Обручимся? Влюблен без памяти - Вероника Лесневская
Смайлик с сердечками в глазах. Адрес отеля Высоцкого, будто чтобы сделать мне максимально больно. Не ранить, а убить. Откровенное фото идеального модельного тела, о котором я могу лишь мечтать, в кружевном белье. Без головы, да и в данном случае уже неважно, что сверху. Шах и мат!
Моя выстроенная по крупицам иллюзия семьи рассыпается на осколки. Не собрать, не склеить. Получится уродство. Впрочем, наши с Пашей отношения изначально были Франкенштейном, которого я слепила из того, что было.
Картинка будущего плывет, как в кривом зеркале. Всё, о чём я мечтала, не более чем утопия.
Задыхаюсь, будто мне вонзили нож между ребер.
Опускаю взгляд на фотографию любовницы моего жениха. Жаль, нет лица – я бы её прокляла.
Пустоту в душе заполняет слепая ярость.
Я отомщу!
Глава 14
Арсений
- Загрузка отеля – девяносто один процент, в начале января выйдем на все сто. В связи с этим не помешало бы ещё увеличить штат сотрудников, особенно после массовых увольнений, - надоедливо жужжит над ухом управляющая, а мне хочется отмахнуться от неё, как от зелёной мухи, угодившей в тональный крем.
Каюсь – погорячился немного. От злости на Славу повыгонял почти всех, кроме… неё самой.
- Список кандидатов. Нужно ваше одобрение, - перед носом мелькают бумаги, но я упорно отворачиваюсь от них. - Хотите пообщаться с каждым лично?
- Не сейчас, Агния, - откидываюсь на спинку кресла, спасаясь от удушливого шлейфа её духов. - Ещё какие-то вопросы?
- Эм, да, есть один момент.… - поправляет изящные очки на переносице.
Исподлобья изучаю отчаянно молодящуюся женщину, которая будто опаздывает на последний поезд и бежит за ним на шпильках при полном параде. Чем-то Ирэн напоминает…
Всё-таки я уволю эту управляющую. Позже. Когда закончится безумная праздничная вакханалия, а Слава вернется на работу.
Чёрт! При мысли о ней ломаю карандаш в руке, нервно бросаю его остатки в корзину под столом, пинаю её ногой.
Сегодня у моей глупой помощницы второй день отпуска. Она должна быть у родителей вместе со своим женишком недоделанным. У них там милая семейная идиллия, а у меня здесь – надоедливая тетка позднего бальзаковского возраста.
- Говорите уже, что случилось, - раздраженно срываюсь на ней. – У меня сегодня много дел, - нагло лгу. Не могу я ничем заниматься! Без Славки как без рук.
- Поступила жалоба на обслуживающий персонал от дочери политика, которая в эти дни отмечала у нас свое восемнадцатилетие. Она заявила, что у неё один из подарков украли – телефон последней модели.
- Камеры проверили?
- Да, оказалось, она сама его во внутреннем дворике потеряла, когда селфи делала. Нашли, вернули. Конфликт я улажу, горничные согласились извиниться перед гостьей за доставленные неудобства.
- Пигалица малолетняя, - недовольно выплевываю, вспомнив эту скороспелку. - В задницу её пошли от меня лично, а девчонок не трогай, раз они не виноваты. Ни одна шишка не тронет мою команду без причины. Зато если кто-то реально проштрафится, я лично его закопаю, - многозначительно смотрю на Агнию. - Ясно? – гаркаю неожиданно.
Управляющая вся подбирается, активно кивает – и пятится к выходу. Как только за ней закрывается дверь, я набираю номер Славы.
Длинные гудки. Щелчок. Тишина.
- Чёрт!
В сердцах отбрасываю телефон.
Закидываюсь таблетками. Не помогают.
В запертом кабинете становится душно – и я бреду в коридор. Неторопливо обхожу свои владения. Шагаю вразвалку, спрятав руки в карманы. Без энтузиазма рассматриваю новогоднее убранство, цепляю плечом колокольчики на еловой ветке.
Тоска зелёная.
На повороте едва не врезаюсь в стену, заметив в дальнем конце коридора блондинку в форме горничной. Скорее всего, очередная новенькая, которых в отеле сейчас целая армия, но… Округлая попка кажется мне до боли знакомой.
- Булочка? – прищуриваюсь, но силуэт исчезает. Где-то вдалеке гремит тележка. Затихает.
Значит, мерещится.
- Докатился, - выдыхаю и резко разворачиваюсь, едва не сбив с ног девушку, подкравшуюся сзади. – Да у нас, как я посмотрю, персонала больше, чем гостей, - усмехаюсь, поймав ее за плечи. – Ещё одна горничная? Развелось, как тараканов.
- Арсений Геннадьевич, - шепчет она с эротичным придыханием. Блондинка. На этом ее достоинства заканчиваются. – Извините, пожалуйста. Я всё отработаю, - становится на носочки, тянется ко мне и нашептывает на ухо разные пошлости.
Смело… Уверен, она и половины не умеет, но байки рассказывает с энтузиазмом. Такое ощущение, что управляющая персонал не на бирже труда, а в борделе набирала.
- М, ясно. Уво.… - привычно начинаю, но осекаюсь на полуслове. - А впрочем, идём.
После уволю. А пока хватаю девку за запястье и тащу за собой. Клин клином вышибают. Надо отвлечься, иначе чокнусь.
- Свет, найди мне свободный номер, только поприличнее, - вызываю администратора на ходу. – Я в курсе, что почти все заняты, но мне надо… - делаю паузу, покосившись на безотказную бабу, которая тужится изо всех сил, чтобы изобразить смущение. - Отдохнуть немного и поработать в тишине.
- Сейчас посмотрю, Арсений Геннадьевич.… Хм-м, - мычит в трубку Светлана, будто потерялась в своих мыслях. – Номер 237 освободился, - вдруг выплевывает ядовито. – Приятного отдыха.
- Отлично, - соглашаюсь, не задумываясь.
Через несколько минут впечатываю тщедушное тело горничной в дверь.
Костлявая, зараза. Не поцарапаться бы.
- Я так вас хочу, - лепечет, как ей кажется, соблазнительно. – Вам понравится.
Сомневаюсь. Мне бы Булочку, но на безрыбье и вобла сушеная подойдет. Заталкиваю ее в номер.
- Здесь такой воздух тяжелый, - капризно пищит она, отвлекая меня от процесса, на который неожиданно сложно настроиться. - Что это за свечи?
Принюхиваюсь, мельком осматриваю помещение.
Действительно. Свечи. Однако странные. Похожи на ароматические, но… почему-то воняют грязными носками и потными подмышками.
- Плевать, - хрипло выпаливаю, толкая девку к кровати. – Давай удивляй. Что ты там мне обещала за премию?
Стянув с себя рубашку, хватаюсь за ремень. На секунду теряюсь, наклонив голову и наблюдая, как полуголая блондинка извивается на простынях. Вздыхает наигранно, стонет, закатывает глаза, комкая шелковые ткани. Я ей, кажется, и не особо нужен. Сама справляется.
Кашляю, чтобы не рассмеяться в голос. Всё-таки старается человек, отыгрывает роль. Внести бы Оскар.
- А-а-а-а, у меня все чешется, - неожиданно визжит, дергаясь в постельном белье, будто ее током шарахнуло. Выглядит натурально, и я на всякий случай отшатываюсь. - В трусах что-то ползает,
