Wild Cranberry - Юлия Герина
Я так и не показал ей мотивационные таблицы и расчеты.
Никак не мог успокоиться, вспоминая произошедшее только что. При одной мысли о ее губах, накатывало возбуждение. Вот как теперь избавиться от этих воспоминаний? И тут же сам себе ответил на этот вопрос. Известно как! Клин клином вышибают. Но ведь даже нажраться и по бабам пойти теперь не с кем! Смолин, скотина, гнездо вьет, Градов, мерзавец, игры клепает, а одному идти было влом. Поэтому, достав телефон, я стал пролистывать контакты. Кого бы выбрать на сегодняшний вечер? Всех на А, В, Д, и Л отмел. Там не было ни одной подходящей случаю, все ждали любви до гроба. Остановился на букве М: Марина, Мария, Марлен, Маруся, Матильда, Мая, Милана, Милена, Михаэла, Моника. В этом цветнике, если я ничего не путаю, Милена — ненавязчивая, спокойная девушка, которая всегда была не прочь развлечься, правда за немаленькую благодарность.
Не откладывая в долгий ящик, написал ей в мессенджере и предложил сходить поужинать. Моментально получил положительный ответ и пять смайлов с поцелуями. Черт, надеюсь, я ее ни с кем не перепутал… Договорились встретиться через полчаса в рыбном ресторане недалеко от офиса.
В оставшееся время до выхода я открыл доступ Соболь Екатерине Михайловне к нужным файлам по мотивации.
12
Сидя в такси, я вспоминала, как в бешенстве выбежала из кабинета мерзавца. Останься я там ещё хоть на секунду, он получил бы не только прокушенную губу, но и удар по своим драгоценным бубенчикам! Скотина!
Дома, походив из угла в угол, поняла, что не могу оставаться одна в четырех стенах, бесконечно прокручивая в голове случившееся.
Время было уже около одиннадцати, когда я не без пробок, за два часа, добралась до Солнечного. Свежий вечерний воздух был пропитан потрясающими весенними ароматами. Белые лепестки ковром укрывали газон вокруг плодовых деревьев. Красотища! Полной грудью вдохнув аромат цветущей яблони, к которому примешивались запахи травы и сырой земли, я наконец-то начала приходить в себя.
Не заходя в дом, села на свои любимые садовые качели, пытаясь расслабиться и окончательно выкинуть из головы мерзавца. Ведь за то время, что я провела в дороге, мне так и не удалось этого сделать. Пытаясь разобраться в произошедшем, я анализировала свои чувства и действия, ругая себя. Ну как? Как я могла поддаться на подобную провокацию? Почему стояла статуей в его руках, а не влепила ему сразу в глаз или по носу? Дождалась до тех пор, пока он полез ко мне с поцелуями. Вот как теперь забыть все это? Как забыть ощущение его мощного тела, рук, губ, прижавшихся к моим в этом мерзком поцелуе?! Кошмар!
Чего он хотел этим добиться? Унизить? Заставить уволиться? Показать мне, какая я легкая добыча в его профессиональных руках? Конечно, кто бы сомневался в его профессионализме! Бабник!
Закрыв глаза, глубоко вдыхая приятные ароматы, старалась расслабиться. Ничего, ничего… Следующий шаг будет за мной. И если он рассчитывает, что, испугавшись его домогательств, я сбегу, поджав хвост, он очень ошибается!
— Катя? — услышала я отцовский голос. — Ты почему в темноте сидишь, в дом не проходишь?
— Уже иду! Не смогла удержаться, такие ароматы.
Взбежала на крыльцо и чмокнула его в щёку.
— Привет!
— Решила всё-таки приехать? Не собиралась же сегодня. Привет.
— Ага. Вышла с работы и поняла, что хочу к вам. Соскучилась.
А ведь это чистая правда, я на самом деле соскучилась за эту неделю, обитая в одиночестве в пустой квартире.
— Где наш костыль-нога?
— Да где ему быть? Или на кухне у Светланы Владимировны околачивается, или у себя в комнате торчит.
— А на кухне зачем?
— Так ест без остановки. Выйти из-за стола не успеет, как слышу снова костылями в направлении кухни стучит.
Бросив сумку в коридоре, прошла на кухню. Отец проследовал за мной на кресле-коляске. Запахи тут и правда были божественные, и я поняла, что жутко проголодалась.
Как отец и предсказывал, Марк сидел за столом, положив ногу в гипсе перед собой на табурет, а напротив него папина помощница, подперев щеку кулаком, с умилением наблюдала, как этот паразит уплетает блинчики.
— Эй, — с порога крикнула я, — оставь мне хоть немного.
— Ты растолстеешь, — промычал Марк в ответ с набитым ртом.
— Не твоя забота. А ну выплюнь!
— Ага, ща-ас!
Я дернула его за волосы и, переступив через загородившую весь проход гипсовую ногу, добралась до свободного стула.
— Катенька, ты будешь ужинать? У нас рагу есть и котлетки остались, — тут же предложила мне Светлана Владимировна.
— Не остались, — снова промычал Марк, шумно отхлебнув чай из стоящей перед ним чашки.
Отец расхохотался, а Светлана Владимировна удивленно взглянула на Марка.
— Когда же ты успел?
Марк, продолжая жевать, молча пожал плечами. Я же протянула руку и передвинула тарелку с остатками блинчиков ближе к себе.
— Верни обратно! — возмутился этот обжора.
— Тебе достаточно. Мне и блинчиков на ужин хватит, Светлана Владимировна, — обратилась я к ней. — Только вы за тарелкой присмотрите, пока я чай себе наливаю.
— И мне налей, — попросил отец.
За спиной об пол грохнула костыль-нога. Обернувшись, увидела, как Марк, подхватив костыли, заковылял к выходу.
— Ты куда? — окликнула его.
— А что тут делать? — пробурчал он.
— Ты хочешь сказать, что тут есть? — веселился отец.
Дальше мы пили чай под рассказы про прошедшую неделю. Светлана Владимировна поделилась огородными новостями. У нее взошли в небольшом парничке редиска, лук и вот-вот должна была проклюнуться руккола. Папа бурчал, что, когда она копается в своем огородике, ее не дозваться. На Марка, кроме обжорства, больше жалоб не поступало.
— Может быть, нам его тут на все лето оставить, а, Кать? — предложил отец.
— Наверное, не получится. У него же тренировки, а в конце июля сборы. Хотя теперь не ясно, поедет ли он туда. С тренером нужно
