Гийом Мюссо - Бумажная девушка
– А это что за ужас?
Билли подняла глаза к небу:
– Это «Блэк Айд Пиз»[34] ужас?
– Вы хоть иногда слушаете настоящую музыку?
– Какая музыка для вас «настоящая»?
– Иоганн-Себастьян Бах, «Роллинг Стоунз», Майлз Дэвис, Боб Дилан…
– Вспомните еще видеокассеты, дедуля! – отрезала она, выключая радио.
Три минуты она молчала – для нее это был подвиг, достойный Книги рекордов Гиннесса, – а потом осведомилась:
– Вам сколько лет?
– Тридцать шесть. – Я нахмурился.
– На десять лет больше, чем мне, – констатировала Билли.
– Да, ну и что?
– Ну и ничего, – насвистывая, ответила она.
– Если вы намерены озвучить банальности о пропасти между поколениями, не стоит этого делать, малышка!
– Мой дедушка зовет меня «малышкой»…
Я снова включил радио и начал искать джазовую станцию.
– Все-таки странно слушать только музыку, созданную еще до вашего рождения, не согласны?
– Напомните-ка мне, сколько лет вашему любовнику Джеку.
– Ему сорок два, – признала она, – но он куда моднее вас.
– Ну да, как же! Каждое утро в ванной он принимает себя за Синатру и напевает «Мой путь» перед зеркалом, держа фен вместо микрофона.
Билли посмотрела на меня круглыми глазами.
– Да-да, – подтвердил я, – это привилегия писателя: я знаю все ваши секреты, даже самые постыдные. Кроме шуток, что вы находите в этом парне?
Она пожала плечами:
– Он засел в моем сердце. Это нельзя объяснить…
– Все-таки попробуйте!
Билли искренне ответила:
– С первого взгляда между нами что-то произошло: очевидность, какое-то животное влечение, мы узнали друг друга. Как будто мы уже были вместе до того, как стали вместе.
Бред… Паутина банальностей, и я, к несчастью, за нее в ответе.
– Но этот тип обманул вас: при первой встрече он специально снял обручальное кольцо, а потом ждал полгода, чтобы признаться вам, что он женат!
Ее лицо побледнело при напоминании об этом неприятном событии.
– И потом, между нами, Джек никогда не собирался расставаться с женой…
– Вот именно! Я рассчитываю на то, что вы это измените.
– Он все время унижает вас, а вы вместо того, чтобы его послать, почитаете его как бога!
Билли не стала отвечать мне и сосредоточилась на дороге, что привело к очередному увеличению скорости.
– Вы помните прошлую зиму? Джек вам пообещал, поклялся: на этот раз вы будете встречать Новый год вместе. Я знал, что вам важно было начать год с ним. Вы любили этот символ. Чтобы доставить Джеку удовольствие, вы сами занялись подготовкой. Вы зарезервировали очаровательное маленькое бунгало на Гавайях и оплатили перелет. Вот только накануне отъезда он вам объявил, что не смог освободиться. Все те же предлоги: жена, дети…А вы помните, что произошло потом?
Ожидая ответа, которого не последовало, я смотрел на спидометр. Он показывал 170 км/час.
– Вы все-таки слишком быстро едете…
Она сняла одну руку с руля и ткнула в мою сторону средним пальцем в знак враждебности в тот самый момент, когда вспышка радара сделала ее самое красноречивое фото за день.
Билли нажала на педаль тормоза, но дело было уже сделано.
Классический вариант: контроль на въезде в любую дыру, примерно за 800 м от какого угодно жилища…
Сирена и вращающийся фонарь.
Спрятавшийся за рощицей «форд» местного шерифа только что выехал из своего укрытия. Я оглянулся и увидел через заднее стекло яркие сверкающие огни, синий и красный, на автомобиле, который пустился за нами в погоню.
– Я не меньше ДЕСЯТИ РАЗ повторил вам, что вы едете слишком быстро.
– Если бы вы перестали злиться…
– Переложить ответственность за свои ошибки на другого – это слишком легко.
– Хотите, чтобы мы от него оторвались?
– Прекратите нести чушь и прижмитесь к обочине.
Билли включила сигнал поворота и неохотно послушалась, тогда как я продолжал ее отчитывать:
– Мы в полном дерьме: у вас нет прав, вы за рулем краденой машины и только что настолько превысили скорость, что в истории округа Сан-Диего о таком даже не слыхали.
– Да, согласна! Мне надоели ваши нравоучения! Ничего удивительного в том, что ваша подружка от вас сбежала!
Я агрессивно посмотрел на нее:
– Но… я не могу подобрать слова для вас! Вы одна… это десять казней египетских!
Я не стал слушать ее ответ, слишком занятый тем, что обдумывал последствия нашей встречи с полицией. Офицер из офиса шерифа потребует оставить «Бугатти», вызовет подкрепление, отвезет нас в участок и предупредит Мило, что автомобиль найден. Потом ситуация ухудшится, когда он выяснит, что у Билли нет ни удостоверения личности, ни водительских прав. Что уж тут говорить о моем статусе знаменитости, отпущенной под залог, который только усугубит ситуацию.
Патрульная машина остановилась в нескольких метрах позади нас. Билли выключила двигатель и ерзала на сиденье, как ребенок.
– Не выпендривайтесь. Сидите спокойно и положите руки на руль.
Она простодушно расстегнула еще одну пуговицу на топе, чтобы больше обнажить грудь, что совершенно вывело меня из себя:
– Вы что, думаете этим его умаслить? Вы не отдаете отчета в своих действиях! Вы только что феноменально превысили скорость: сто семьдесят километров в час при ограничении в девяносто километров в час. Вы немедленно предстанете перед судом и отправитесь в тюрьму на несколько недель!
Билли мгновенно побледнела и повернулась назад, с тревогой ожидая продолжения.
Как будто ему было мало вращающегося фонаря и яркого дневного света, офицер полиции направил на нас мощный фонарь.
– Во что он играет? – спросила встревоженная Билли.
– Он ввел наш номерной знак в свою базу данных и ждет результат.
– В Мексику мы попадем не скоро, так?
– Это наверняка.
Я выждал несколько секунд и вогнал гвоздь:
– И вы как никогда далеки от новой встречи с вашим Джеком.
Ответом мне была мертвая тишина, которая длилась добрую минуту, пока коп не соизволил выйти из своей машины.
В зеркале заднего вида я видел, как он приближается к нам словно спокойный хищник, наметивший верную жертву, и я почувствовал, как по телу разлилась желчь.
Вот и конец приключению…
В животе у меня образовалась пустота. Пустота внезапная и пожирающая, как будто чего-то не хватало. В общем-то, нормальная реакция: разве я не прожил самый странный и самый безумный день в моей жизни? Меньше чем за двадцать четыре часа я потерял все мое состояние. Самая вредная из моих героинь появилась абсолютно голая в моей гостиной. Я выбросился в окно, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, пролетел три этажа и приземлился на крыше «Доджа». Продал, гордый собой, за тысячу долларов часы, стоившие сорок тысяч, и подписал странный контракт на бумажной скатерти в ресторане, получив перед этим оплеуху, едва не свернувшую мне шею.
