Дарья Лисицына - Мое второе я (СИ)

- Да, ладно тебе. Спокойствие и только спокойствие.

- И это ты мне говорил про серьезный разговор?!

- Хорошо, ёж, садись и поговорим.

Он открыто угорал надо мной. Так и хотелось его убить. Кулаки уж слишком сильно чесались, чтобы поставить ему фингал под глазом или сломать челюсть, но пока этого делать нельзя, а то я ничего от него не добьюсь. Немного успокоившись, я села рядом с братом и посмотрела на него.

- Так, Эрик ей не дядя, просто я приходил сюда к отцу и брал ее с собой, ну, и так получилось, что она решила, что Эрик ее дядя…

- Ты приходил к отцу? – я очень наглым способом его перебила.

- Не перебивай, мы сейчас разговариваем о моей дочери, по совместительству твоей племяннице, а не об отце. Значит, Софи решила, что Эрик ее дядя, ну, и так понеслось. Я о ней не говорил никому из-за родителей. Понимаешь, я следующий претендент на то, чтобы заменить маму и папу. Это как раньше было: принц не может жениться на крестьянке, а иметь детей и подавно. Когда ее мать забеременела, я испугался не от того, что я еще не готов, а от того, что скажут родители, но со временем я понял, что мнение родителей мне не важно. Какая разница, если я лишусь этого «престола»? Никакой. Если бы тогда я отказался от Софи, то сидел бы с родителями, запоминал всякий бред и знакомился с потенциальной невестой. Как видишь, я этого не сделал, я выбрал Софи и ее мать. Когда Софи родилась, я окончательно решил уйти из семьи и перевалить весь груз ответственности на тебя. Ты уж прости, но тогда я кое-чего не знал. Я воспитывал дочь, начинал бизнес, жил для семьи, но про тебя я не забывал, никогда. Просто для размышления ушло два года. Только вот я не знаю, хорошо это или нет. Как ты считаешь?

Я сидела и переваривала сказанную им информацию и не знала, что сказать. Вопрос сам собой слетел с моих губ, неосознанно:

- О чем ты не знал?

- О том, что мама тоже не "принцесса". Открою тебе одну тайну, отец мне отчем. Знаю, что родители учились здесь и любили друг друга, но отец не смог переступить через правила. Знаю, что мамин первый муж умер, а с отцом она начала встречаться, когда мне было десять, ну, а через три года появилась ты. Они не могли же рассказать мне об этом раньше. Я об этом узнал, когда…

- Мама Софи умерла, – я сама закончила за него предложение. Было видно, что с каждым новым словом говорить ему все сложнее и сложнее. После моей фразы он немного впал в ступор, а когда включился, спросил:

- Откуда ты знаешь?

- Софи сказала. Скрывай, не скрывай, но она все знает. Макс, не ври ей. Расскажи правду. Не делай из нее меня. Мне всю жизнь врали, и ничем хорошим это не закончилось. В итоге она просто примет неправильное решение и уйдет.

Теперь мне стал ясен смысл фразы: «Она почти такая же, как ты», но не почти, а такая же. Она тоже живет в двух мирах, Софи там скрывается от вранья. Через пять лет ей принимать решение, а, если этот остолоб будет себя так вести, то она точно примет неверное решение.

- Не понял, в смысле "уйдет"? Ты о чем?

- Неважно о чем я, важно, что ты остолоб и осёл в одном флаконе. Не ври ей, она умная девочка, поэтому все и знает, но лучше, чтобы ты ей рассказал правду, а не она тебе в потоке, например, ярости. Макс, Софи подрастёт и тебе будет писец. У нее очень сложный характер и темперамент еще тот.

- Я вот и не понимаю, в кого она такая с таким-то характером.

- Ты меня понял или нет? Если нет, то я тебе, ослу, все разъясню.

- Не нужно. Я все понял и сам всё ей расскажу.

- Ты не сможешь уберечь её от боли, даже если будешь следовать за ней по пятам. Ты отец и ясно, что ты боишься за дочь, но рано или поздно она вырастит.

- Лучше поздно.

- Макс, ты мой старший брат и это ты должен меня поучать, а не наоборот.

Я многозначно посмотрела на него и рассмеялась. Такой моськи у него я еще не видела. Видела его в ярости, спокойствии, но в растерянности – никогда.

- Тебе нравится Эрик? – этот вопрос, как гром средь ясного неба. Я тут же перестала смеяться.

- Зачем тебе?

- Поучать начну.

Если бы я стояла, то точно бы упала. А нравится ли он мне? Он – эгоистичный, наглый, надменный, озабоченный подросток-переросток. В этом момент я вспомнила всё, что между нами произошло. Воспоминания вихрем проносились передо мной. Я его порой совершенно не понимаю, то он добрый, милый и улыбчивый, то он надменный гад, то он мне помогает, то наоборот создает проблемы. И ответить на элементарный вопрос я не могла. Нравится ли он мне? Я не знаю.

Тут я вспомнила, как я размышляла о том, чтобы вернуться в реальность или нет. Тогда я была на перепутье, сейчас почти то же самое, но чувство другое.

«Вспомнился "первый поцелуй", хотя я его таковым не считаю. Я привязалась к нему. Влюбилась? Определённо нет, просто привязанность, просто запал в душу, просто он заставляет сердце замереть, просто он заставляет забыть, как дышать. Это всё просто. Я не влюбилась, просто не могу, просто это больно».

Именно так я размышляла. Тогда был вопрос, влюбилась ли я и это намного сложнее вопрос, что нравится ли он мне, но ответ был тот же: я не знаю.

После долгой паузы, которую я сама и создала, Макс заговорил:

- Просто я провёл с Эриком воспитательную беседу насчёт тебя.

В этом момент я подавилась собственной слюной и закашлялась. Макс начал стучать мне по спине. Я резко встала и посмотрела на брата взглядом: "а-ля ты труп".

- Что ты сделал?! Кто тебя просил?

- Ну, твоё его живое и яркое описание в моём кабинете дало ясно понять, что он тебе надоел.

- И что?! Ты мне тоже надоел, но я же не провожу с тобой "воспитательные беседы"! И что ты ему наговорил?

- Ничего особенного, просто теперь он отстанет и все.

Что?! Отстанет?! Я пыталась от него избавиться чёрт знает сколько времени и, когда это сделали за меня, я чувствую какую-то опустошённость. Неужели больше не будет наших "игр", не будет успокоения и спасения моей задницы? Нет, ребятки, так не пойдёт, мне не нравится такая перспектива.

Теперь в голове вертелась одна мысль:

«Убить брата»

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я довольно-таки спокойно произнесла:

- Беги, сволочь.

И он побежал, потому что знает, что, когда я злая, со мной лучше не связываться. Мы бежали долго, какими-то коридорами, закоулками, конечно, он же знает эту академию лучше меня, но в итоге мы оказались во дворе. Я услышала смутное: «Спасай» перед тем, как меня схватили и начали держать мёртвой хваткой. Я видела, как братец остановился и начал хватать ртом воздух, но не заметила, что сама глубоко дышала и стояла в цепких руках.

- Что-то ты, Максик, выдыхаешься слишком рано.