Лавейл Спенсер - Прощение
- Вы были очень близки с отцом? - спросила Эмма. Лицо Сары озарилось нежностью.
- Всегда.
- А с матерью?
Сара опустила взгляд.
- Моя мать убежала с другим человеком, когда мне только исполнилось семь лет. У меня остались о ней смутные воспоминания.
- О, Сара, как это печально.
- Я сумела справиться с этим. У меня была моя сестра Адди. И был отец... И у нас была экономка.
Эмма сочувственно смотрела на нее некоторое время, затем снова принялась за штопку.
- Значит, у вас есть сестра?
По тону, которым она это сказала, было ясно, что определенные слухи достигли ее ушей.
- Да, - ответила Сара.
- И это правда, что вы приехали сюда из-за нее и нашли вашу сестру в заведении у Розы?
- Да, правда. - Сара смотрела куда-то вдаль. - Не могу понять, почему она оказалась там.
- Извините, что я заговорила об этом.
- У меня к вам никаких претензий, Эмма. И какая разница? Весь город знает.
- Разве не странно, два ребенка из одной семьи... - снова заговорила Эмма. - И такие разные судьбы.
- Ну... мы с сестрой, в общем-то, всегда были разными. - Сара задумчиво разглаживала скатерть на столе. - С того времени, как я начала разбираться в таком понятии, как внешняя красота, я почувствовала разницу между Адди и мною. Было понятно почти сразу: у нее красивая внешность, у меня - мозги в голове. И в школе, и потом, когда мы подросли, она была из тех, кого старые дамы гладили по головке, а я - кого похлопывали по плечу. Разница была заметна, вы понимаете?
Эмма подняла голову и взглянула на Сару, ожидая продолжения.
- Дети всегда хотели дружить с ней, и мальчики, и девочки, в то время как меня немного сторонились, словно я их чем-то отпугивала. Но у меня и в мыслях такого не было. Я вела себя так, как умела. Когда другие шли играть, я предпочитала оставаться дома и читать книжки. Адди мальчики дергали за косички, а меня спрашивали, как пишется какое-нибудь трудное слово. Адди выиграла состязание на самую симпатичную девочку, а я была победительницей в конкурсе на составление слов... Наш отец тоже относился к нам по-разному. Сестру всегда баловал как малого ребенка, я же с ранних лет стала помогать ему в типографии. Он научил меня всем премудростям, я сделалась его правой рукой... Не поймите меня неправильно - я вовсе не жалуюсь, я гордилась, что была такой. Но временами у меня закрадывалась мысль: почему Адди не ходит на работу - так, как я? Теперь я понимаю: я была счастливее, чем она. Если бы она в свое время выучилась чему-то, возможно, не стала бы тем, чем стала сейчас.
- Никакой вашей вины нет в том, что она попала в дом к Розе! воскликнула Эмма.
- Вы так думаете? Порою я себя спрашиваю: способствовала ли я как-то тому, что она удрала из дома? Или, иначе говоря, сделала ли я все, чтобы этого не произошло? Я знала, что она была не слишком счастлива, но ни разу не выбрала времени сесть и поговорить с ней по душам. С того момента, как мать оставила нас, Адди стала выглядеть грустной маленькой девочкой. Когда подросла, сделалась, пожалуй, еще более печальной и замкнутой. Видимо, боль в ней все нарастала...
- Ну, ну, не вините себя понапрасну, - утешала Эмма. - Я почти не знаю вас, но могу представить, как трудно было вам самой расти без матери и все такое.
Сара вздохнула, чуть выпрямилась на стуле.
- Боже, не много ли мы говорим о грустных вещах?
Эмма улыбнулась и вновь наполнила кофейные чашки. Ставя кофейник на плиту, она спросила:
- А что вы думаете о нашем шерифе?
Сара быстро взглянула ма нее.
- Видите, как волосы встают дыбом у меня на затылке? - улыбнулась она.
Эмма рассмеялась, села на стул, отхлебнула кофе из чашки.
- Тут гуляет уже много слухов о вас обоих, - заметила она.
- Это не слухи, а чистая правда. Мы терпеть не можем друг друга.
- Но почему? С чего началось?
- Начал он! - Сара вспыхнула от гнева. - В тот вечер, когда я сюда прибыла и отправилась разыскивать сестру, кого, вы думаете, я увидела первым, входящим в заведение Розы? Вашего уважаемого шерифа, вот кого!
- Он не женат, а в расцвете лет. Чего же вы другого ожидали?
- Эмма!
Сара широко раскрыла глаза, даже приоткрыла рот от изумления.
- Я смотрю на вещи реально, - отвечала та. - Мы только что закончили с вами подсчитывать, сколько здесь живет семей. Насчитали всего несколько замужних женщин. Прибавьте к этому себя и девушек с верхнего этажа. И это на триста миль вокруг. А мужчины всегда остаются мужчинами.
- Шерифу платят за то, чтобы он поддерживал какие-то нормы, а не попирал их! - воскликнула Сара.
- Конечно. И я не оправдываю его. Просто говорю о мужской природе.
- И тем самым оправдываете!
- Возможно.
- Но почему?
- Потому что, я думаю, он честный человек, когда дело касается закона, и потому что у него очень трудная работа - утихомиривать весь городок.
- А если бы ваш Байрон стал посетителем дома Розы? Вы бы тоже простили ему?
- Но он не ходит туда! Еще чего!
- А если бы ходил?
- Мы говорили с ним как-то об этом. Ему хорошо и у себя дома.
Сару поразило, что такие вещи, выходит, обсуждаются семейными парами. Да и весь разговор привел ее в замешательство, но она постаралась скрыть смущение, поднеся ко рту чашку с кофе.
- Ну вот... - Эмма отложила работу, хлопнула рукой по столу. - Вот у нас и произошла первая размолвка. Это знак того, что мы станем добрыми друзьями.
- Я слишком придирчива, знаю. Но я рассматриваю случай... как бы это сказать... целиком. Не в отдельных деталях.
- Полагаю, так и следует делать женщине вашей профессии, - согласилась Эмма. - Но для меня это выглядит просто как один из соблазнов, которые мир приготовил для мужчины. И моя забота - чтобы мой мужчина не имел причин поддаваться подобному искушению...
Они замолчали на какое-то время, как бы изучая одна другую, отдавая себе отчет, что были непривычно откровенны друг с другом в этом самом первом своем споре.
- Итак... - начала Эмма.
- Итак...
- Друзья?
- Друзья.
Эмма сжала руку Сары, лежащую на скатерти.
По дороге к себе в гостиницу Сара продолжала думать о словах Эммы. Если бы подобный разговор состоялся у нее с какой-либо женщиной раньше, до приезда в Дедвуд, то, скорее всего, Сара не захотела бы продолжать знакомство с такой собеседницей. Но ей нравилась Эмма, она не могла не уважать эту женщину, несмотря на ее, по меньшей мере, странные взгляды. Она ценила их начавшуюся дружбу и мечтала, чтобы с годами эта дружба окрепла. Кроме того, Эмма была женой и матерью, почитаемой в городе женщиной, состоявшей в истинном браке... Да, но как же она может так снисходительно относиться к поступкам шерифа?!
