Элизабет Нотон - Первое разоблачение
Вновь обретя дар речи, оперативник понял, что полулежит на массажном столе поверх Эйвери.
Она по-прежнему обвивала ногами его поясницу, перебирала пальцами пряди любовника. Груди оказались как раз на уровне его глаз. Так близко, что Кейд мог дотянуться до них языком и попробовать на вкус, если только…
— Проснулся? — спросила она. — Похоже, ты отключился. Полагаю, я не единственная, кого ты трахал до потери сознания.
Кейд усмехнулся, от веселых ноток в ее голосе легкость наполнила его грудь.
— До потери сознания, да? У меня это впервые.
— У меня тоже.
Он приподнялся на руке и взглянул на Эйвери. Сейчас в ее взгляде была не страсть, а незнакомая ему осторожность.
— Кейд, нам надо поговорить о…
Он потянулся поцеловать ее и понял, что все еще находится внутри. Господи, как хорошо…
Опершись ладонью о кожу стола возле головы любимой, он стиснул зубы и потерся о ее губы своими.
— Никаких разговоров.
— Но…
Он не хотел, чтобы она думала. По крайней мере, пока. Кейд заставил ее признать, что между ними еще что-то осталось, пусть даже во время секса, но должен был укрепить вновь возникшую связь, прежде чем они углубятся в разговоры. А это, он знал, не за горами. Оставалось лишь надеяться, что к тому времени остальное потеряет значение.
— Не сейчас, — повторил он, отстраняясь от ее губ. — В ближайший час мы ничего не узнаем о Мелоди.
— Я не о том…
Кейд знал это. Понимание, что он настолько отвлек ее от начальной цели, заставляло его сердце биться быстрее. Еще чуть дольше…
Он вновь поцеловал ее, затем отодвинулся и улыбнулся:
— Эва, я потный, замасленный и растрепанный. Мне надо помыться.
Ее взгляд сместился от его глаз к подбородку, затем ниже, к блестящему животу и собственным ногам, все еще плотно удерживающим бедра любовника.
— Да уж.
Жар, которым вновь зажглись ее глаза, вызвал приток крови в паху Кейда.
— Ага.
Она провела рукой по его груди, вновь возвращая к жизни член.
— Готова поспорить, я могла бы помочь.
— Что у тебя на уме?
Эйвери одарила его кокетливой улыбкой:
— В нашем номере есть огромная душевая.
Кейд быстро отстранился и схватил лежащее у ног полотенце. Обернул его вокруг поясницы, взял другое со стула позади себя и бросил Эве.
— Не трудись одеваться. Просто бери свои вещи, и идем.
Она рассмеялась и обернула полотенце вокруг груди, скрывая от глаз свою обнаженную красоту.
Но Кейд не возражал, поскольку не хотел, чтобы кто-то помимо него смотрел на нее на этом секс-
курорте.
— Придержи коней. Душ никуда не денется.
Эйвери подняла с пола бикини и едва успела разогнуться, как Кейд развернул «жену» к себе лицом. Ее руки легли ему на торс. Бедра прижались к его ногам. Потираясь сосками о его грудь, она чувствовала себя, как в раю. Кейд наклонился и поцеловал ее — быстро, крепко, целомудренно. Не так, как планировал, поскольку решил отправить Эву в номер одну.
— Мне нужно кое-куда заглянуть. Но как только я доберусь до тебя в душе, то обласкаю, попробую и изучу каждый сантиметр твоей кожи. И когда ты наконец начнешь умолять о сексе, оттрахаю так, что ты забудешь всех, кроме меня. А теперь… зная все это… ты не против, если я поспешу?
Она подняла глаза именно так, как он помнил, и, прижавшись к его груди, растаяла. С губ слетело протяжное:
— Нет.
— Я и не сомневался. — Кейд шлепнул ее по попке. — Тогда поторопись, принцесса.
ГЛАВА 7
Эйвери не сомневалась, что вскоре у нее заболят такие места, о существовании которых она прежде и не подозревала. Этот маленький акробатический этюд в душе определенно можно было сравнить с каскадерским трюком.
Она обернула полотенце вокруг груди и достала второе, чтобы высушить волосы. Повернувшись к душевой, спросила:
— Хочешь воды или чего-нибудь еще?
— Вода у меня есть, — сексуальным тоном ответил Кейд. Он прислонился к двери и поднял брови.
— Что еще можешь предложить?
Смеясь, Эйвери бросила в него полотенце:
— Не это. По крайней мере, не сейчас. Сперва я должна поесть.
Кейд нырнул обратно под душ:
— Заметано. Сейчас вода, потом ты. Пока постарайся найти меню обслуживания номеров и выбери, что хочешь поесть. Потом поговорим о Мелоди. У меня есть идея.
— Хорошо.
Чувствуя себя спокойнее, чем в предыдущие дни, Эйвери вышла из наполненной паром ванной в комнату. Взяла из шкафа короткое хлопковое платье, бросила полотенце на спинку кровати и натянула одежду. Теплый карибский бриз сдувал занавески с окна и обвевал юбку вокруг ее чрезмерно чувствительных бедер. Кондиционер под потолком лениво наматывал обороты.
Увидев на тумбочке мобильный телефон, Эйвери достала его из чехла, чтобы проверить сообщения, и ничего не обнаружив, убрала в карман платья. Она не собиралась расстраиваться из-за отсутствия новостей от «Эгиды». В любом случае, если бы они узнали что-то о Мелоди, то, вероятно, сообщили бы Кейду, а не ей.
Эйвери обошла барную стойку, наклонилась и открыла холодильник. Найдя два стакана, плеснула в них воду из бутылки и посмотрела на кровать на другом конце номера, вспоминая массаж и то, что они вытворяли друг с другом в гигантском душе.
По ее лицу скользнула медленная улыбка, теплые искры зародились в груди и двинулись ниже.
Все эти чувства казались безумием, ведь им с Блэквелом следовало искать следы Мелоди, но Эва ничего не могла с собой поделать. Слова, сказанные Кейдом, эмоции, которые он пробуждал… Никто после него не вызывал у нее подобных ощущений. Она знала, что не должна питать надежды и что они никогда не смогут вернуться в прошлое, но, может быть — может быть, — в этом все и дело? Оставить прошлое и двигаться вперед… вместе. Похоже, Кейд хотел попробовать. Вопрос в том… сможет ли она?
Бабочки запорхали в животе у Эйвери. Вода в ванной выключилась, и актриса слышала бормотание своего напарника. Она наделала глупостей, но не беспокоилась об этом. Два дня Эва боролась со своими чувствами к нему, но они не ушли, лишь стали сильнее. Мелоди говорила, что она несчастлива потому, что должна разобраться с прошлым. Возможно, ей и правда стоит вновь открыть эту дверь.
С натянутыми нервами Эйвери взяла оба стакана и вышла из-за барной стойки. И тут же зацепила запястьем бумажник Кейда, лежавший на столике из блестящего красного дерева. Кожаный предмет со стуком упал на пол. Эйвери, нахмурившись, вернула стаканы в бар и опустилась на колени.
И застыла, увидев на прохладной плитке у своих ног наполовину выпавшую из бумажника фотографию.
