Похищена Братвой - Мари Фокс
Я стою там мгновение, застыв на месте. Почему бы не запереть ее? Вопрос висит у меня в голове, терзая мои нервы. Я медленно приближаюсь к двери, мои пальцы касаются ручки. Я медленно открываю ее, совсем чуть-чуть, достаточно, чтобы увидеть пустой коридор за ней.
Он не запер меня. Я не заперта в этой комнате.
И тут меня накрывает холодная волна осознания, от которой у меня сводит живот. Ему больше не нужно запирать дверь. Весь этот особняк - моя тюрьма. Я могу бродить, где захочу, но это ничего не изменит. Максим всегда найдет меня. Он отслеживает каждое мое движение. Каждый мой шаг, каждое мое решение, все это под его контролем.
Я захлопываю дверь и падаю на кровать, мои руки трясутся, когда я зарываюсь в них лицом. Страх грызет меня, неумолимо, пока правда погружается глубже. Нет смысла бежать. Нет смысла пытаться сбежать.
Я не просто пленница в этой комнате. Я пленница в его мире.
Выхода нет.
Глава 13 - Максим
Я не могу перестать думать о Софии. Как бы я ни старался сосредоточиться, ее образ продолжает проскальзывать в моем сознании, как зуд, который я не могу почесать. Она дочь Кейса, единственный человек, которого я должен держать на расстоянии вытянутой руки, не более чем пешка в моей игре.
Каждый раз, когда я представляю ее, меня гложет влечение. В ней есть что-то, что притягивает меня, что-то, что я не могу точно определить. Я помню восхитительный стон, который срывался с ее губ, когда она не знала, что я ее слушаю. Даже сейчас это воспоминание заставляет меня дрожать.
Это не просто звуки, которые она издает, или страх в ее глазах, то, как дрожали ее губы, когда она спрашивала, убью ли я ее. Это больше, чем страх. То, как ее тело напряглось от моего прикосновения, искра химии, которая вспыхнула между нами. Воспоминание об этом снова и снова играет в моей голове, как мелодия, которую я не могу забыть. Я хочу заставить ее стонать снова, только на этот раз я хочу быть тем, кто вызывает это. Я не должен чувствовать себя так, не по отношению к ней.
Чем больше я пытаюсь это игнорировать, тем дольше это остается.
— Максим, ты отключаешься, — говорит Артем, возвращая меня к реальности. Мы направляемся на светское мероприятие, одно из многих, где власть и деньги переходят из рук в руки под видом вежливости. Я поправляю куртку и выхожу из машины, проясняя мысли. Сегодня вечером, бизнес, ничего больше. Последнее, что мне нужно, это позволить отвлекающим факторам встать на пути.
Место проведения грандиозное, с высокими потолками и сверкающими люстрами, заполненное обычными лицами, мужчинами, которые управляют преступным миром, все одеты в свои лучшие наряды, притворяются, что наслаждаются, пока просчитывают свои следующие шаги. Артем и я мы пробираемся сквозь толпу, обмениваясь вежливыми кивками со знакомыми лицами.
Прошло совсем немного времени, прежде чем мы заметили его, Дона Фернандо. Он стоит возле бара, излучая спокойную уверенность, его строгий костюм идеально сидит по фигуре. Он не просто босс мафии, он умен, расчетлив и амбициозен. Фернандо - один из немногих людей, которые могут стать настоящей проблемой, если их не контролировать. Теперь, когда итальянцы набирают силу, он тот, за кем мне нужно присматривать.
— Максим Шаров, — приветствует Фернандо, его голос ровный, несущий вес человека, знающего свое влияние. Он протягивает руку, и я крепко ее жму.
— Дон Фернандо, — отвечаю я, сохраняя уважительный, но сдержанный тон.
— Приятно наконец-то с вами познакомиться, — говорит он, и на его губах играет улыбка. — Я много слышал о вас.
— А я, о вас, — отвечаю я, стараясь сохранять баланс между любезностями и осторожностью.
Глаза Фернандо светятся тихим умом, когда он окидывает взглядом комнату. — Это интересно, не правда ли? Как наши пути всегда параллельны, но мы никогда не пересекаемся... до сих пор.
Я поднимаю бровь, заинтригованный его тонким подходом. — У нас всегда были… разные приоритеты.
— Возможно, — соглашается Фернандо, его улыбка становится шире. — Это не значит, что наши приоритеты не могут совпадать. У русских и итальянцев долгая история соперничества. Может быть, пришло время исследовать что-то более... взаимовыгодное.
Я киваю, обдумывая его слова. Он не ошибается. Итальянцы укрепляют свои позиции, а поскольку американцы все больше отчаиваются, есть вероятность смены власти. — Это возможно, — осторожно говорю я. — Пока наши интересы защищены.
Фернандо тихонько посмеивается, потягивая свой напиток. — Конечно, Максим. Речь всегда идет о защите того, что наше. Но я думаю, мы оба знаем, что совместная работа может принести больше возможностей, чем работа порознь.
Прежде чем я успеваю ответить, мое внимание привлекает знакомое лицо в углу комнаты. Кейс Престон. Он стоит у стены, бледный и явно напряженный, его глаза мечутся вокруг, как у человека на грани обморока. Его вид почти заставляет меня смеяться. Он едва держится.
Фернандо прослеживает мой взгляд, и легкая ухмылка касается его губ. — А, Кейс. Я слышал, что он был... в состоянии некоторого стресса в последнее время.
Я ничего не говорю, но моя улыбка становится шире. В стрессе это даже близко не скроешь.
— Я также слышал, что с его дочерью случилось что-то нехорошее, — продолжает Фернандо, его тон небрежный, как будто мы обсуждаем погоду. — Жаль. Она казалась невинной девочкой.
Я не отвечаю сразу, мои мысли снова возвращаются к Софии. Ее невинность не спасет ее, не в этой игре. Тем не менее, то, как Фернандо упоминает об этом, словно она второстепенная заметка в истории Кейса, раздражает меня. Она больше, чем просто сопутствующий ущерб. По крайней мере, так я продолжаю говорить себе.
— Такова жизнь в нашем мире, — наконец говорю я ровным голосом, скрывающим бурлящие внутри меня мысли.
Фернандо кивает, его улыбка не дрогнула. — Действительно. Ну, мне нужно заняться другими делами. Было приятно, Максим. Давайте оставаться на связи.
Он извиняется, оставляя меня стоять там с Артемом. Я оглядываюсь на Кейса, который смотрит в никуда, его лицо бледное, а руки крепко сжимают стакан. Он разваливается, и это лишь вопрос времени, когда он окончательно развалится.
Артем какое-то время наблюдает за Кейсом, затем поворачивается ко мне, приподняв бровь. — Он выглядит так, будто увидел привидение.
— Скорее, он знает, что его преследуют, — отвечаю я, все
