Маргарита Южина - Любовь под развесистой клюквой
– Какие ноги? Я – мотылек! – вжилась в роль Тоня.
– Ну, блин... а ноги такие здоровые тогда откуда? – не унимался Глеб.
Видимо, ноги и помешали в очередной раз легко приподнять партнершу, и Глеб резко опустил ее прямо перед собой. Уж если до этого Тоня была к нему непростительно близко, то сейчас...
– Зоя! Налей мне чаю! – не выдержала мудрая Елизавета Аристарховна их напряженного молчания.
– Пусти... – пролепетала Тоня, боясь, что он ее послушает.
Глеб тряхнул головой и разлепил руки, которыми крепко прижимал Тоню к себе.
– А знаешь, – опомнился он и повесил на губы свою привычную усмешку, – твой будет доволен. Ты молодец.
– Он уже давно доволен, и даже без меня, – пробурчала Тоня, одергивая задравшуюся кофту. – Я ж тебе говорила: у него роман с партнершей.
– Помню, но ведь я пообещал...
– Отвези меня домой, – неожиданно попросила Тоня.
Она больше не могла слушать рассуждения Глеба о том, как он старательно тренирует ее для Генаши, которому Тоня не нужна никакая!
– Хорошо, только надо предупредить Елизавету Аристарховну, – пожал плечами Землянин. – Елизавета Аристарховна! Сегодня время у нас уже поджимает, когда следующий урок?
Дама назначила им урок на послезавтра.
– Вот и хорошо, а то у меня завтра серьезные дела, – с облегчением выдохнул Глеб, и Тоня скривилась – мог бы настолько откровенно не радоваться.
И все же он сумел поднять настроение. Уже когда она, выйдя из машины, направилась к своему подъезду, он ее догнал и громко чмокнул в щеку:
– Скажи, что мы молодцы, верно? – а его глаза вытворяли черт знает что.
– Угу... – счастливо кивнула она и понеслась домой, перескакивая через две ступеньки.
Глава 6
Научи ученого...
Геннадий с Лалой валялись на диване и щелкали пультом телевизора. Однако при появлении Тони вскочили и встали в третью позицию – Тоня должна была видеть, что пара уматывается вусмерть и, конечно же, кроме как о танцах, думать ни о чем не может. Делалось это для того, чтобы хозяйка дома, пожалев старателей, немедленно кинулась к плите.
– Гена, здесь ты выходишь на передний план! – командовала Лала под какую-то нудную мелодию. – И опять ты! А тут я пошла! И пошла-пошла-пошла...
– Тебе, Клавка, полета не хватает, – чуть склонив голову, невольно выдала Тоня. – Ты будто бы не ноги ворочаешь, а бетонные сваи.
– Что-о? – споткнулась на месте Лала. – Гена! Что такое несет твоя... эта тетка? Она меня будет учить? Она? Меня? Геннадий! Либо ты с ней разберись, либо... отправляйся на город вместе с ней. А я прошу пардона!
Геннадий выгнулся дугой и пошел на Тоню хилой грудью.
– Антонида! Нам надо объясниться!
– А-а, вон как, – усмехнулась Тоня. – А я думала – вам поесть надо.
– Одно другому не мешает! – резонно заметил бывший супруг и демонстративно уселся за стол. – Антонида! Ты сильно изменилась! Ты стала... невыносимой! Нет, я прекрасно понимаю, твое душевное спокойствие нарушил наш развод, но помилуй! Нельзя же на меня сердиться из-за того, что я люблю все прекрасное! Я танцор! Артист! И должен принадлежать народу!
– Ой, да пусть тебя имеет, кто хочет, – бросила Тоня, но вовремя схватила себя за язык. – Гена, я только в том смысле, что...
– Вот! Вот она – женская ревность! – торжественно провозгласил Геннадий.
– Гена! – настойчиво звала из гостиной Лала. – Почему она передо мной не извиняется? И вообще, поторопись! Мы еще должны отточить парочку движений!
– Да отточи ты что-нибудь одна! – не выдержал несчастный партнер.
Лала решила показать характер – завыла в голос на манер платных плакальщиц, хлопнула дверью и удалилась.
На ее уход Геннадий не отреагировал, сейчас куда интереснее было поучать супружницу.
– Вот ты ревнуешь меня... ревнуешь-ревнуешь, думаешь, я не вижу? Ты не кормишь меня, как раньше...
– Так раньше ты хоть какие-то деньги приносил.
– ...не покупаешь мне пену для бритья, у меня уже кончились все целые носки! И почему у нас дома нет фруктов? Сейчас как раз пошли дешевые арбузы!
– Так вы же живете с Лалой! Пусть она и беспокоится о носках и арбузах!
– А я тебе еще раз говорю, – скалился ветреный муж. – Ревность никого не красит. И потом, я пока ничего... не решил с Лалой. Она только сейчас сообщила мне, что у нее, оказывается, где-то имеется взрослый сын! И на кой леший мне такое приданое? Это ж... с ним же надо налаживать какие-то отношения!
Тоня вздохнула:
– Да какие отношения? Лично он Лалу матерью не считает.
– Ты сейчас мне наговоришь, – недоверчиво сощурился Геннадий. И уставился на Тоню, ожидая долгого рассказа.
Но она ничего не стала говорить. Не ее это тайна, а значит, рыться в ней незачем.
Тоня прекрасно знала, что за история произошла у Клавы с сыном.
Первый раз Клавдия выскочила замуж очень рано. Супруг, Евгений Андреевич, был уже в годах, что называется, пожил, и страшно хотел ребенка. Во-первых, боялся не успеть дитя на ноги поставить, а во-вторых, наивно полагал, что ребенком привяжет младую жену к дому и та перестанет носиться по дискотекам и друзьям точно угорелая. Только и Клавочка понимала, ребеночек появится – все! Прощай, молодость, свобода и краса. Здравствуй, нудный муж и грязные пеленки! Можно подумать, она замуж бежала из-за детей! Да ей жить было негде! И не на что! Вот оттого и в жены выскочила. А это еще не повод для рождения ребенка! Но Евгений Андреевич поставил вопрос ребром: либо дети, либо развод. Пришлось родить. Получился весьма славный мальчишка – Юрик. И заботился о нем Евгений Андреевич, и баловал его, и любил свою кровиночку без меры. А супругу просто заваливал подарками. И все было бы безоблачно, если бы Юрик не заболел. Серьезно. Срочно понадобился донор, и лучше всего – родной отец. Тут и выяснилось, что Евгений Андреевич в доноры не подходит.
– Это как же, получается, что отец не я?! – гремел несчастный.
Пришлось Клавочке сознаться, что в рождении Юрика принимал участие один ее пылкий воздыхатель, некий Болтунов. Еле удалось откачать Евгения Андреевича. Сына требовалось спасать, и Болтунов был найден.
Но и он не подошел в доноры к бедному мальчонке. Тогда Клавочка призналась, что Болтунов не единственный ее поклонник, был еще и некто Петрищев. Потом оказалось, что отцом Юрика могут по праву себя считать еще двое товарищей. И только после каким-то чудом выяснилось, что мальчика по халатности медперсонала подменили в роддоме. Ребенка удалось спасти, но семья погибла. Тоня слышала, что Евгений Андреевич воспитывает теперь и родного сына, и Юрика, а Клавочка, успешно отвоевав себе квартиру, осталась снова незамужней девицей. История некрасивая, и зачем надо было Лале говорить про сына, который ее и матерью-то никогда не звал.
