Андрей Матвеев - Летучий голландец
Пингвин переправил Максима в Израиль и испарился.
Максим осматривается, видит табличку с симпатичным словом «Будуар».
И суется туда, но от него требуют зарегистрироваться, ввести имя и пароль.
Имя всплывает мгновенно, его даже придумывать не надо. Adamastor.
Зовите меня Адамастором.
Я — Адамастор!
И с паролем сложностей нет.
Термос остался дома, но все-таки кажется, что он висит на плече.
Как автомат Калашникова.
В термосе — жидкий азот, в азоте — ампула.
Сперма Палтуса.
«Sperm», — набивает в окне Максим.
Поворачивает ручку двери и входит в будуар.
Загорается титр «Будуар приветствует Адамастора!»
Максим оглядывается.
В это время дня будуар практически пуст.
Какие-то Белла и Марина плюс Юля.
Обыкновенные женские имена, а ведь в чатах пользуются никами.
Например, не «Белла», а «Мать-игуменья».
Палтус и Мартышка целуются прямо под носом у Банана, но он их в упор не видит.
Он сидит на полу, закрыв глаза, и повторяет про себя впервые услышанные слова:
Mother superior jump the gun,Mother superior jump the gun.Happiness is a warm gun,Happiness is a warm gun, mamma…
В принципе, полный бред, но Банану без разницы, он сидит на полу, жмурится и тащится от незнакомого высокого голоса. Мать-игуменья дала фальстарт. Мать-игуменья дала фальстарт, Счастье — это теплый пистолет, Счастье — это теплый пистолет, мама…
Максим продолжает осваиваться в будуаре.
С мужским полом — как обычно: Маньяк, Казанова, Удовлетворитель…
Но мужчины его не интересуют.
Тинейджеры свалили, вместо симпатичной девицы за компьютер уселась несимпатичная.
Адамастор велел найти шикарную чиксу с крутым набором гамет.
— Поезжай в Израиль! — советовала Максиму Ирина.
Он почти что в Израиле, однако ни с Беллой, ни с Юлей, ни с Мариной ему разговаривать не хочется.
Банан открывает глаза, Мартышка сидит на коленях у Палтуса.
Банан краснеет и отводит взгляд в сторону.
Он притащился за ними, он сидит на полу, сестра целуется со своим парнем, а Банан слушает музыку.
When I hold you in my arms,And I feel my finger on your trigger,I know nobody can do me no harm,Because happiness is a warm gun, mamma…
«Привет всем!» — наконец набивает на клавиатуре Максим.
И вдруг с удивлением замечает, что на него обратили внимание.
Появляется некая Марго и нагло спрашивает: «А ты тут откуда взялся, Адамастор?»
«Из дома!» — бодро выстукивает Максим.
«И что за погода в Эйлате?»
Ему хочется спросить, где это — Эйлат, но он боится спугнуть незнакомую чиксу, которая знает что-то, о чем он тоже должен знать. Когда я держу тебя в объятьях И чувствую свой палец па твоем курке, Я знаю, никто не может причинить мне вреда, Ибо счастье — это теплый пистолет, мама…
«Чего молчишь?» — приходит запрос от Марго.
«Тащусь!» — отвечает он.
Неугомонная Марго выдает целую тираду:
«У тебя что, опять период астральной половой агрессии? Смотри, как бы ты не заполонил весь Эйлат черненькими!»
Максим ничего не понимает, но включается в игру.
«Когда увидимся?» — пишет он.
Песня заканчивается, Банан поднимается с пола, подходит к проигрывателю и ставит ее снова.
Палтус отрывается от губ Мартышки и с ласковой усмешкой смотрит на него.
— Нравится?
Банан кивает, ему хочется переслушать пару моментов.
A sour impression of his wife which he hate and donatedTo the national trust.I need a fix 'cause I'm going down,Down to the bits that I left uptown…
«А когда тебе удобно?» — читает на экране Максим.
Он вылетает завтра, пять часов в воздухе, от силы пять с половиной.
Его должны встретить, старый приятель, который живет в Хайфе уже лет десять.
У приятеля машина, он подбросит куда потребуется. Но куда?
«Удобно завтра вечером!» — выстукивает Максим. Мне нужно уколоться, ибо я распадаюсь На кусочки, которые оставил на окраине, Мне нужно уколоться, ибо я распадаюсъ…
«Завтра не получится! — пишет Марго. — Я работаю. Давай послезавтра. Приедешь в Акко?»
Максим понятия не имеет, где это — Акко.
Но отвечает: «Приеду!»
Банану вдруг становится не по себе.
На второй, более пристальный взгляд песня кажется не такой уж веселой, да и дождь за окном припустил вовсю, стемнело, сестра все целуется с Палтусом, а Банан сидит на полу и вслушивается в тревожную мелодию.
То притягивающую, то пугающую.
Песня отдается в углах комнаты, из углов на Банана смотрят какие-то хари.
По спине бегут мурашки.
Надо бы выключить, но он, будто из вредности, ставит песню сначала.
The man in the crowd with the multi-coloured mirrorsOn his hobnail boots…A sour impression of his wife which he hate and donatedTo the national trust…
«Помнишь ресторанчик «Абу-Кристо»? Давай там…» — читает Максим новое послание.
Он не помнит ресторанчик «Абу-Кристо» и понятия не имеет, где находится город Акко.
Он знает одно — завтра он должен прилететь в аэропорт Бен-Гурион, где его встретит старый приятель.
Как она выразилась?
«Астральная половая агрессия…»
Звездная, космическая, неземного происхождения… Мужчина в толпе с разноцветными зеркалами На подбитых гвоздями ботинках… Мрачное впечатление от жены, которую он ненавидит и презентовал Государственному тресту…
— Мне страшно! — вслух признается себе Банан.
Палтус ласково ссаживает Мартышку с колен и говорит Банану, что бояться не надо, это просто дождь шумит, и потом — незачем ставить эту песню три раза подряд. Хватит и одного, иначе крыша поедет, а потом ее можно и не догнать.
— Представляешь, — спрашивает он, — как мы с Мартышкой будем бегать и ловить твою съехавшую крышу?
— Чем ловить? — Банан расплывается в улыбке.
— Сачком! — уверенно говорит Палтус. — Знаешь, таким рыболовным сачком, которым подхватывают большую рыбу на случай, если она сорвется с крючка…
— А у тебя он есть? — спрашивает Банан.
Палтус выходит в коридор и возвращается с крепким подсаком на длинной бамбуковой ручке.
— Вот! — говорит он. — Крышу твою точно выдержит!
— Это у меня сейчас крыша съедет! — заявляет Мартышка. — Чего вы тут гоните?
— Дождь закончился! — сообщает Палтус. — Пойдем в кино?
— А его куда? — спрашивает Мартышка, кивая в сторону брата.
— Он с нами! — говорит Палтус и добавляет: — Сегодня пусть с нами!
«Во сколько?» — выстукивает Максим и получает ответ: «Давай в восемь!»
