Френсис Дэвис - Таинственный Восток

Господи, мелькало у нее в мозгу, они свалят меня сейчас прямо на осколки разбитой бутылки.

— Прочь от меня! — закричала она. — Подите прочь! Отпустите меня!

Неожиданно какая-то сила, как ураган, ворвалась в беснующуюся толпу, и вопящие девчонки полетели во все стороны, словно зерно из-под молотилки. Опустив голову, вобрав ее в плечи, Эрик врезался в толпу, словно разъяренный бык. Карен увидела яркую вспышку, и тут же фотограф сложился пополам, когда Эрик въехал ему локтем в живот.

— Это тот швед! — услышала она крик репортера, когда Эрик охватил ее своими спасительными руками и выволок из вопящей толпы.

Все, что она помнила, — это как она лежала на диване в гостиной, а Эрик обтирал ее лицо прохладным полотенцем и шептал настойчиво:

— О, моя Индира, моя дорогая. С тобой все в порядке? Скажи мне, все в порядке? Они ничего не повредили тебе? Ужасно, эти маленькие мерзавки порвали твою одежду. Я убил бы их! С тобой все в порядке?

— Мне кажется, они затоптали бы меня до смерти, если бы не ты. Никогда в жизни я не испытывала такого страха. О, Эрик, — всхлипнула она, — я разлила твой сок. — У нее хлынули слезы.

Он сжал ее в своих объятиях, гладил и гладил по волосам, пока она не перестала плакать, и не исчезла потихоньку ужасная Тяжесть в груди.

— Как ты нашел меня? — спросила Карен, икая, прижавшись к его залитой ее слезами рубашке.

— Я проснулся от того, что почувствовал себя как-то тревожно, и пошел искать тебя. Карен вытерла глаза.

— Знаешь, сейчас это звучит глупо, но, когда я была совсем молоденькой, я часто мечтала стать знаменитой и чтобы, где бы я ни появлялась, люди меня узнавали. Я и вообразить не могла, что это может оказаться вот так.

— У меня есть теория, с чего весь этот ажиотаж начался. Я думал, что это просто летнее сумасшествие, каприз, который пройдет так же быстро, как загар, но после сегодняшнего я уже в этом не уверен. — Он поскреб свой подбородок. Пожалуйста, пойми меня правильно, но в эти последние несколько недель я не один раз искренне желал, чтобы ты оказалась кем-нибудь другим.

— И я тоже! А кем бы ты хотел, чтобы я была?

— Кем-то, кого мне не нужно было бы делить со всем миром. С кем-то, на кого не нападала бы на улицах толпа безумных поклонниц и безумных репортеров.

— Меня все это пугает, Эрик, по-настоящему пугает.

— Меня это тоже пугает. — Он снова обнял ее, прижал к себе и долго молчал. Потом произнес:

— Бедняжка, моя дорогая. В чем ты нуждаешься, чтобы быть в безопасности на людях, так это стать неузнаваемой.

Карен, ополчилась на эту мысль:

— И что ты предлагаешь? Чтобы я ходила в маске или натягивала на лицо нейлоновый, чулок?

Эрик засмеялся и поцеловал ее нежно:

— Как, по-твоему, ты будешь выглядеть в белокуром парике?

Жанни и Клэр суматошно вошли в дверь, споря в унисон. Лица их выражали напряженную озабоченность. Жанни оживленно обняла Карен, а потом, продолжая держать ее за руки, отступила на шаг и оглядела внимательно с головы до ног.

— С тобой все в порядке? Клэр тоже взяла Карен за руку:

— Мы видели тебя в вечерних новостях. Оператор снял всю эту ужасную сцену.

— И как Эрик спас тебя, — добавила Жанни. — Мы звонили тебе весь последний час. С тобой действительно все о'кей?

— Мне ничего не сделали, только очень напугали. Было страшно, как никогда раньше. И Эрик отключил телефон.

