решили заключить ее в тюрьму. Они подкупили психиатра, и сейчас у них нет проблем.
— Но это ужасно жестоко.
— Да, но ты должна помнить, что если принадлежишь к такой семье, как наша, от тебя ожидают подчинения. И если не соблюдать правил, тебе этого никогда не простят. Никогда. Если ты выйдешь замуж и брак окажется неудачным, тебе никто никогда не посочувствует. Вот так-то.
— Это значит, что когда ты выбираешь мужчину, ты связываешь себя пожизненным обязательством.
— Да. Когда Джейн Сторнуэй пыталась получить официальный развод, она не только потеряла детей, но никто даже не приглашал ее в гости. Не из-за развода, а из-за того, что она нарушила правила. Основное правило: в саду должно быть все совершенно и никто не позволит, чтобы там существовала какая-то улитка. А ты бы только видела ее мужа — Родни Сторнуэя. Огромная жирная улитка, да и только. Фу.
