Барбара Вуд - Улица Райских Дев
– Я все думаю, как Фарук справляется с Нариман в постели? Ведь живот его торчит гораздо сильнее, чем…
– Послушай, – перебил его Ибрахим, – похоже на взрывы.
Хассан оглядел зал, где шестьсот человек наслаждались восточным изобилием. Сквозь высокие окна, полузавешанные парчовыми занавесами, свет зимнего вечера проникал в зал с мраморными колоннами, стенами, обтянутыми бархатом, на которых сияли яркими красками картины в золотых рамах.
– Может быть, это фейерверки в честь наследника? – предположил Хассан и, поглядев на Ибрахима с сомнением, спросил: – Не думаешь же ты, что это реакция каирцев на эту мерзость в Исмаилии?
Оба друга думали о тревожных событиях, сотрясавших страну после унизительного поражения Египта в Палестине четыре года назад. Были убиты террористами главный комендант полиции, губернатор провинции Каир и премьер-министр. По всему Египту прокатились демонстрации и забастовки с требованием ухода англичан из Египта. За последний год несколько десятков людей были убиты в стычках перед британским посольством. И наконец, вчера – эта кровавая бойня в Исмаилии…
Но Ибрахим с улыбкой разуверил друга:
– Египтяне, конечно, эмоциональны, а иной раз безрассудны, но не настолько безумны, чтобы напасть на британцев. Все эти толки о революции – пустая болтовня. Египет две тысячи лет не управляется египтянами– такова наша история. Почему это немедленно должно измениться? Смотри, его величество совершенно спокоен, и у нас есть теперь наследник трона. Волнения быстро улягутся, и завтра толпу будут волновать другие проблемы.
– Ты прав, – согласился повеселевший Хассан и осушил бокал шампанского. Лакей, стоявший за его спиной, наполнил бокал снова – лакеи в длинных белых одеяниях, красных фесках или тюрбанах и белых перчатках стояли за стульями каждого из шестисот гостей.
– Надо узнать результаты матча, – сказал Хассан, намазывая мягкий сыр «бри» на хрустящий французский хлеб. Ибрахим не ответил ему – он тоже забыл о политике, погрузившись в мечту о предстоящей поездке в Европу с Элис. Это будет для нее сюрпризом… Она так соскучилась по своим родным, особенно по младшему брату Эдварду, с которым она была очень близка. У Элис была депрессия после того, как второй ее ребенок умер летом от лихорадки. Не развлекло ее и участие в экстравагантнейшей в истории Египта свадебной поездке короля Фарука. Все шестьдесят гостей на королевской яхте были одеты в синие блейзеры, белые брюки и матросские шапочки. Яхта останавливалась в разных портах Европы, и караван «роллс-ройсов» развозил гостей по роскошным отелям. Фарук осыпал новую королеву драгоценностями, произведениями искусства, лакомствами и парфюмерией. Король дал волю своей страсти к игре – за один вечер проиграл Даррелу Ф. Зануку сто пятьдесят тысяч фунтов стерлингов. Это было путешествие на ковре-самолете из сказок «Тысячи и одной ночи», которое взбудоражило всю мировую прессу. Но Ибрахим видел, что Элис по-прежнему грустит, и его огорчало, что она не беременеет снова. Хассан наклонился к другу и шепнул: – Смотри, старина, вон и королевский пащенок! Кормилица внесла ребенка, завернутого в одеяло из шиншиллы. Когда шестьсот именитых гостей встали, чтобы приветствовать королевского наследника, Ибрахим подумал о своем сыне.
Никто не заподозрил, что это не его собственный ребенок – мужчины в Египте нередко заводили вторую жену втайне от семьи. Например, Хассан вынужден был жениться на светловолосой англичанке, которая раззадорила его, не соглашаясь стать его любовницей. Он поселил ее на яхте, и жена-египтянка ничего не знала об этом.
Ибрахим сообщил своим родным, что он развелся с матерью ребенка, а Амира взяла Захру служанкой в дом. Маленькому Закки шел теперь шестой год. Это был очаровательный хрупкий ребенок, склонный к мечтательности. Чертами лица он походил на Ибрахима, и тот усматривал в этом знак Божьей милости и подтверждение того, что сам Аллах вдохновил его усыновить ребенка голодной нищенки.
Ибрахим убедился, что его мать была неправа, протестуя против усыновления, которое, по мнению Амиры, должно было навлечь на род Рашидов проклятье Бога. В семье все были здоровы, а материальное благополучие неимоверно возросло. Поднялись мировые цены на хлопок, а хлопковые поля Рашидов все эти годы приносили прекрасный урожай, и благодаря «белому золоту» банковский счет Ибрахима все время возрастал. Так что он может позволить себе в ближайшее время поездку в Англию с Элис. Наверное, надо будет взять с собой Ясмину – ведь у нее в Англии есть дедушка, тетки и дяди. Ибрахим улыбнулся, представив себе, в какой восторг придет пятилетняя девчушка, узнав, что поплывет на корабле.
В зал вошел курьер и шепотом передал какое-то известие королю и главнокомандующему. Гости беспокойно задвигались за столами, догадываясь, что речь идет о волнениях в городе. Ибрахим тревожно подумал об Элис и всей своей семье. Неужели жертвами антибританских выступлений могут стать и египтяне?
Таксист повернул еще раз, но они снова оказались на улице, охваченной огнем. Сновали люди, в окна бросали зажигательные бомбы. Попробовав еще несколько раз выехать на улицу, ведущую в аристократический квартал—Город Садов, таксист повернулся к Эдварду и сказал:
– Я отвезу вас в безопасное место, там собрались все англичане. На улицу Райских Дев мы не проедем.
Машина остановилась перед входом в клуб «Любителей скачек». На улицах Каира англичанам сегодня быть нельзя…
Эдвард остановился у дверей клуба, не решаясь войти, потом обернулся, чтобы окликнуть водителя, но такси уже исчезло в конце улицы, увозя весь его багаж.
Вблизи раздался взрыв, Эдвард взбежал по ступенькам и вошел в клуб. Внутри было смятение – члены клуба толпой выбегали в вестибюль, натыкаясь на кресла и кадки с растениями. Среди мужчин в белых крикетных костюмах и дам в купальниках крутились слуги в длинных галабеях.
У раскрытых дверей клуба остановился джип – из него вывалилась группа людей. Ворвавшись в клуб, они взбежали по ступенькам и стали из бидонов поливать бензином мебель и драпировки. Пламя взвилось до потолка, люди ринулись к выходу, налетчики били их железными прутьями.
Раздавались пронзительные крики, звенело стекло взорвавшихся в баре бутылок, Эдвард, шатаясь, пробирался в дыму к выходу. Сквозь открытые двери он увидел пожарных, которые начали сбивать пламя мощными струями воды; к ним кинулись налетчики и мгновенно разрезали все шланги. Дым в помещении становился все гуще; толпа блокировала главный вход. Эдвард, почти теряя сознание, вспомнил о плавательном бассейне, нашел двери на террасу, но тут на него обрушился молодой египтянин в длинной галабее, с горящими зелеными глазами и вцепился ему в горло.
