Любовь и ненависть между нами (СИ) - Соболевская Наталья
— Подходит, — Дарья с серьёзным лицом согласно кивнула.
— Тогда за работу. Начнём с того, что я натренирую вас убедительно давать показания, без путаницы и с правильными эмоциями.
Глава 12
Чуть голову не сломала и так и эдак прикидывала, как бы построить разговор с юристом Калинина так, чтобы, с одной стороны, и не выдать своего нежелания идти в суд, но с другой — договориться о встрече, с целью решить конфликт между нашими клиентами в досудебном порядке путём мирового соглашения, но, когда созвонилась с Леонидом Леонидовичем Барских — адвокатом Тимура, тот сам предложил провести предварительные переговоры вне стен суда.
Появляться на прежнем месте работы, где я, судя по всему, до сих пор весьма популярная личность, мне, само собой, не улыбалось, кому же понравится, когда люди на него озираются, показывают пальцем и перешёптываются, поэтому пришлось довольно долго себя уговаривать, но как выяснилось опять зря, Барских назначил встречу не в здании фирмы Тимура, а в арендованном конференц-зале бизнес-центра.
Чтобы представлять, с кем имею дело, также погуглила и самого юриста, к моему удивлению, он не сотрудник юридического отдела компании Калинина, а свободная птица. Он крутой, именитый и соответственно дорогой адвокат, оказывающий услуги в частном порядке.
В назначенный день и час мы с Дарьей присели за один край стола конференц-зала, а Леонид Леонидович занял противоположный.
— А где Калинин? — якобы шёпотом поинтересовалась у меня Даша, но её возмущённое шипение при желании мог бы услышать и человек за дверью.
— Тимур Артёмович — занятой человек, у него нет возможности тратить время на подобные мелочи, — хоть вопрос адресовали не ему, пояснил Барских и как-то странно бросил взгляд в сторону на свой ноутбук.
Присмотрелась к ноутбуку. Ноутбук как ноутбук — компактный, серебристый, крышка хоть и откинута, но не включён, из необычного только как расположен — экраном не к Барских, а ко всем нам. Хм-м, а ещё почему-то горит индикатор камеры? Похоже, Леонид Леонидович — тот ещё врун, присутствует Калинин на встрече, только скрывается за монитором.
Да и ладно. Жалко, что ли. Пусть подглядывает, если так хочется.
Первым делом Барских принялся опрашивать Дарью, и в этот момент я гордилась клиенткой. Умница. Никакой отсебятины, путаницы, всё строго, как репетировали.
— Показания Дарьи Ивановны теперь звучат складно, ни в какое сравнение с тем, что я слышал в первый раз. Вы отлично потрудились, Валерия Павловна, — пристально на меня глядя, с неприкрытым упрёком заметил Леонид Леонидович и, цокнув, осуждающе покачал головой.
Да я прямо-таки вселенское зло воплоти с дипломом юриста, а Барских весь чистенький, беленький и пушистенький, как только что выпавший снег. Можно подумать, он не тренирует своих клиентов, что и как говорить…
Глядя адвокату в глаза, с невинным видом пожала плечами, словно даже не поняла о чём это он.
— Так понимаю, вместо господина Калинина на мои вопросы будете отвечать вы? — поинтересовалась я у юриста и тот, в свою очередь, согласно кивнул.
— Совершенно верно.
Не прошло и пяти минут с начала опроса, как мне пришлось в принудительном порядке выдворить Дарью за дверь. Девушка не давала Барских и полслова сказать, постоянно его перебивала, выкрикивая: «Враньё», «Не было такого» ну и всё в этом духе. Когда же клиентка была удалена, я уже спокойно выслушала версию событий Тимура.
Леонид Леонидович утверждал, что недопустимое поведение позволяла себе моя клиентка, но никак не Калинин, и именно она всеми доступными способами искала близости с работодателем. Также Барских заявил, что Калинин пытался урезонить сотрудницу, но эффекта надолго не хватало, она лишь утихала на какое-то непродолжительное время, а потом вновь бралась за старое. Дошло до того, что Дарья явилась к Калинину в кабинет, призналась в любви, начала раздеваться и предлагала себя — это и стало последней каплей, которая привела к её увольнению.
