Елена Усачева - Козерог. Сердце ледяной принцессы
— Хочешь очередной подарок сделать? — мама повернула к сыну лукавое лицо, — Куда фиалку дел, паразит?
Митька открыл рот, чтобы все рассказать, но сорвался с места и убежал.
Ну, как он объяснит никогда ничего не понимающей маме, что у них происходит?
Звонилкин скис.
Ничего у них не получится. Камень потерялся, Братство развалилось, Вику уволили.
А может, не зря в древние века наезжали на астрологию? Есть что-то в ней неправильное.
Митька закрыл глаза, а когда открыл, то перед своим носом увидел красную коробочку.
— Для девушки. — Лицо у мамы было лукавое. — А то ты у меня все цветы перетаскаешь.
Непослушными пальцами Митька подцепил закрытую на магнитный замочек крышку, приподнял целлофановую обертку.
Это было стеклянное яйцо. Красная подставка бросала блики, отчего яйцо казалось изнутри пропитано цветом. Настольная лампа отражалась в множестве мелких граней. С одной стороны у него было гладкое окошко, в которое были видны звездочки, планета (судя по кольцам, Сатурн) и козлик с длинными острыми рожками, приподнятыми для прыжка передними ногами и с закрученным в тугой жгут рыбьим хвостом. Как ухитрились эту картинку поместить внутрь сплошного стеклянного яйца, Звонилкин не понял. И Сатурн, и Козерог, и звезды были объемные, и оттого казалось, что они плавают в воде. На заднем роге Козерога пристроилась самая яркая звезда созвездия Гиеди.
Да, много за последние две недели он узнал. Даже мудреные названия запомнил.
— Как ты догадалась? — Митька осторожно поставил яйцо на стол.
— Это, конечно, невероятно сложно, — усмехнулась мама, поправляя на столе книжку с гороскопами, где на обложке был нарисован козел с рыбьим хвостом.
Звонилкин нахмурился — неприятно, когда другие оказываются сообразительней тебя. Особенно если это мама.
— Ты ее до конца хоть дочитал? — Мама не замечала Митькиного смущения.
— Дочитал, дочитал! — окончательно смутился Звонилкин и стал сосредоточенно протирать «окошко» на яйце.
— Что надо сказать? — вздохнула мама.
— Спасибо, спасибо, — пробормотал Митька, опуская подбородок на сложенные на столе руки — так Козерожек внутри яйца был особенно хорошо виден. Казалось, еще чуть-чуть, и картинка внутри стекла оживет. Козел махнет рыбьим хвостом, оплывет вокруг Сатурна, блеснет красноватым цветом двойная красная звезда Гиеди…
Мама вышла так же бесшумно, как и вошла.
А Митька все мечтал, как завтра придет в школу, как удивит…
Во сне он сидел на планете Сатурн, прямо на его макушке, от быстро вертящихся колец поднимался легкий ветерок. Звездная пыль залетала в нос, отчего постоянно хотелось чихнуть. Одна звезда так настойчиво сверкала ему в глаза, что он не выдержал и прикрыл ее ладонью. После этого стало невероятно спокойно, и он отправился летать по Вселенной, пинать ногами звезды, все надеясь среди них отыскать созвездие Козерога. Но оно не находилось. Куда бы Митька ни направлялся, он постоянно оказывался в ковше Большой Медведицы. Волопас подхватывал ковш за ручку, встряхивал его, и Звонилкин опрокидывался обратно. Проплывающий мимо Дракон выпустил струю огня. Митька попытался увернуться, но стукнулся лбом о Полярную звезду. По всему небу пошел звон.
Это смеялись созвездия. Придерживая свой толстый живот, хохотал Волопас, лаяли Гончие Псы, била хвостом Змея, шипел Скорпион, хлопал крыльями Лебедь. А потом вдруг затрезвонил-заголосил звоночек, и, сбивая звезды с насиженных мест, по небу понеслась тройка. Олени забрасывали головы назад, тяжелые острые рога ложились им на спины и задевали туго натянутые поводья, которые держал в своих руках Дед Мороз.
«Этот здесь откуда?» — раздосадованно подумал он. Созвездия Деда Мороза он что-то не помнил.
— А ты вообще что-нибудь помнишь? — прогудел в бороду старик в красном колпаке, занося над головой длинный хлыст. Утяжеленный металлической бляшкой кончик хлыста задевал за звезды, и они тут же начинали обиженно гудеть. А одна красноватая звучала особенно громко, а потом вдруг заорала песню «Полковнику никто не пишет». Звонилкин удивился, откуда она ее знает, но тут же понял, что песня повторяется уже который раз.
Не просыпаясь, Митька стащил со стола надрывающийся сотовый, не открывая глаз, нажал кнопку приема и подсунул трубку под щеку.
— Звонарь, ну ты чего? Звонарь! — надрывался Тихомиров. — Совсем, что ли, в нирване?
— Ты чего в такую рань? — пробормотал Митька, с трудом разлепляя губы.
— Какая рань? Второй урок закончился! Ты чего в окопе отсиживаешься? У нас тут такое! Поднимай свою задницу и неси сюда!
— Как второй урок?
От резкого пробуждения в голове гудело. Сон, вчерашние события смешались в один сумасшедший клубок. Налетая на стул, дверцы шкафа, углы стеллажа, он кое-как собрал свои вещи, натянул первое, что попалось под руку.
Часы показывали десять.
Очень хотелось, чтобы это тоже был сон. Но гулкое тиканье секундомера в голове говорило обратное.
Никогда еще пробуждение у Митьки не было таким ужасным.
Глава 7
Конец Братства камня
«Козероги исполнительны и обязательны, не ждут указаний свыше, беря на себя сложные решения, поэтому из них выходят замечательные руководители. В роли подчиненных долго не задерживаются».
Звенело у Митьки в голове долго. То ли не проснувшаяся часть мозга досматривала сон, где звезды все еще выясняли отношения, то ли в его ушах стоял позывной сотового, то ли звонок на урок был настолько требовательным, что его было слышно аж в квартире за плотно зашторенными окнами.
Марш-бросок от подъезда до дверей школы Звонилкин совершил в рекордный срок. Зафиксировать результат удалось только Нонне Георгиевне — по закону подлости, она была первая, с кем столкнулся Митька, ворвавшись в здание.
Под ледяным взглядом завуча Звонилкин скукожился и по стеночке, по стеночке потянулся к лестнице.
— Так, — медленно произнесла Нонна Георгиевна, тягучими словами словно приклеивая несчастного к месту. — Я смотрю, прогулы для вас стали нормой.
— Чего нормой-то? — пробасил Митька, боясь поднять на нее глаза. Честное слово, смотреть на истертые мыски ботинок было гораздо интересней, чем на холодное лицо завуча.
— Ты мне не чокай! — перешла на сверхгромкий звук Нонна Георгиевна. — Половина школы не на уроках! Что за безобразие?
— А я-то при чем? — Вот тут Звонилкин глаза поднял. Еще бы! Обвиняют непонятно в чем, а он молчать будет? — Я проспал. У меня будильник…
