Жажда опасности - Мишель Хёрд

Один из пяти глав.

Остальные мужчины.

О Боже. Меня окружили главари сицилийской мафии.

Такое ощущение, что я переживаю внетелесный опыт, и то, что до сегодняшнего дня было вполне обыденной реальностью, превращается в нечто неузнаваемое.

Крутанувшись на месте, я выбегаю из туалета в фойе. Заметив входную дверь, я бегу к ней.

Внезапно мистер Витале бросается мне наперерез и, препятствуя моему бегству, говорит: — Вы не можете уйти, пока мы обо всем не поговорим.

— Черта с два я не могу, — кричу я, мой голос пронзителен от всех пережитых потрясений. Я отодвигаюсь от него и, чувствуя недоумение, говорю: — Я работаю на босса мафии. Отлично. — Мои руки летят к волосам и сжимают их в кулак. — О Боже. Я не переживу, если попаду в тюрьму.

— Вы не попадете в тюрьму, — огрызается он.

Услышав его раздраженный тон, я поворачиваюсь и устремляю на него взгляд. — Я работаю на преступника!

Он поднимает руку. — Успокойтесь.

Эти слова приводят меня в необоснованную ярость. — Не говорите мне успокоиться!

Он опускает руку и просто смотрит на меня, и по какой-то причине мне хочется его задушить.

Когда я бросаю взгляд на входную дверь, он говорит: — Вы сможете уйти после того, как мы поговорим.

Мой взгляд возвращается к нему, и, скрестив руки на груди, я практически выплевываю в него слова: — Тогда давайте поговорим.

— Vitale Health - легальная компания. Вы не участвовали ни в каких преступных действиях.

Участвовала.

Воспоминания о том, как мистер Витале убил тех людей, проносятся в моей голове, и гнев отходит на второй план, уступая место страху.

Этот человек опасен.

Слезы грозят захлестнуть меня, когда я говорю: — Я видела, как вы убивали людей, а потом покинули место преступления. Полиция решит, что я сообщница.

— Они так не подумают.

Он делает шаг ближе, но я быстро отхожу от него.

Он глубоко вдыхает, словно пытаясь сохранить спокойствие, а затем говорит: — Комиссар полиции в моей команде, а значит, я выше закона, мисс Блейкли.

Боже правый. Он, наверное, может заставить меня исчезнуть, и моя семья никогда не узнает, что со мной случилось.

Страх еще больше нахлынул на меня, и я могу только покачать головой.

Должно быть, он видит, что я боюсь его, потому что говорит: — Я никогда не причиню вам вреда.

Сегодня он действительно защитил меня.

Тем не менее, он глава сицилийской мафии.

Вот дерьмо.

Меня продолжают атаковать воспоминания сегодняшнего дня.

— Vitale Health - легальная компания, — снова говорит он.

Господи, как можно вручить свое заявление об уходе боссу мафии?

На мгновение я теряюсь в догадках и могу только смотреть на него.

Я помню, как легко он сражался с теми людьми. Как он убивал их, не моргнув глазом.

Он делал это раньше, и он сделает это снова.

Я говорю хриплым голосом: — Я больше не могу на вас работать. — Я подношу руку ко лбу и вытираю его. — Я уеду из Нью-Йорка.

Я сбегу, как год назад, и начну все сначала в другом месте.

Мистер Витале качает головой и делает шаг ко мне, отчего я отступаю назад. — Вы не уволитесь и никуда не поедете.

Я не знаю, угрожает ли мне этот человек, но, чтобы подстраховаться, решаю не спорить с ним, ведь я хочу дожить до следующего дня.

Я мало что знаю о мафии. Только то, что они безжалостны, и люди заканчивают жизнь в мешках для трупов, когда пытаются им перечить.

Мой мозг снова начинает метаться, и я задаю ему миллион вопросов. Первый, который срывается с моих губ: — Другие мужчины... это другие главы Коза Ностры, верно?

Мистер Витале кивает. — Да.

— А те, кого я видела, когда мы сюда приехали?

— Моя армия.

Верно. Конечно, у него есть армия.

Кивнув, я крепче обхватываю себя руками. — Я бы очень хотела вернуться домой.

Его напряженные глаза изучают мое лицо, затем он спрашивает: — Увидимся ли мы завтра на работе?

Черты моего лица напрягаются, и я стараюсь не разрыдаться. — Можно я возьму выходной на завтра и пятницу, пожалуйста? Просто чтобы все обдумать.

— Вы вернетесь после отпуска?

С трудом сглотнув от страха перед этим человеком, я могу только кивнуть.

Он наклоняет голову, его взгляд устремляется на меня. — Мне бы не хотелось терять вас, мисс Блейкли. Вы - лучшая личная помощница, которая у меня когда-либо была.

Я нахмуриваю брови и, прервав зрительный контакт, опускаю взгляд на кафельный пол. — Я могу идти?

— Я попрошу кого-нибудь отвезти вас домой.

Я быстро качаю головой. — Нет, спасибо.

Он отходит, и я наблюдаю, как он берет пальто из шкафа рядом с дверью.

Видя мое растерянное выражение лица, он объясняет: — У вас кровь на штанах. Это прикроет ее.

Я опускаю взгляд и вижу красные пятна на своих серых брюках.

Я беру пальто у мистера Витале и натягиваю его на плечи. Ткань поглощает мое тело, и я, вероятно, умру от жары по дороге домой.

— Спасибо, сэр, — шепчу я, и когда мне приходится пройти мимо мистера Витале, мои мышцы напрягаются, и меня пробирает дрожь.

— Увидимся на следующей неделе, мисс Блейкли.

— Да, сэр.

Боже. Все, что он говорит, звучит как угроза.

Как только за мной захлопывается входная дверь, я облегченно выдыхаю. Я бросаюсь вниз по ступенькам особняка и бегу к станции метро.

***

Франко

Как только захлопывается входная дверь, я прохожу в гостиную и наливаю виски в стаканчик, который Саманта использовала ранее. Я поднимаю его и выпиваю все залпом.

Черт.

Теперь, когда мне больше не нужно сдерживать свои эмоции, я бросаю стакан через всю комнату, и он разбивается о стену.

Господи. Я потерял Лоренцо.

И Саманта знает, что я капо.

Велика вероятность, что она не вернется на работу, и одному Богу известно, как на нее повлиял сегодняшний день.

Через несколько секунд в гостиную вваливаются мужчины.

Майло выглядит напряженным, когда говорит: — Я слышал, как разбилось стекло.

— Я швырнул его в стену, — бормочу я, злясь на себя за то, что еще больше напрягаю Майло.

Лоренцо был его лучшим другом, и последнее, что ему нужно, - это усугублять и без того дерьмовый день.

— Отдохни немного, Майло. Со мной все будет в порядке.

Он качает головой, и когда он подходит ко мне, остальные мужчины уходят, чтобы оставить нас наедине.

— Я не покину тебя, пока все до единого словацкие ублюдки не будут мертвы.

Подняв руку, я сжимаю его плечо. Когда я смотрю на него, то вижу, что он изо всех сил старается сдерживать свое горе.

Я притягиваю его ближе и по-братски обнимаю. — Мы убьем их всех.

Он кивает, отстраняясь и глубоко вдыхая. Он скрещивает руки на груди и смотрит в пол, бормоча: —