— Как видите, Валерия Павловна, скорее мой клиент должен подавать на Дарью Ивановну в суд, а не наоборот, но Тимур Артёмович великодушно согласен разойтись мирно. Без взаимных претензий.
— И мы великодушно готовы разойтись без взаимных претензий, — приторно милым голосом отозвалась я и улыбнулась. — Если господин Калинин выплатит Дарье Ивановне моральную компенсацию.
Не знаю, действительно ли мои слова так сильно позабавили Барских, или же он прирождённый актёр, но его снисходительная улыбка с неприкрытой иронией смотрелась вполне натурально.
— Валерия Павловна, вы же в юриспруденции не совсем новичок, кое-какой опыт имеете и должны понимать, с тем, что у вас есть на руках, суд не выиграть. Из чего вытекает закономерный вопрос, о какой компенсации вы вообще говорите?
— Леонид Леонидович, у меня встречный вопрос, сколько раз за вашу богатую практику протяжённостью в двадцать пять лет, вы ни на секунду не сомневались в положительном исходе дела, но тем не менее в конечном счёте проигрывали в суде?
По резко нахмурившемуся лицу Барских видно, мой снаряд улетел прямо в цель, подобные казусы в его работе точно бывали.
— Согласен, вердикт судьи, особенно если в судебной системе отсутствуют схожие прецеденты, порой непредсказуем, но это не наш случай, здесь всё однозначно и ясно. Кроме, ничем не подтверждённых слов Дарьи Ивановны, у вас на руках ничего нет, вы проиграете, без всяких сомнений.
— Позвольте, не согласиться, — Леонид Леонидович упорно гнул свою линию, но и я не собиралась сдаваться. — У нас есть причина — домогательство начальника к подчинённой, а также имеются последствия — подчинённая отказала начальнику и её тут же уволили. Сначала я докажу незаконное увольнение, и только потом возьмусь за причину. В такой последовательности...
— Незаконное увольнение?! — потеряв самообладание, возмущённо перебил меня Барских. — Дарья Ивановна своей рукой написала заявление и подписала приказ об освобождении должности.
— Под давлением, — парировала я. — Когда моя клиентка отказала господину Калинину, он вызвал двух сотрудников охраны и вынудил её написать заявление. Если бы я оказалась в окружении трёх агрессивно настроенных мужчин, тоже бы подписала всё что угодно. Так же, как и вы и любой другой человек. Как часто уволенных по собственному желанию выводят из здания под конвоем? А Дарью до выхода провожала охрана, и мне не составит труда найти по меньшей мере десяток свидетелей этому, о камерах видеонаблюдения и вовсе молчу. У меня в запасе есть ещё много доводов, но зачем их перечислять, если мы с вами оба понимаем, что дело до суда не дойдёт. Ваш клиент не допустит.
— Вы не можете знать о планах Калинина, — раздражённо выплюнул Леонид Леонидович.
— Зато я могу анализировать ситуацию. Господин Калинин не воспользовался услугами юристов своей фирмы, в то время как на него работают высококлассные специалисты, поверьте, я знаю, о чём говорю. Мы встретились в каком-то непонятном бизнес-центре на окраине, когда у вашего клиента в фирме имеется свой отличный конференц-зал. Из этих двух фактов вытекает первый вывод — Тимур Артёмович боится огласки, поэтому и максимально отстранил процесс от себя. Далее, когда он выяснил, что я представляю Дарью Ивановну, нанёс мне личный визит, и это событие позволяет сделать второй вывод — конфликт для него не мелочи, как вы недавно тут утверждали, а серьёзная проблема.
Барских глубоко вдохнул и даже успел шире раскрыть рот, скорее всего, у него было что мне ответить, но его отвлёк звук входящего сообщения на телефоне. Леонид Леонидович несколько секунд напряжённо смотрел на экран, потом взял ручку, что-то черкнул на листке и оттолкнул бумагу ко мне.
— Такой размер компенсации устроит вашу клиентку? — практически прорычал он.
Всё ясно, если Барских был готов ещё побороться, то следящий за разговором через камеру ноутбука Калинин решил, что проще откупиться, о чём и написал своему юристу.
