Полина Поплавская - Бриз для двоих
Рэй положил фотографии обратно в папку и выключил свет. Джуди спала, не меняя положения. Ему не угадать ее сны, не понять ее желания. Он смял ее жизнь, как лист бумаги, но не сумел прочитать знаки, запечатленные на нем. Неизвестно, что более мучительно: чувство вины за то, что он испортил так красиво начинавшуюся историю, или внезапное осознание того, что все как раз наоборот, – ничего он не смог уничтожить, не смог сломать и подчинить себе… Он по-прежнему не властен над ее душой.
Рэй лег рядом с Джуди и погладил ее по голове. Ужасная тоска давила его грудь, рука лежала на ее голове, и он не убирал ее…
Когда Джуди проснулась, то, еще не открыв глаза, ощутила непонятную тяжесть. Рэй спал, его лицо было совсем рядом. Она так привыкла к тому, что он отворачивается от нее, и, засыпая и просыпаясь, она видит лишь его спину…
Она долго еще лежала, разглядывая его лицо. Вот оно, счастье, о котором она так мечтала. Но рука Рэя все-таки была довольно тяжелой, и ей было неудобно. Она осторожно освободилась. Рэй не проснулся, но, потревоженный, потянулся во сне и, перевернувшись, устроился в привычной для него позе. Джуди улыбнулась и, накинув халат, отправилась готовить завтрак.
Проспав до полудня, Рэй, наконец, заставил себя подняться. Стоя под душем, он бегло перебрал свои ночные воспоминания и мысли и пришел к выводу, что они абсолютно бесполезны. К чему это самокопание? Что сделано, то сделано, ничего уже не изменить. Джуди – раскрытая и прочитанная книга. Вот сейчас она возится на кухне, хочет порадовать его чем-нибудь вкусным, а потом будет смотреть, как он ест, слушать его рассказы, и взгляд ее будет сиять любовью и счастьем. Когда-то, в Чарльстоне, он смотрел, как она макает копченую свиную ножку в соус и с наслаждением отправляет в рот, он следил за ее движениями, а она о чем-то болтала, время от времени облизывая губы. Но это было так давно, с тех пор все изменилось, они поменялись ролями, и его это вполне устраивает. Ну, разве она не счастлива? Ведь он всегда возвращается, ведь он любит ее. Чего еще может желать женщина? Смутно Рэй чувствовал, что лукавит сам с собой, что и его вовсе не радует то, что прошлого не вернуть, но эти мысли только бередили душу, и он гнал их от себя.
Джуди что-то пекла. Руки ее были перепачканы мукой, и она расставила их в стороны, чтобы не испачкать Рэя. Поцелуй был по-домашнему быстрым и нежным. Рэй сел на стул и стал наблюдать, как Джуди раскатывает тесто и нарезает его небольшими кусочками. Стол был уставлен маленькими плошками с тертым сыром, луком и мелко нарубленными яйцами.
– Что ты готовишь? – спросил Рэй, схватив пальцами горстку сыра и отправив ее в рот.
– Ну, Рэй! – Джуди погрозила ему пальцем. – Это тортильяс.
– Мексика?
– Да.
– Должно быть вкусно. – Он откинулся на стуле и направил взгляд в потолок: – Мексика! Там я еще не был, а ведь это так близко, просто рукой подать.
– Ты много где еще не был…
– Да, ты права. Штаты объехал почти все, немного Канаду, вот и все, пожалуй… Слушай, давай съездим в Мексику!
Она взглянула на него непонимающим взглядом:
– Ты хочешь ехать со мной?
– Да, а почему тебя это удивляет?
– Ты никогда не звал меня с собой.
– Неправда, разве мы не путешествовали с тобой по южным штатам?
– Ну, сто миль от дома – это не путешествие! Да и потом, это было так давно. С тех пор ты ни разу не изъявил желания видеть меня рядом в своих странствиях.
– Потому что речь шла о работе. А сейчас я предлагаю отправиться в Мексику просто так, отдохнуть, посмотреть… Поесть острую еду, которую ты так любишь, попить текилу…
– Ты еще помнишь, что я люблю?
– Джуди! Ну зачем ты так?
Рэй сдвинул брови. Что, наконец, происходит? Вместо того, чтобы прыгать от восторга и бежать собирать вещи, она препирается с ним! Нет, это невозможно, она неисправима! Все ведь хорошо, он хочет начать исправлять свои ошибки, он осознал свою вину и пытается вернуть хоть что-то из утраченного. Неужели это нужно объяснять? Разве чуткая умная женщина не способна сама понять, что им движет?
Она посыпала шарики тортильяс сыром и не смотрела на Рэя. Она ведь готовила для него, хотела ему угодить. Но при этом в ней было что-то совсем чужое, почти враждебное.
– Джуди! – Рэй понял, что нужно все же сказать что-то главное. Ведь женщинам всегда нужны слова – так уж они устроены! – Джуди, что происходит? Ты не представляешь, сколько я передумал в последнее время…
– Только в последнее?
