Лавейл Спенсер - Прошлые обиды

- Тут сигнализация, поэтому позвони снизу.

- Хорошо.

- Ну что ж. Тогда до пятницы.

- Да.

Она закончила разговор без паузы и промедления:

- До свидания, Майкл.

- До свидания.

Повесив трубку, Майкл уселся на краю матраса.

- У-у, мадам Бизнесмен! - крикнул он, обращаясь к телефону.

После этого взрыва в доме показалось особенно тихо. Заработал вентилятор и погнал воздух через отдушину. Черная ночь заглядывала в окна без занавесок. От лампочки на потолке струился резкий свет. Он снова лег на спину, заложив руки за голову. Одеяла под ним сбились неудобным комком. Он отодвинул их, злясь на себя.

"Наверное, надо было все это делать как-то иначе".

Когда Бесс повесила трубку, она вспомнила фильм "Разговор на подушках", где Дорис Дэй меблировала квартиру Рока Хадсона. Кисточки из красного велюра, драпировки цвета ликера "Шартрез", эта голова лося, оранжевое пианино, бисерные занавески, фигурки божеств плодородия и стул из рогов оленя...

Задача искушала.

Определенно искушала.

На следующий вечер Лиза пришла примерить свадебное платье своей матери. Оно было спрятано в подвале - помещении без окон позади комнаты-прачечной, в пластиковом мешке, подвешенном к потолку. Они спустились вниз вместе. Бесс дернула за шнурок выключателя, и голая лампочка осветила скудным желтым светом забитую вещами комнату. Помещение было маленькое, два на четыре. Пахло свежими грибами.

Бесс оглянулась, поежилась и взглянула на прикрытые покрывалом платья.

- Я думаю, ни одна из нас не сумеет его достать. В комнате рядом есть стремянка. Лиза, принеси ее.

Лиза вышла, а Бесс начала отодвигать коробки, детскую мебель, сетку для бадминтона, коробку с гитарой, которую они купили за двадцать пять долларов Рэнди, когда ему исполнилось двенадцать. Тогда он еще не понял, что его настоящая любовь - барабаны. Наклейки на картонных коробках - "Детская одежда", "Куклы Лизы", "Игры", "Школьные тетради" - вобрали в себя память многих лет.

Вернулась дочь, и, пока Бесс пыталась установить ножки стремянки между коробками, Лиза открыла одну из них.

- О мама, посмотри...

В коробке из-под сигар Лиза нашла свою школьную фотографию: девочка без двух передних зубов, волосы зачесаны на одну сторону и прикрыты беретом.

- Второй класс. Мисс Трещотка. Донни Карри уверял, что любит меня, и каждый день ставил на мою парту свечи в форме сердечек с разными записочками: "Будь моей", "Холодный ребенок". Я была настоящей сердцеедкой. Правда?

Бесс взяла в руки фотографию.

- А, я помню это платье. Бабушка Дорнер подарила тебе его на Рождество, и ты всегда носила его с красными колготками и открытыми туфельками.

- Папа называл меня своим маленьким эльфом, когда я его надевала.

Бесс поежилась:

- Здесь холодно. Давай вернемся наверх.

Они поднялись по лестнице, Бесс с платьем, Лиза с коробкой из-под сигар. В своей прежней комнате Лиза сидела на диване со скрещенными ногами и рассматривала содержимое коробки. Бесс опустилась рядом с ней на диван, держа сложенное платье на коленях.

- Посмотри. - Лиза протянула ей листок. - Это записка от Пэтти Персон. "Дорогая Лиза, давай встретимся после обеда во дворе. Возьми с собой всех твоих Барби, и мы устроим концерт". Помнишь, как мы с Пэтти это делали? Усаживали кукол в ряд и пели им во все горло, изображая микрофоны из карандашных фонариков.

Лиза вытянула вперед руки, сжав пальцы, и пропела несколько строк из "Не разбивай мое сердце". Она засмеялась и тут же погрустнела.

- Однажды мы нарядились в балетные костюмы сестры Пэтти и устроили концерт для тебя и папы. Помнишь, как мы сделали маленькие билеты и брали с вас входную плату?

Бесс помнила. Сидя сейчас рядом с Лизой и расстегивая пуговицы на своем свадебном платье, она вспоминала те далекие счастливые дни, когда у них с Майклом еще не начались проблемы. Но, испытывая ностальгию по прошлому, как вот сейчас, она трезво оценивала все и понимала, что вспышки этого чувства кратковременны. Она и Майкл никогда не будут снова мужем и женой, как бы того ни хотела Лиза.

- Почему ты не примеришь платье, дорогая? - спросила она мягко.

Лиза отложила коробку и спустила ноги с кровати. Бесс стояла у нее за спиной и вдевала двадцать жемчужных пуговок в двадцать атласных петель на спине платья, а Лиза рассматривала себя в зеркале туалетного столика.

- Подойдет, - подытожила Лиза.

- У меня тогда был десятый размер. У тебя восьмой. Даже если у тебя в течение следующих недель появится небольшой животик, проблем не будет.

Они обе изучали Лизино отражение в зеркале. Платье было измято, но не потеряло своего роскошного вида: высокий, расшитый бисером воротник, треугольная кружевная манишка, рукава-буфы до локтей, юбка из атласа, шлейф, тоже расшитый бисером.

- Какое красивое! Правда, мама?

- Да. Я помню, как я обрадовалась, когда мама сказала, что мы его купим. Конечно, оно было самым дорогим в магазине, и я боялась, что она скажет "нет". Но ты ведь знаешь бабушку. Ей так нравился твой отец, что она сказала бы "да" на все, услышав, что я выхожу за него замуж.

Неожиданно Лиза отвернулась от зеркала и направилась к двери.

- Подожди минуту! - крикнула она, исчезая.

- Ты куда?

- Сейчас вернусь. Стой там!

Лиза сбежала по лестнице в одних чулках и уже через минуту вихрем ворвалась в комнату с фотоальбомом и бросилась на кровать прямо в платье.

- Он был там, где всегда, на полке в гостиной, - сказала она, переводя дыхание.

- Лиза, ну зачем это старье?

Это был свадебный альбом Бесс и Майкла.

- Как зачем? Я хочу посмотреть его!

- Лиза!

- Я хочу посмотреть твою фотографию в этом платье.

- Ты хочешь посмотреть, как это было, но все это далекое прошлое, с ним покончено.

- Ой, посмотри! - Лиза открыла альбом. С фотографии глядели Майкл и Бесс - щека к щеке, так, что свадебный букет и ее вуаль окружали их головы, словно ореолом.

- Какая ты красивая, мама, а папа-то - ну-у! - посмотри!

У Бесс защемило сердце. Она сидела рядом с дочерью и искала, что бы такое правильное сказать. Она была слишком долго ожесточена, а теперь поняла, как больно это отразилось на детях. И в поворотный момент жизни Лизе необходимо было окунуться в прошлое - естественное чувство преемственности. Она имела на это право. Но нельзя было позволить ей надеяться, что отношения между родителями могут восстановиться. Это было бы чистым безрассудством.

- Лиза, дорогая. - Бесс взяла ее за руку, и Лиза взглянула матери в глаза. - У нас с Майклом были очень счастливые годы.