Луанн Райс - Талисман любви
– Мамочка!
– Что, милая?
– А это по-настоящему, если свадьба не в церкви?
– Да, – улыбнулась Мэй. – Тебя волнует, что это не так?
Кайли пожала плечами, будто она вовсе и не волновалась по этому поводу, но потом все-таки согласно кивнула.
– Я хочу, чтобы все было по-настоящему.
– Все и будет по-настоящему, Кайли.
– Мне он нравится, мамочка. Тебе ведь тоже, правда?
– Я его люблю.
– Я вижу. Когда ты с Мартином, ты так много улыбаешься.
– Разве раньше я не улыбалась?
– Не столько, – тихо призналась Кайли. – А вышла бы ты замуж за Мартина, если бы не я?
– Если бы не ты? – переспросила Мэй.
По озеру еще стелился утренний туман, но внезапно солнечные лучи прожгли его и превратили поверхность озера в синеву с золотом. Мэй зажмурилась, подняла руку к глазам.
– Что ты имеешь в виду?
– Это я соединила вас, – чуть слышно произнесла Кайли. – Мне очень хотелось папу, мамочка. Мне его так сильно хотелось, а когда я увидела Мартина, я захотела именно его. Я выбрала Мартина еще в том самолете и попросила его помочь нам.
Мэй прекратила плести гирлянду из маргариток. В ее памяти высветились картины: вот Кайли останавливается поговорить с Мартином, вот дым заполняет самолет, вот Мартин устремляется к их местам.
– Откуда ты знала, что нам понадобится помощь? – спросила Мэй.
– Она сказала мне.
– Кайли…
– Я не могу ничего с этим поделать. Я не обманываю тебя. Ты спросила меня, и я говорю тебе правду. Девочка-ангел.
– Ты уверена, что ты видела девочку-ангела, Кайли? – Мэй всегда хотелось найти какое-то простое, обыденное объяснение того, почему Кайли применяла фамильную магию ее семьи совершенно в ином виде. – Значит, это не была ее фотокарточка?
– Какая фотокарточка?
– Та, которую Мартин всегда носит в своем бумажнике.
Кайли посмотрела на Мэй. Она хотела что-то сказать, но потом только пожала плечами:
– Возможно.
Мэй опустила все цветы на причал и, обняв Кайли, притянула девочку к себе. Кайли вцепилась в нее, как она всегда делала, совсем как маленькая обезьянка. На Мэй каждый раз накатывало ошеломляющее чувство восторга, когда она вдыхала запах волос дочери и чувствовала, как руки девочки обвиваются вокруг ее шеи.
– Тебе не надо говорить мне того, что, как ты считаешь, я хочу от тебя услышать.
– Я знаю.
– Ты ведь иногда проделываешь этот фокус с докторами, не так ли? Ты настолько сообразительна, ты отгадываешь ответы, которые они хотят услышать, прежде чем они закончат задавать свои вопросы.
– Я не хочу больше докторов.
– Я знаю, – сказала Мэй.
Глаза Кайли никогда не были способны обмануть Мэй.
– Как я стану называть его после свадьбы? – Кайли решила сменить тему.
– Ну…
– Я буду звать его Мартин? Или как-нибудь иначе?
– Как… – Мэй начала, но Кайли спрыгнула с ее коленей, словно ее что-то встревожило или привело в смущение.
– Мамочка, я нашла куклу в буфете.
– Милая, ты не должна рыться в вещах других людей.
– Я и не рылась. Я только хотела посмотреть, нет ли чего-нибудь страшного внутри, но там ничего страшного не оказалось. Только маленькая кукла с желтыми волосами. Она старая, или, по крайней мере, она не новая. У нее на платье пятно, и лицо потертое. И у нее нет одной туфельки. Чья это кукла?
– Дочери Мартина, – спокойно ответила Мэй, внимательно наблюдая за реакцией Кайли.
Девочка присела рядом с Мэй, положила руки на коле ни и внимательно посмотрела на мать.
– Его дочка умерла.
– Да.
Кайли опустила голову. Казалось, ответ заставил ее скорее задуматься, чем удивиться, и уж совсем не огорчиться.
– Мы были бы сестрами?
– Сводными сестрами, – уточнила Мэй.
– Сестрами, – настаивала Кайли.
– Хорошо, почти, – уступила Мэй, не желая углубляться в ненужные детали.
– Как вы с Тобин.
– Ее звали Натали.
– Натали, – повторила Кайли.
Она взяла горстку маргариток.
– Мы можем сделать венок для нее? Ее куколка может надеть этот венок.
Мэй пристально поглядела на дочь. Ее обращение к такому понятию, как смерть, тревожили Мэй. Кайли лишилась чувств, когда умерла бабушка Мэй. А потом они натолкнулись на тело Ричарда Перри, гуляя по Лавкрафту. Один исследователь говорил, что Кайли якобы обладает иным видением, но Мэй не верила в такие вещи.
– Не стоит, – сказала Мэй.
– Почему нет?
– Потому что. – Мэй не хотелось вообще касаться больше этой темы. – Я знаю, как сильно Мартин тоскует по Натали. Он может очень расстроиться, если увидит, как ты играешь с ее куклой.