– Не перебивай, пожалуйста, – начиная раздражаться, попросил он. – Как ты любишь все портить своим ехидством! Я знаю, что виноват перед тобой, ты вправе на меня сердиться. Наша жизнь совершенно не похожа на нормальную семейную жизнь, но… такой уж я человек, что делать?.. – Джуди молчала и по-прежнему не смотрела на него, но движения ее рук замедлились. – Мы измучили друг друга, Джу, пора остановиться и попробовать что-то изменить. Я знаю, что, будь у нас все хорошо, ты не стала бы изменять мне…
– А я тебе и не изменяла, – сказала она.
– Не перебивай! Мне совершенно неинтересно, что было, а чего не было! Ты прощала мне, и я готов простить тебе…
Она поглядела на него исподлобья, но промолчала.
– Я сегодня рассматривал наши старые фотографии и вспоминал, как мы были счастливы. И думаю, даже уверен в том, что мы можем быть счастливы и теперь.
– Сколько ни склеивай разбитую чашку, Рэй, она не станет целой.
Что она хочет сказать этой банальностью? Ведь этой ночью им было так хорошо…
– Но ведь сегодня ночью тебе было хорошо? Ты же любишь меня?
– Да. Да. – Джуди села и сложила белые, словно в перчатках, кисти рук на коленях. – Я очень люблю тебя, Рэй, не меньше, чем все эти годы, но… но я тебе больше не верю.
– То есть?
– Не верю в твое раскаяние, не верю ласковым словам, на которые ты был щедр вчера, и не верю в то, что что-то может измениться…
– Джуди, Джуди… – Он опустился перед ней на колени и уткнулся лицом в ее руки. – Прошу тебя, поверь, поверь в последний раз… Я сам устал от этих скитаний, от этих вечных перемен. Должно быть, я, наконец, повзрослел.
– Да, наверное.
– Давай съездим в, Мексику, отдохнем, а потом подумаем, где и как нам жить. Твое слово будет решающим, обещаю. Я знаю, что я совсем не прислушивался к твоему мнению… Просто привык решать все сам. Но это и твоя жизнь, и если ты с чем-то не согласишься, я не буду настаивать. Можно остаться здесь, можно уехать в Гринвилл или куда угодно, можем даже в Нью-Йорк перебраться, если тебе надоело захолустье.
– Это слишком далеко и, наверное, там слишком шумно…
– Боже мой! – воскликнул он и вскинул голову: – Подумать только, ты ведь еще ни разу не была в Нью-Йорке! С ума сойти!
Джуди, глядя на него, засмеялась.
– Что тут смешного? – обиделся Рэй.
– Столько пафоса, и при этом нос в муке.
Рэй провел рукой по носу и тоже улыбнулся.
– С тобой просто невозможно разговаривать! Любой серьезный разговор превращается черт знает во что… – пробормотал он недовольно.
– Я-то здесь при чем? Это твой нос… – Она мазнула по его носу пальцем и опять расхохоталась.
– Ах, так! – закричал Рэй и, вскочив, запустил руку в пакет с мукой, стоявший на столе.
– Не надо! – завизжала Джуди, но на нее уже сыпался белый сухой дождь… – Она схватила пакет и бросилась за выскочившим из кухни Рэем.
Они носились по квартире, выхватывая друг у друга пакет и осыпая друг друга мукой, пока Джуди, споткнувшись о подставленную Рэем ногу, не упала на еще не убранную постель. Рэй прыгнул на нее и, зажав так, что она не могла двигаться, залез одной рукой в пакет…
– Рэй! Нет! – закричала она и принялась извиваться и брыкаться изо всех сил.
Но он уже успел набрать пригоршню муки…
– Закрой глазки, хулиганка…
– Отстань! – со смехом Джуди зажмурилась и снова попыталась вырваться.
Рэй старательно размазал муку по ее лицу, и оно напомнило ему маску театра кабуки. Это показалось ему невероятно возбуждающим…
– Что, что ты делаешь? – Джуди давилась от хохота: Рэй, распахнув ее халатик, посыпал ее тело мукой.
– Прощайте, тортильяс! – сказал он, отбрасывая прочь пустой пакет.
– Ты ненормальный! – белыми губами произнесла Джуди.
– Просто хочу попробовать кое-что повкуснее твоих мексиканских пирожков…
По всей комнате летала белая пыль, и чувственные стоны перемежались громким чиханием и хохотом.
– Однако, какая гадость! – Серые катыши смывались с трудом. – Теперь придется тебе самому о себе позаботиться. Обжарь то, что я успела приготовить, слышишь?
– Угу. А ты?
– Я что-нибудь перехвачу по дороге. Я еще ни разу к ней не опаздывала!
– Но вы же подруги… – съехидничал Рэй.
Джуди промолчала.
Она обмоталась полотенцем и побежала одеваться. Рэй залез в душ и стал смывать с себя то, во что превратилась мука. Потом еще придется пылесосить комнату, иначе поваляться ему сегодня не удастся. Но все же это было восхитительно! Ничего подобного они ни разу не проделывали. Эксперименты в основном проводились с другими женщинами. С женой все должно было быть чинно. Оказывается, он зря в постели с нею строил из себя пуританина. В Джуди столько задора и веселья! Да, это все та же девчонка, что дерзила ему когда-то, что чертыхалась, наступая на свой шарф, и глушила пиво кружку за кружкой, стараясь не отстать от него…