— Он еще здесь? — шепотом спросила Жанни, оглянувшись через плечо. Карен улыбнулась.

— Сегодня вечером он снимает на девяносто четвертом пирсе моды на лайнере. Пошли в гостиную, я открою вино.

— За Эрика-Спасителя, — сказала Клэр, подняв свой бокал. Все выпили. Должно быть, это ужасно, попасть в такую переделку.

Карен вздохнула.

— Начинаю себя чувствовать чем-то средним между Жакки Онассис и королевой мыла. Жанни хихикнула в свой бокал. — А что Эрик думает обо всей этой шумихе? Карен покачала головой.

— Он не очень-то ей рад сейчас, это я могу точно сказать. Сегодня утром он предложил мне носить белокурый парик.

— О, нет! — закричала Жанни. Клэр, которая пристально разглядывала Карен, сказала:

— Ты его по-настоящему любишь? — Это был не вопрос, а констатация факта.

— По-настоящему не то слово. Полностью, целиком, навсегда — так будет точнее. Он чудесный! — Она захлебнулась от радости. — И он тоже любит меня. И говорит мне об этом в самом романтическом духе. Совсем как в кино. — Она задохнулась от счастья.

Жанни придвинулась к Карен, ее глаза блестели от предвкушения:

— А как он сказал тебе об этом?

— Я повела его в «Блю-Тэйл Флай», и он перед всеми людьми спел мне датскую народную песню, которая была на самом деле объяснением в любви. — От воспоминания по всему ее телу пробежала дрожь. — Он был совсем как Ив Монтан.

— Везет же некоторым, — простонала Клэр.

Она поставила свой бокал на кофейный столик, опустила руки на колени и сказала:

— Мы ведь знаем друг друга много-много лет, не так ли?

— Так.

— Хорошо, тогда я просто умираю, так хочу узнать одну вещь, я не обижусь, если ты ответишь мне, что это не мое дело.

Карен чувствовала, как вспыхнули ее щеки.

— Можешь Меня даже не спрашивать, я тебе и так отвечу. Мы занимаемся любовью только в полной темноте, как в тоннеле метро, когда гаснет свет.

— Но это мешает вам обоим, разве не так? — спросила Жанни, — Это означает, что ты никогда не видела его.

— Всего его — нет. Но я пыталась, — сказала она со смехом. — Однажды утром, когда он пошел в ванную принять душ и побриться, я пробралась в холл и подсмотрела в замочную скважину.

— Не может быть! — воскликнула Клэр.

— И что ты увидела? — жадно прошептала Жанни.

. — Он чистил зубы над раковиной, и стоял ко мне спиной, и был завернут по пояс в одно из моих больших зеленых полотенец. Он великолепно выглядел, со всеми его веснушками, обсыпавшими его широченные плечи, а когда он стал снимать полотенце… Жанни облизнула губы.

— И что?

— Честно скажу, он обладает самой сексуальной попкой, какую я только видела у мужчин или статуй. Потом он медленно повернулся ко мне и…

— И? — подтолкнула ее Клэр.

— Он накинул полотенце на дверную ручку, И все, что я видела, это массу зеленой ткани, и я сожгла все тосты.

— Ты меня глубоко разочаровала, — махнула на нее Жанни, откинувшись на спинку дивана. — Давайте выпьем еще немного вина.

Карен, улыбаясь, наполнила бокалы. Она не собиралась рассказывать им о последней попытке. Это было слишком интимно. Эрик принес на ее квартиру все свои спортивные принадлежности, чтобы можно было бегать по Центральному парку до наступления всеподминающей жары. Однажды утром, когда он вернулся с пробежки в майке, прилипшей к груди, и с каплями пота, сбегающими по ногам, она поймала его в свои объятия, возбужденная блестящим влажным телом. Она стянула ему майку через голову и запустила жадные пальцы по его плечам и груди и вниз, к пояснице. Он был жарким, как печка.