– Пожалуйста, мамочка, – сказала Кайли. – Я не буду играть с ней, мы только сделаем венок, чтобы она знала.
– Кукла?
– Нет, Натали. Моя почти сестра. Я хочу, чтобы она знала, что я люблю ее. Как тетя Энид все еще любит прабабушку, как ты любишь Тобин.
– Ладно, я не вижу причин, почему бы нам не сделать венок кукле Натали. – Мэй начала плести новую гирлянду, поразившись глубиной чувств дочери и ее добротой.
«Вот где настоящая правда: любовь не кончается со смертью близкого человека. Натали и мать Мартина будут с нами сегодня, как будут мои родители и бабушка», – думала Мэй, и у нее защемило сердце, когда она вспомнила о тетушке Энид, живой, но одинокой в Блэк-Холле.
Минут через двадцать, когда третий венок из маргариток был сплетен и Кайли побежала в дом, чтобы надеть его на куклу Натали, джип Мартина въехал во двор, и Тобин и Энид вышли из машины.
Мэй оставила цветы и побежала им навстречу. Мартин держал сумки. Он улыбнулся своей широкой улыбкой, когда увидел радость на лицах Мэй, Тобин и Энид.
– Твоя тетя нуждалась в сопровождении, вот я и вызвалась ее сопровождать, – с ходу объявила Тобин.
– Да, да, – еле сдерживая слезы радости, подтвердила тетушка Энид. – Она не хотела отпускать меня одну.
– Прости меня, тетушка Энид. – Мэй заплакала, обнимая тетю.
– Ты же внучка Эмили. И когда это мне удавалось уговорить тебя отказаться от твоих идей?
– Как же вы обе добрались сюда?
– Это все Мартин. Он купил билеты на самолет, потом проехал весь путь до Квебека, чтобы встретить нас и привезти сюда, – объяснила Тобин. – Я-то планировала сразу же улететь обратно домой, правда, правда.
– Я уговорил ее приехать к нам, – объяснил Мартин, обращаясь к Мэй. – Я знаю, ты хотела обойтись без свадьбы, сбежав со мной, но чем ближе мы подходили к этому дню, тем грустнее ты становилась, и я не мог этого не заметить.
– Спасибо, Мартин. – Мэй протянулась через плечо тети, чтобы взять его за руку.
Но тетя Энид остановила этот порыв.
– Не касайтесь друг друга, – сказала она, недовольно засопев. – И так уж достаточно нехорошая примета видеть друг друга перед свадьбой. Не усугубляйте же дело физическим контактом. Любого вида. Эмилия сказала бы тебе то же самое. Да и Абигейл тоже.
– Я так рада, что ты здесь, – поцеловала тетушку Мэй.
Повернувшись к Тобин, она добавила:
– И ты тоже.
– Ты уверена?
– Уверена.
– Семья должна быть вместе. – Голос Мартина звучал глуше обычного, и он больше не улыбался.
Несмотря на замечание тети, Мэй все же подошла к нему:
– Моя тетя и лучшая подруга со мной, и я думаю, тебе следует пригласить кого-нибудь. Это будет тайное, но не традиционное бегство… с большим количеством свидетелей.
– Как жаль, что Натали нет здесь! – воскликнула Кайли. – Мы могли бы обе быть цветочницами, и…
Мартин напрягся. Его как будто ударили. Его глаза сузились, лицо перекосила гримаса боли.
– Прекрати, – сказал он.
Все замерли, потрясенные.
– Что-то не так? – спросила Кайли, нахмурившись.
– Не говори о Натали, – сказал он.
– Мартин… – начала Мэй.
– Ее нет уже очень давно, – тихо произнес Мартин. – Лучше, если мы все не будем говорить о ней, договорились?
– Кайли не подразумевала ничего плохого, – мягко попыталась объяснить Мэй. – Я понимаю твою боль, но Кайли так счастлива и возбуждена по поводу свадьбы…
– Я покажу Кайли фотографии когда-нибудь. – Мартин взял себя в руки. – Я расскажу ей о… – он сделал паузу, не в силах сразу произнести имя, – о Натали.
– Я всего лишь пожалела, что ее нет с нами.
У Кайли дрожали губы.
– Я знаю, детка, – сказала Мэй.
Мэй сильно расстроилась и вся дрожала. Ей хотелось поговорить с ним наедине и объяснить, что нельзя говорить с Кайли таким образом. Она всего лишь ребенок, и ее переполняло желание войти в жизнь Мартина, а его слова и его тон раздавили и уничтожили девочку.
Но Мартин, должно быть, и сам понял свою ошибку. Она видела, как он наклонился, чтобы обнять Кайли, и попросил у нее прощения. Она поняла, что Кайли успокоилась, и улыбнулась. Потом, пока Кайли показывала тете Энид и Тобин озеро, Мартин заговорил с Мэй.
– Я не хотел этого.
– Ты напугал Кайли своим гневом.
– Я знаю. Я видел ее лицо. Мне действительно жаль, я не ожидал, что она упомянет Нэт, и погорячился, слишком резко отреагировал на это.
