Джоанна Нельсон - Одна на миллион
— Не нервничайте так сильно, сеньорита.
— Я не могу не нервничать. — Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой и даже жалкой.
— Все будет в порядке, — заверил ее Рональд.
— Мне бы вашу уверенность.
Рональд уже знал, что, нервничая, Оливия начитает ломать пальцы. Вот и сейчас она изгибала их под такими немыслимыми углами, что ему невольно стало страшно, как бы она их действительно не сломала. Повинуясь порыву, он накрыл ее пальцы своей широкой и смуглой ладонью и легонько сжал, словно пытаясь влить в Оливию часть собственной силы. Она не отдернула руку, как Рональд опасался, повернула к нему бледное лицо.
— Спасибо, мне уже лучше. Сейчас я возьму себя в руки.
Ее пальцы были холодными и влажными, а в глазах застыло затравленное выражение. Рональд испытал почти непереносимое желание обнять ее и успокоить… Воображение вмиг преподнесло ему несколько способов «успокоения», но ни один из них нельзя было применять на практике. Потому что он просто не мог заниматься самообманом. То, что Оливия позволила держать ее за руку, было бы хорошим знаком, если бы произошло в обычной обстановке, а не когда она едва отдавала себе отчет в том, что вокруг нее происходит. Что будет, когда ей станет не нужна его поддержка, а он коснется ее тонких пальчиков и сожмет их…
Эти мысли взволновали его, словно он был глупым мальчишкой. Рональд не мог припомнить еще такого же случая, когда бы испытывал столько острых и волнующих переживаний от одного лишь прикосновения к руке женщины. Он стиснул зубы, пытаясь справиться с волнением, а потом распахнул перед Оливией дверь.
В палате была одна-единственная кровать. Больше Оливия ничего не увидела, сосредоточившись на человеке, который эту кровать занимал. Оливия впилась взглядом в его лицо, и наткнулась на такой же напряженный взгляд.
— Доброе утро, Патрик, — поздоровался Рональд.
— Здравствуйте, — хрипло промямлила Оливия от порога и с усилием откашлялась, прочищая горло.
Рональд подталкивал ее в спину, а поскольку Оливия едва переставляла ноги, от его толчков она едва не растянулась посередине палаты.
— Не вздумайте грохнуться в обморок, — едва слышно пробубнил Рональд ей в ухо, и Оливия, конечно, возмутилась бы, но только не сейчас, когда она действительно чувствовала себя на грани обморока. — Садитесь, сеньорита Оливия. — Рональд, как куклу, усадил ее на стоящий рядом с кроватью стул. — А мне нужно отойти на пару минут, — довольно непринужденно заявил он и с усилием оторвал пальцы Оливии от своего рукава.
Она не помнила, когда успела схватить его почти мертвой хваткой. Оливия проводила его спину растерянным взглядом, а потом дверь закрылась, и она осталась наедине со своим отцом.
Наверное, у нее подскочило давление… или, наоборот, упало. На лбу выступила испарина, а дыхание стало тяжелым, словно всю дорогу от эстансии Рональда до больницы Оливия бежала. Она уставилась на широкую ладонь Патрика, лежащую поверх простыни, и взмолилась, чтобы он заговорил первым. Разговор ни о чем она могла вести часами. Но это было раньше, а сейчас ее мозг явно находился в ступоре, потому что мысли были нечеткими и хаотичными, и Оливия тщетно пыталась восстановить свой внезапно и катастрофически иссякнувший словарный запас. И как ей обращаться к нему? «Патрик»? «Мистер О'Хара?» Вряд ли она способна назвать его «папа», даже под угрозой расстрела.
— Я рад, что ты приехала, Оливия. — Голос Патрика прозвучал немного надтреснуто. — Я могу называть тебя так?
— Конечно. — Она вскинула голову, и взгляды двух пар одинаковых, неправдоподобно синих глаз встретились.
— Спасибо.
— Я… Вам не стоит меня благодарить за это, — пробормотала она.
Оливия увидела морщинки в уголках его глаз, светлые волнистые волосы, упрямый подбородок… На лице Патрика застыло странное выражение, словно он испытывал тянущую боль, но губы едва заметно улыбались.
— Я… я должна была сделать это раньше… Но я не знала… что вы хотели видеть меня, — выговорила Оливия.
— Я знаю.
— Как вы себя чувствуете?
— Я быстро иду на поправку.
— Очень рада это слышать.
— Я столько хотел тебе сказать и долго готовился к этой встрече, но сейчас все вылетело из головы.
— У меня то же самое. — Она поняла, что глаза Патрика блестят слишком подозрительно, и испугалась. Она разволновала его, а что, если Патрику станет хуже? Она себе этого никогда не простит. — Не надо волноваться.
— Все в порядке. — Патрик сделал глубокий вдох и улыбнулся. — Как ты устроилась? Все хорошо?
— Да, Рональд Даррелл предоставил мне шикарные апартаменты, а Лаура сама доброта.
— Мне очень жаль, что так получилось и я не смог встретить тебя, как подобает. Мне очень нужно поговорить с тобой, Оливия.
— Конечно, мы поговорим, только вы, пожалуйста, не волнуйтесь.
— Ты должна пообещать мне, что не уедешь, пока мы не поговорим. И что не покинешь дом Рональда, — умоляюще произнес Патрик, и его глаза заблестели еще сильнее.
— Да-да, я обещаю, — поспешно, лишь бы Патрик успокоился, согласилась Оливия. Она стала всерьез опасаться, что с ним что-то может случиться.
— Рональд сказал мне, что ты осваиваешь учет. Я очень рад, что ты решила ему помочь. Ему приходится нелегко.
— Я пытаюсь…
Вернувшийся в палату Рональд мгновенно оценил ситуацию. К огромному облегчению Оливии, он решил, что ее первая встреча с Патриком должна закончиться.
— Мы, пожалуй, поедем. Наведаемся на днях. — Рональд схватил ее руку и с такой силой сжал, что Оливия едва не вскрикнула от боли.
— Да, пожалуй, вам пора, — согласился Патрик, не отрывая от Оливии блестящих глаз.
— Ох, совсем забыла! Я привезла это для вас. — Она вытащила из сумки и вложила в руку Патрика фотоальбом. — Хочу предупредить, что в детстве я была ужасно нефотогеничной…
Рональд, видно, окончательно потеряв терпение, поволок ее к выходу.
— До свидания! — успела крикнуть Оливия, прежде чем дверь за ее спиной захлопнулась. В коридоре она позволила себе другие эмоции. — Вовсе не нужно так сжимать мою руку! — раздраженно воскликнула она, пытаясь выдернуть ладонь из пальцев Рональда.
— Я же предупреждал вас, чтобы вы не волновали его! — набросился он на Оливию. — Что вы ему сказали?!
— Я и не волновала. Мы едва успели перекинуться парой фраз, как вы ворвались в палату и выволокли меня оттуда…
— Хотелось бы мне знать, почему он едва не плакал?
— Проклятье, если вам хотелось знать, о чем мы разговаривали, нечего было уходить! У меня нет секретов.
Рональд привалился к стене и прикрыл глаза. Оливия наконец выдернула свою ладонь из его руки и принялась разминать онемевшие пальцы.
