Моя чужая дочь, или Сюрприз для богача - Яна Кроваль
— Не знаю. Но факт налицо. Возможно, она передала материалы ещё до того, как устроилась к тебе логопедом. А сейчас, когда нашёлся подходящий канал для публикации, они просто всплыли. И очень вовремя, надо заметить. Пока ты не успел совершить ничего непоправимого.
— Хорошо, — решившись, выдохнул Сергей Михайлович. — Я поговорю с ней. И пришли мне ссылку. Ознакомлюсь на досуге повнимательнее.
— Обязательно поговори! — Вадим с готовностью выполнил требование друга. — Она, конечно, будет отпираться — но ты умеешь выводить людей на чистую воду. Заодно и убедишься, что она далеко не та невинная овечка, которой ты её себе представляешь.
— Но до моего вердикта ты ничего предпринимать не будешь! — спохватился Дегтярёв.
— Как скажешь. Разве что материалы для опеки всё-таки поищу. Если ты не против. Вдруг что-нибудь существенное попадётся? Тогда ты точно от суда не отвертишься. Да и не люблю я без дела сидеть.
— Ищи, — великодушно уступил Дегтярёв, властным жестом отпустив юриста.
Затем, убедившись, что Вадим ушёл, взял со стола свой смартфон и приложил к уху.
— Мне нужна вся подноготная на Вадима, — без предисловий объявил он. — Контакты, связи, перемещения — как прошлые, так и настоящие. Встречи, разговоры, переписка — всё, что вы сумеете достать. В идеале вообще установить за ним круглосуточное наблюдение. Да. Он явно что-то от меня скрывает. И я не успокоюсь, пока не узнаю, что именно. Потому что без этого не смогу ему доверять.
В беспамятстве я провалялась недолго, от силы минут двадцать. Однако градусник, запоздало сунутый в подмышку, зарегистрировал довольно серьёзное повышение температуры. А так как принимать жаропонижающее в моём положении было чревато, я предпочла отлежаться, по всем вопросом гоняя девочек, чтобы занять их чем-нибудь полезным. Благо к тому моменту они уже достаточно окрепли и не представляли опасности для окружающих. Лишь слегка покашливали.
Впрочем, долго это продлиться не могло. Но мне повезло. Спонтанное недомогание отступило так же внезапно, как и появилось. Уже на следующий день я смогла вернуться к выполнению своих прямых обязанностей. А ещё через несколько суток, убедившись, что ребёнок не собирается меня покидать и твёрдо намерен родиться, вспомнила о первоначальном плане и отправилась на поиски Дегтярёва. Который исчез сразу, как заболела Наина. И с тех пор не попадался мне на глаза. Я даже подозревала, что он уехал. Не иначе как из страха заразиться. Однако на всякий случай всё же заглянула в обсерваторию. И не прогадала.
Сергей Михайлович был наверху. Более того, моё появление его ничуть не удивило!
Повернувшись на шум, он приветственно мне кивнул, жестом указав на свободное кресло — и улёгся обратно, уставившись в небо. Поколебавшись, я пристроилась рядом в надежде, что Дегтярёв вот-вот нарушит молчание. Однако он упрямо меня игнорировал. И в итоге я, приведя мысли в порядок, подала голос первой:
— Давненько я сюда не заглядывала. С той ночи, помните? Успела соскучиться по этой прекрасной картине звёздного неба.
— Да. Я тоже давно здесь не был.
— Почему?
— Дела.
Последовала небольшая пауза.
— А вам, как я слышал, нездоровилось? — снизошёл до меня Сергей Михайлович.
— Немного. Но теперь всё в полном порядке.
— Очень рад.
И снова наступила тишина.
Не зная, что добавить, чтобы вызвать собеседника на откровенность, я продолжила медитировать на звёзды. Однако очень быстро обнаружила, что в этот раз они ни капли меня не успокаивают. Скорее, наоборот. Каждая секунда промедления лишь нагнетала обстановку, увеличивая скопившееся во мне напряжение. Пришлось брать быка за рога:
— Если честно, я пришла сюда не за умиротворением. А за вами. Чтобы поговорить...
— ...об этом? — звонко шлёпнув мягкой пластиковой папкой по столику, вмиг изменившимся тоном осведомился Дегтярёв.
Переход оказался настолько неожиданным, что я аж подпрыгнула, невольно приняв вертикальное положение. А затем, взяв себя в руки, осторожно открыла первую страницу, рассчитывая увидеть какие-нибудь фотографии с Вадимом и собой в главной роли... Но наткнулась на голый текст, разобрать который при практически полном отсутствии освещения было физически невозможно.
— Что это?
— Статья. Распечатка с электронного новостного портала. С подробнейшим описанием нашей с вами сложившейся ситуации и событий, ей предшествующих. Не узнаёте?
— Я впервые её вижу!
— А разве не вы её не одобряли?
— Нет! Я не имею к этому никакого отношения!
Обвинения Дегтярёва оскорбили меня до глубины души, и я невольно повысила громкость, пытаясь придать больше веса собственным словам — однако Сергей Михайлович никак на это не отреагировал.
— Что, неужели и журналистам никаких материалов не передавали?
— Нет!
— Уверены? — он плавно поднялся, вперив в меня испытующий взгляд. — Может, рассказали свою историю кому-нибудь за чашкой кофе? В кафе или на встрече выпускников? Так, вскользь. Потому что к слову пришлось.
Тут я вспомнила про Катьку — и у меня засосало под ложечкой.
— Только подруге, — призналась, сглотнув.
— Она журналист?
— Нет! В смысле, да — но в данной ситуации это не имеет значения! Она бы никогда так со мной не поступила!
— Тогда кто?
И я замялась, судорожно прикидывая, чем мне грозит раскрытие роли Вадима в рождении Наины... По всему выходило, что ничем. Однако выложить этот козырь мне было не суждено.
— Запомните, ради денег и славы люди готовы пойти на всё, — назидательно обронил Сергей Михайлович, посчитав мои размышления за колебания ввиду отсутствия возражений. — Кстати, вашу подругу, часом, не Катей зовут?
— Как вы догадались? — я удивлённо вскинула голову.
— Предположил. Автор статьи — Катарина Ленц. Псевдоним, наверное. Но откуда-то же он должен был взяться.
— Это её настоящее имя.
— Вот оно как? Любопытно. И не страшно ей писать в открытую?.. Впрочем, неважно. Меня это не касается. Со своей подругой разбирайтесь сами. Ни мстить, ни вмешиваться я не собираюсь. Мне и так всё ясно... Кроме одного. О чём же вы хотели со мной поговорить, если не о своём предательстве?
— О нас, — выдала с облегчением.
Не думала, что он так быстро мне поверит! Да и за Катьку было немного боязно...
— О той ночи? — только и хмыкнул Дегтярёв, снова потеряв интерес к нашей беседе. — Предсказуемо. Но вы правы. Нам есть что обсудить. Боюсь, я поторопился перевести наши отношения
