Анастасия Соловьева - В поисках утраченной близости
С тех пор прошло полтора года.
Светкина дочь, Яна, закончила университет и уехала работать в Германию.
Я пережила увольнение с должности директора частной школы, разбойное нападение, операцию по поводу раздробленной ключицы… С грехом пополам нашла в себе силы возвратиться к жизни, даже получила в наследство дачу и сделала в квартире ремонт.
«Холдинвестбанк» поглотил за это время несколько мелких киевских банков. Светкины функциональные обязанности существенно расширились, а социальный статус серьезно вырос.
Словом, все изменилось за эти полтора года. Единственной незыблемой величиной осталась Светкина любовь к Кириллу.
– А Кирилла к тебе? – Меня так и подмывает задать Светке этот вопрос.
Мы сидим в сиренево-серебристом зале ресторана «Ностальгия», слушаем соответствующую – ностальгическую – музыку и не спеша потягиваем мартини.
– Недавно я сделала сногшибательное открытие, – отстранение глядя перед собой, сообщает Светка. – Сидела на совещании и вдруг прозрела, поняла, чем же он так меня заворожил.
– Ну и чем?
– Своей недосягаемостью! С самого начала нам не улыбалось быть вместе.
– Это почему?
– Знаешь, я по долгу службы занимаюсь благотворительностью: посещаю дома престарелых, приюты, больницы… И вдруг на Киев обрушится известие – Ильина Светлана Михайловна выходит замуж за отца многодетной семьи! Четверых детей сиротами оставила! Ты знаешь, кто у него жена? Регент в главном городском соборе. Фигура известная в городе.
И он сразу объяснил мне все это. И сказал: нам лучше расстаться. Ничего, правда, не получилось – мы не могли друг без друга… Но когда он ушел из семьи, я решила: все, плевать на банк, на карьеру. Я такая, какая есть. Не нравлюсь – пусть ищут другого управляющего… Я думала, мы поженимся, и вдруг с ужасом поняла, что он меня почти ненавидит.
– Ненавидит?
– Он говорил: «Ты лишила меня воли! Я не могу больше жить так, как привык, как должен. Я пляшу под твою дудку!». А ведь я не хитрила, не строила козней, в общем, не компостировала ему мозги. И с женой разводиться не просила…
Мы тогда очень сильно поссорились, и он назло мне стал готовиться к постригу, даже на послушание один раз ездил. Только в монастыре ему не понравилось… Теперь пришла моя очередь разозлиться. Не хочешь в монастырь?! Не можешь жить без меня? А я без тебя – легко!
Опять поругались. И опять ненадолго.
– Слушай, Свет, а Ромка как твой? Он, случайно, ни о чем не догадывается?
– А, мой Ромка?.. Киевский мещанин?.. Нет, не догадывается как будто. А хоть бы и догадывался! Я иногда проснусь среди ночи и подолгу на него смотрю. Смотрю – может, думаю, чего мне откроется. И ничего не вижу. Не открывается ничего. – Светка горестно смахнула слезинку. – А иной раз я заставляю себя думать о нем. И – ни одной мысли, веришь или нет?
– Угораздило же тебя выйти за такого!
– Говорю же тебе: я о любви – ни сном ни духом! Любовь – это в книжках, в кино… От тебя еще слышала. Ну, ты, думаю, понятно: бесишься с жиру, генеральская дочка! – Светка уже не обращала внимания на тихо катящиеся по щекам слезы.
– Свет, мы же развлекаться сюда пришли, – напомнила я. – Обернись-ка, на нас смотрят вон с того столика.
– Перестань, Алка! Противно слушать. – Светка достала из сумочки носовой платок и легким движением провела им по лицу. – Смотрят!.. Буду я оборачиваться!
– Мы отдохнуть собирались…
– Отдохнуть можно от служебных обязанностей, а когда это у тебя внутри, от этого не отдохнешь, – продолжала печально Светка.
Однако за столиком напротив не понимали печального Светкиного настроения: мужчине уже надоело безмолвно таращиться на нас – он встал из-за стола и нетерпеливо направился в нашу сторону.
– Можно пригласить на танец вашу подружку?
Каким-то образом я догадалась, что эта фраза адресована мне.
– Ну конечно! Пожалуйста, приглашайте.
– Я не танцую. – Светка по-прежнему отстранение смотрела перед собой.
– Неправда, ты танцуешь!
– Так позвольте вас пригласить.
– Благодарю, но нет… Нет!
– Тогда разрешите угостить вас чем-нибудь. – Мужчина уже вознамерился усесться за наш столик.
– Спасибо, но, к сожалению, это все лишнее. – Светка распрямила ссутулившиеся было плечи, спокойно и устало посмотрела на мужика. И мужик опешил. Не меньше чем начальник бальнеологической лаборатории. – Хотя ваше внимание нам с подругой было очень приятно. – Она улыбнулась ему какой-то странной – трагически-надменной – улыбкой. Улыбкой гордого, несломленного, но глубоко страдающего человека.
– Извините, я не хотел… Извините, – направляясь восвояси, смятенно бормотал несостоявшийся Светкин поклонник.
– Ну чего ты? – удивилась я. – Пошла бы развеялась – потанцевала.
– А вдруг он маньяк?
Светка взглянула на меня с убийственной серьезностью. И я догадалась: она шутит. Подтрунивает надо мной! Не может забыть, как я заподозрила в дурных наклонностях Валентина.
– Вот ты меня дразнишь – и напрасно! Ты даже не представляешь, какими эти маньяки могут быть хитрыми и изворотливыми!
– Ну и какими? – с лукавой усмешкой допытывалась Светка.
Под ее лукавым взглядом меня вдруг осенило:
– Он мог отнести на анализ воду из своего санатория! И потом использовать заключение в качестве приманки.
Моя гипотеза произвела эффект бомбы, разорвавшейся посреди ресторанного зала.
– Алка, ты права! Тысячу раз права! Какая же ты все-таки стала… Предусмотрительная! Проницательная! – неизвестно чему радовалась Светка. – Я думала, ты сейчас глупость какую-нибудь сморозишь. А ты – в корень зришь!
Светкины похвалы мне в диковинку. Она меня постоянно за что-нибудь ругает, когда ругать надоедает – высмеивает и уж в исключительном случае может расщедриться на сочувствие. А тут – восторг чистейшей воды!
– Давай закажем шампанское и засахаренные фрукты! Ты только посмотри, что написано в меню: засахаренные каштаны! Я обожаю…
– Одного не могу понять, – перебила я. – Чему только ты радуешься?
– Твоему прозрению, – ликовала Светка. – У меня прямо камень с души свалился. Мне больше не нужно беспокоиться о тебе!
– Это так, – согласилась я. – Но ведь если на моем участке не бьют ключи живительной влаги, значит, наш с тобой бизнес-план накрылся!
– Черт с ним, с бизнес-планом!
– Как это черт? Мне, например, жаль…
– Ну ладно. Завтра съездим на твою дачу, наберем воды и свезем ее в лабораторию.
– Но за экспертизу платить придется… – Я вздохнула.
– Ну не дрейфь, я заплачу!
– Я сама, не надо.
– Слушай, я вот думаю, а если эта вода – обыкновенная питьевая. Или еще хуже – копытце, полное водицы, попьешь – козленочком станешь… Но тогда выходит, этот Валентин на самом деле маньяк…
